Чертов нахал

– Нет, мы не едем на мотоцикле. И да, тебе нужно переодеться.

Она посмотрела вниз, на шорты.

– А что не так с моей одеждой?

– Абсолютно ничего. Она великолепна.

– Но…

Я провел пятерней по своей шевелюре.

– За исключением того, что в моих навязчивых фантазиях ты всегда была во всем белом.

Она улыбнулась.

– Как мило. Значит, я в твоих мечтах была похожа на ангела?

– Ну, не совсем так, – многозначительно подмигнул я.

Щеки Обри вспыхнули.

– О-о-х!

– Можешь не переодеваться, но имей в виду, если я смогу сохранять выдержку по дороге, то только потому, что буду проигрывать эту ситуацию в своих фантазиях снова и снова.

У дверей стоял красный чемодан, и я подхватил его.

– Мне только нужно взять кошелек.

Козлик потерся о мою ногу, привлекая внимание.

– И прихвати поводок для Каракуля. У меня не такой большой двор, как у тебя. Нам придется его выгуливать.

Обри обернулась.

– Ты хочешь взять Пикси? – удивилась она.

– Разумеется. Ведь мы семья.

Казалось, дьяволенок понял, о чем мы говорим. Он уткнулся носом в мои ладони и тихо заблеял:

– Бе-е-е.

– Все в порядке, дружок. Нас будет только трое – я, ты и мамочка. – Я почесал его лобик. – Ты доволен, да?

– Ну все, я готова. – Обри вернулась с кошельком и поводком в руках. – Мне только нужно заглянуть к Филомене и предупредить, что не надо присматривать за Пикси.

– К Филомене?

– Ну да, это моя соседка. Она заботится о Пикси в те дни, когда я работаю допоздна. Когда я зашла к ней вчера, чтобы попросить приглядеть за ним, она просто взахлеб восхищалась моим палисадником. Прикинь, она заявила, что не прочь украсть тебя у меня. Затем она сменила тему, и последовала тирада о том, что ей доставили четыре чудо-агрегата, которые она не заказывала, и она настаивала на том, чтобы я взяла себе один из них. – Обри указала на открытую коробку на стойке. – Она немного чокнутая, но очень славная.

– Что еще за чудо-агрегат? Что-то типа твоей волшебной палочки? Ты все еще играешь в эти игры?

– Да нет же! Это блендер… для смузи.

Путь от Темекулы до Хермоса-Бич обычно занимал два часа езды, но в часы пик это время практически удваивалось. Впрочем, мне было глубоко наплевать. Солнце светило ярко. Я был свободен, а моя девушка ехала ко мне на выходные. Поскольку я не мог делать с ней то, чего хотел бы больше всего, то я решил показать Обри, каковы могут быть обычные выходные, когда мы вместе. Мы оба знали, что между нами сильная химия, но интуиция подсказывала мне, что ее сдерживал недостаток доверия, и это будет продолжаться до тех пор, пока я не докажу ей, что между нами нечто большее, чем обычное физическое влечение.

Когда мы приехали, Адель была еще дома. Она сделала вид, что очень торопится уйти, но я-то знал, как она жаждала познакомиться с Обри.

– Извините. Я вообще-то собиралась быть у Гарри к тому времени, когда вы приедете. Я тут немножко прибиралась.

Обри посмотрела на меня, словно не веря своим ушам.

– Гарри?

– Гарри, Гарри, но не тот, о котором ты подумала. Прикинь, выйдя из тюрьмы, я приезжаю домой и обнаруживаю какого-то типа в боксерских трусах, который гладит штаны у меня на кухне. Оказалось, его зовут Гарри.

Мы с Обри расхохотались. Адель не поняла шутки, но все равно весело улыбнулась и протянула руку.

– Рада познакомиться, Обри. Я так много слышала о тебе.

Обри и Адель задержали взгляд друг на друге. Я не понимал, что происходит, но это было что-то необычное. Затем они обе буквально бросились друг к другу и обнялись. Это походило на встречу старых подруг, потерявших и вновь нашедших друг друга. Так они простояли целую вечность, тихо всхлипывая.

Глядя на это, я почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Когда девушки, наконец, разомкнули объятия, у обеих на глаза блестели слезы. До меня долетел шепот сестры:


– Мы обе многое потеряли в жизни. Я смогла найти путь к самой себе. Надеюсь, что ты тоже сможешь.

Я кашлянул, прочищая горло, но слова все равно застряли у меня внутри, когда несколько минут спустя я на прощание обнял сестру. Она подхватила дорожную сумку, так как собиралась провести выходные у Гарри.

– Я наполнила холодильник всем необходимым и закупила все остальное, так, по мелочи, – сказала она напоследок.

– Сосиски, шоколадное печенье и палочки «Пикси»?

– Конечно. А еще я позаботилась о том, чтобы этот парень тоже получил свою порцию удовольствия. – Она потрепала мохнатую спинку Пикси и вышла из дома.

Когда мы остались вдвоем, я устроил Обри экскурсию по дому. Мои владения представляли собой старый перестроенный склад – высокие потолки и просторные комнаты. Было три спальни, но одну из них я переделал под художественную студию. Другую спальню использовала моя сестра с тех пор, как переехала жить ко мне. Когда я сказал ей, что Обри остановится в гостевой комнате, она, похоже, не поверила мне, но, тем не менее, все подготовила для гостьи.

Сначала я задержался у свой комнаты.

– Это наша спальня.

– Чэнс…

– Знаю, знаю. Не сейчас. Но, если мы решим поселиться здесь, у пляжа, это будет наша комната. – Вся хрень заключалась в том, что я уже начал думать об этой комнате как о нашей.

– Здесь довольно уютно. А это картина Густава Климта?

Я улыбнулся ей в ответ. Обожаю мою испорченную девчонку.

– Да. Это фрагмент картины «Три возраста женщины». Убедилась, как много общего у нас с тобой? Нам обоим нравятся женские груди на холсте. Хотя, когда мы здесь, я не в состоянии замечать что-либо, кроме этих крошек. – Я выразительно посмотрел на ее соблазнительную грудь.

– Извращенец.

– За это ты меня и любишь.

Я показал Обри весь дом и под конец с сожалением оставил ее сумку в комнате для гостей. Предпоследней комнатой, в которую мы зашли, была моя художественная студия. Я уже долгое время не пытался ничего создавать. Тут стояли закрытые холстами незаконченные работы, над которыми я трудился до того, как моя жизнь превратилась в кучу дерьма. Я намеревался пройти мимо студии, не задерживаясь, но Обри остановилась и заглянула внутрь.

– Это твоя работа? – Она указала на большой мотоцикл, собранный из переработанных отходов. Этот экспонат ранее уже побывал на нескольких художественных выставках, а теперь был покрыт пылью в палец толщиной.

– Угадала.

– Ух ты! Это нечто… невероятное. – Обри обошла мотоцикл, внимательно рассматривая его. – Неужели он полностью сделан из мусора?

– Я не использую покупные детали. Только утильсырье, которое нахожу.

– У тебя это здорово получается. Не знаю, чего я ожидала. Но эта скульптура очень выразительна и таит какую-то свою историю.

Я улыбнулся в ответ. Разумеется, она проникла в самую суть. Я всегда чувствовал, что каждый найденный мной искореженный кусок металла был носителем своей истории. То, как эти детали складывались в одно целое, напоминало мне чтение книги. Я зашел с другой стороны байка, показал Обри несколько разных деталей и рассказал, откуда взялась каждая часть.

Хотя это было невозможно, но в тот момент мне показалось, что я влюбился в нее еще больше.

Тем вечером мы заказали еду из китайского ресторана и ели прямо из коробок. Обри заснула во время просмотра фильма, положив голову мне на колени. Храня свое обещание, я накрыл ее одеялом и ушел в свою спальню.



На следующее утро Обри еще спала, когда я осторожно, стараясь не шуметь, вывел Пикси на прогулку. Но к тому времени, когда я вернулся, принеся два кофе и всякой дорогущей, но вредной вкуснятины из «Старбакса», Обри уже встала.

– Доброе утро.

Она села на диван и закинула руки за голову. Ее рубашка задралась, открывая соблазнительную мягкую кожу. Мне чертовски захотелось укусить ее, так что даже пришлось отвернуться.

– Когда ты выгуливаешь козла, то выглядишь, мягко говоря, странно, – хихинула Обри.

– Да, я догадываюсь.

Она прошла в кухню и села на стул с другой стороны длинного стола.

– Хочу кое-что спросить у тебя. Это по поводу обещания, которое я дал так необдуманно. Оно касается только физического контакта, верно? Но я ведь могу говорить то, что думаю?

Обри глотнула кофе.

– Боюсь сказать «да». Но… все же да. Полагаю, на слова ограничение не налагалось.

– Хорошо. Ведь я намерен сказать тебе, что видеть утром твои сиськи, которые приветствуют меня, много лучше, чем встречать солнечный восход.

Она с упреком покачала головой.

– У вас грязный язык, мистер Найтмен.