Человек с двойным лицом

– Ни хрена себе! Мне отдает приказ сам товарищ Берия?

– Да, капитан.

Он перевел взгляд на Шелестова:

– А вы, как я понимаю, командир той самой группы, указанной в телеграмме?

– Называйте меня майором.

– Разведка?

– Это тоже вас не касается.

– Хорошо. Сколько человек в группе, включая товарища М.?

– Пятеро.

– Значит выход 10-го числа?

– Да. Ознакомьтесь с документами, которые определяют наше взаимодействие.

Шелестов развернул секретную карту и пояснительную записку.

Дуганов внимательно прочитал.

– Понятно. Вот, значит, для чего комбат отправил роту сюда?

– Именно поэтому.

Капитан встал:

– Подчиненная мне рота 10-го числа будет готова к решению поставленной задачи.

– Это другое дело, Виктор Алексеевич, – улыбнулся Шелестов, – вы готовьте роту, перед выходом еще раз вместе изучим карту и оговорим особенности предстоящей операции.

– Есть, товарищ майор.





Глава девятая




9 июля капитан Дуганов прибыл в блиндаж, где находился командир отряда, связист и начальник разведки, лейтенант Кузин.

– Разрешите? – спросил он, сдвинув полог.

– Входи, – произнес Зубарев.

Капитан устроился на самодельном табурете у стола, за которым пили чай офицеры.

Командир отряда предложил:

– Побалуешься чайком?

– Нет, благодарю, я по делу.

– По делу, это хорошо.

Зубарев кивнул, и связист, убрав со стола чайник, кружки, сахар и хлеб, вышел на улицу.

Встал и Бобрин. Но командир остановил его:

– Останься, будешь нужен. – Он повернулся к командиру роты: – Как я понимаю, вы, Виктор Алексеевич, пришли доложить о готовности к выходу?

– Так точно.

– Что ж, докладывайте, послушаем.

– Рота может выйти завтра и выполнить поставленную задачу, если, конечно, не попадет в ситуацию, когда прорыв станет невозможным.


– Следует избежать подобной ситуации.

– На войне, товарищ подполковник, просчитать что-либо заранее, да еще в наших условиях, невозможно. Я помню маршрут и главную цель прорыва. Исходя из этого, я решил разделить роту на два взвода и одно отделение непосредственного прикрытия группы и товарища М. В первом взводе, который пойдет в авангарде и от которого будет выслан головной дозор, буду я, политрук и шестнадцать красноармейцев с двумя «Дегтярями» и тремя пистолетами-пулеметами ППШ. В роте их десять, распределим поровну между взводами и отделениями. Далее – отделение, которое возглавит старший лейтенант Бойко, мой первый взводный. В отделении, кроме офицера, восемь бойцов, среди них штатный командир, сержант. Замыкает – второй взвод лейтенанта Гараняна, с ним пятнадцать красноармейцев. Вооружение, как уже говорил, по два «Дегтяря», три ППШ, винтовки Мосина с пятью запасными обоймами на взводы и отделения, офицеры и сержанты вооружены также пистолетами ТТ, у красноармейцев по одной наступательной гранате. Учитывая, что в прямой контакт с немцами нам предстоит вступить непосредственно при прорыве через линию фронта, вооружения и боеприпасов вполне достаточно. Рота сможет отбить и случайные атаки, если по ходу марша встретится с небольшими подразделениями противника. Этого мы попытаемся избежать, но всякое может произойти. Если с вооружением – более-менее, то с продовольствием – туго.

Зубарев кивнул:

– Об этом не беспокойтесь, капитан, личный состав будет укомплектован провизией на пять суток.

Он повернулся к заместителю по снабжению, бывшему председателю сельсовета Бобрину:

– Обеспечь, Захар Федорович.

– Слушаюсь, товарищ командир.

Ротный подсказал:

– Лучше продуктами, которые не надо готовить. Не думаю, что у нас будет возможность разводить костер уже за деревней Горбино.

– Ну тогда – хлеб, солонина, вяленая и копченая рыба, консервы, тушенка. Подойдет?

– Вполне. Расчет из суточного сухого пайка красноармейца.

– Да, конечно.

– Занимайтесь, Захар Федорович. Об укомплектовании роты доложите не позднее 17.00.

– Слушаюсь.

Бобрин вышел из блиндажа.

Командир партизанского отряда взглянул на начальника разведки и охраны базы:

– Тебе, лейтенант, придется выйти с ротой, показать брод через Уборгу и далее провести подразделение к лесной дороге на деревню Барка.

– Есть, Матвей Григорьевич.

Вернулся с обхода лагеря парторг Кулько:

– У нас все в порядке. Немцев ни в селе, ни в деревне нет. Пришел Семен Коробов, передал последние указания и инструкции оккупационных властей. Я его пока задержал, мало ли понадобится.

– Правильно сделал. Где он?

– У своих сельчан.

– Присаживайся. Вот тут капитан Дуганов представил порядок передвижения к линии фронта. Я сделал пометки на карте, ознакомься.

Кулько внимательно посмотрел:

– Что ж, построение грамотное, вот только неплохо бы роте иметь и фланговые дозоры.

Дуганов бросил взгляд на парторга.

– Товарищ комиссар, позвольте мне решать, как вести роту?

Кулько развел руками:

– Конечно, Виктор Алексеевич, я только посоветовал.

– Я учту ваш совет. Решение мое утверждаете, товарищ Зубарев?

– Если это необходимо, да.

– Прошу обеспечить, чтобы порядок выдвижения роты, а также маршруты, конечно, кроме тех, кто в силу своих обязанностей имеет право их знать, остался в секрете.

Зубарев ответил:

– Мог бы и не напоминать об этом, капитан.

– Время выхода, Матвей Григорьевич?

– Сообщу немного позже, Виктор Алексеевич, мне еще необходимо согласовать план с командиром группы. Не исключено, что он внесет свои коррективы, как руководитель операции.

– Да, товарищ подполковник. Разрешите идти?