Дерзкий, юный и мертвый

Луиза наклонилась к щели почтового ящика и крикнула:

– Я не с ними. Правда, клянусь!

Тишина.

Оставался последний козырь:

– Со мной Даниэль. Сын Далси. Пожалуйста, вы должны нам помочь!

Мужчина, видимо, все это время стоял за дверью, потому что распахнул ее в один миг.

– С вами сын Далси?

– Да, – кивнула Луиза, замерзшая и напуганная.

Она сомневалась, что поступает правильно, но ей больше ничего не оставалось.

– Малыш в машине.

– Господи Иисусе! Живо ведите его в дом!

Через минуту Луиза, отпустив такси, сидела на кухне, а Даниэль, укрытый пледом, спал на софе в гостиной. Мужчина, как оказалось, был отцом Далси, его звали Уильям. На шум сверху выглянула Мария и тоже спустилась. Своего мужа, Джона, она будить не стала. Времени у Луизы оставалось немного – Гай наверняка уже ждет ее на вокзале, – поэтому она как можно короче объяснила, откуда знает Далси, почему считает ее невиновной и каким образом спасла Даниэля от работного дома.

– Она никогда не говорила нам, где мальчик, – сказал отец. – Боялась, что тогда Элис со своими приспешниками его найдет и будет крутить нами, как пожелает. Мы очень переживали за парнишку.

Мария кивнула.

– У нас ему будет лучше. Мы же его семья.

– Вы знаете, кто отец?

Мария и Уильям переглянулись.

– Мистер Кертис, верно? Хотя отцовства он так и не признал. Просто взял и бросил бедняжку на произвол судьбы.

– Слушайте, – заговорила Луиза, – я хочу доказать, что Далси этого не делала. Я про убийство.

– Она не виновата, – сказала Мария. – Она не такая. Знаю, мы с ней много чего натворили, но Далси… Она хотела уйти еще прежде, чем я.

Мария всхлипнула, и Уильям ободряюще похлопал дочь по спине.

– Полагаю, Далси знает, кто убийца, просто молчит, – начала Луиза.

– Почему вы так решили?

Мария тыльной стороной ладони вытерла слезы.

– Мне так кажется, – сказала Луиза. – Той ночью она явно с кем-то встречалась. С человеком, который был посредником между ней и «Сорока воровками». Скорее всего, Далси договорилась отдать ему краденое, чтобы он продал товар. И именно этот человек, кем бы он ни был, убил Эдриана Кертиса, а Далси молчит, потому что если скажет полиции хоть слово, в банде об этом узнают и вынесут ей куда более страшный приговор.

– Если это был кто-то из «Слонов» – они и не на такое способны, – мрачно заявила Мария. – Но зачем им сдался Кертис?

– Вдруг они узнали, что у Далси от него ребенок? – предположила Луиза. – Решили отомстить за то, что она связалась с человеком не из своего круга. Или ему – за то, что бросил мальчика.

Мария кивнула.

– Возможно. Слухи разные ходили…

Уильям уронил голову на руки.

– Давайте я сообщу обо всем полиции? – предложила Луиза. – Если про убийцу расскажу я – мол, видела его тем вечером возле дома, – то Далси будет ни при чем.

Уильям изумленно округлил глаза.

– И вы сделаете это ради нее?!

– Меня «Сорок воровок» не тронут. Они даже не знают, кто я такая.

– Вы не представляете, на что они способны… – взволнованно заговорила Мария, но отец перебил ее, громко и твердо заявив:

– Билли Мастерс. Вот кто вам нужен.






Глава 44




Чуть раньше тем же днем Гай и Мэри шутливо препирались в участке на Вайн-стрит.

– Ну пожалуйста, Гай! Давай сходим в «Сорок три» еще разок.

Мэри Мун умоляюще сложила руки.

Гай рассмеялся.

– Почему тебе хочется пойти?

Мэри сунула руки в карманы и заметно надулась.

– Просто хочется. А одна пойти я не могу.

– Я и не знал, что это подходящее место для приличных женщин.

– Может, и неподходящее… Но я работаю в полиции, значит, смущаться не должна.

Гай задумался. Он и сам хотел наведаться в клуб. Если лорд де Клиффорд и Долли Мейрик и впрямь связаны с «Сорока воровками», там легче всего поймать их на горячем. В компании девушки Гай скорее сойдет за завсегдатая. С другой стороны, он боялся снова встретить Джорджа Годдарда. Гай был почти уверен, что офицер, возглавлявший отдел нравов в соседнем участке, в клубе появлялся отнюдь не по долгу службы. Наблюдать за коллегой, еще и более высокого звания, в ночном клубе будет неприлично – все равно что лезть к тому в дом. Пусть Гай и не одобряет, что в нарушение всех законов тот предается пьянству и разврату с «Задорными горничными», но в любом случае это не его дело. Тем более Гарри предупреждал, чтобы он если и встретит кого из коллег, держал язык за зубами, иначе прослывет стукачом. Гай все сильнее убеждался, что в клубе творятся незаконные делишки.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Встретимся у статуи Эроса вечером в полдевятого.

– Спасибо тебе!

Мэри вскочила с таким видом, словно была готова броситься с поцелуями ему на шею, однако вовремя спохватилась. Похоже, в клуб ее тянуло не просто так, а со вполне определенной целью. Знать бы – какой именно?



В назначенный час Гай стоял на площади Пикадилли, любуясь огнями витрин. Вокруг шумели люди, обсуждая планы на вечер. В новеньком костюме, на который Гай потратил немалую долю сбережений, он чувствовал себя донельзя элегантным. Даже братец Берти отметил отличный крой и прекрасное качество серого кашемира, хоть и неизбежно стал допытываться, с чего это Гай решил принарядиться. Сами братья предпочитали пабы в Хаммерсмите, поэтому внезапную любовь к ночным заведениям в Сохо просто не поняли бы. Еще Гаю не хотелось говорить им про Мэри: то ли чтобы не сглазить, то ли потому что и сам не был до конца уверен в своих к ней чувствах. Невольно вспомнилась Луиза, однако Гай усилием воли отогнал эти мысли; сегодня главное – работа.

Задумавшись, он не заметил появления Мэри: та стояла прямо перед ним и махала рукой.

– Эх ты, очкарик! – хихикнула она.

Гай с большим трудом скрыл изумление. Он и прежде видел Мэри нарядной: когда они выслеживали магазинных воровок и недавно, в клубе, но сегодня она превзошла все ожидания. Волосы были по-модному подстрижены и уложены безупречными локонами, а еще она надела серебристую шляпку-клош[28] с длинной сетчатой вуалью, скрывавшей лицо до самого подбородка, которая на диво хорошо смотрелась с темно-красной помадой. Пальто Мэри застегнула до самого низа; из-под него выглядывали серебряные бусинки на бахроме платья и туфли на высоком каблуке. Вдобавок она задорно улыбалась и едва ли не пританцовывала от волнения, приводя Гая в полное замешательство.

Они пошли в клуб. Точнее, Гай пошел, а Мэри поскакала вперед, цокая каблуками и подпрыгивая при каждом шаге. Гаю было непривычно видеть ее такой: прежде она громоздко топала в сапогах, жалуясь на твердую неудобную кожу. Еще на службе у нее всегда были гладко зачесаны волосы – чтобы ни единой выбившейся прядки! – и никакой косметики на лице; это строжайше запрещалось. И пусть в участке девушку частенько поддразнивали, а прохожие на улице так и вовсе в открытую пялились на форменную юбку и женский котелок, Гай уже привык держаться с Мэри по-дружески, как с напарником. Теперь же он боялся вымолвить лишнее слово, разрываясь между двумя желаниями: провести приятный вечер в компании игривой девушки или все-таки настроить ее на более рабочий лад.

У входа в клуб стоял тот же громила – Немец Альберт. Он окинул Гая придирчивым взглядом и открыл перед ним дверь. Внутри за стойкой сидела Долли Мейрик, лично собиравшая с гостей дань в десять шиллингов. Видимо, после того, как бандиты чуть не разнесли ей клуб, она не решилась уступить пост подчиненным.

Завидев Гая, Долли расплылась в широкой улыбке.

– Рада вновь вас видеть! Вижу, на сей раз вы привели к нам возлюбленную?

Она выразительно покосилась в сторону Мэри.

Гай невольно отступил от своей спутницы и начал было протестовать, но тут заметил, как девушка надулась.

– Мы решили заглянуть ненадолго. Буквально на минутку. Сегодня играет мой приятель.

– Позвольте, сержант Салливан, мы выберем для вас лучший столик, – сказала Долли.

Невзирая на юный возраст (едва ли ей перевалило за двадцать), она не уступала матери деловой хваткой.

– Нет, не стоит, что вы, я… – начал Гай. Мэри дернула его за руку, и он замолчал.

Бедняга не знал, как воспринимать неожиданное радушие хозяйки. Он ведь не нарушит тем самым какой-нибудь закон? Главное, не пить алкоголя. И не танцевать с «Задорными горничными». Лучше даже не смотреть в их сторону… Ох, черт! И зачем он согласился на эту авантюру?

Долли щелкнула пальцами, и из тени выскользнула молодая женщина в красном платье и с повязкой на голове, к которой было приторочено пышное страусиное перо черного цвета. Она встала рядом с Гаем; тому пришлось отстраниться, иначе пушинки щекотали нос.

– Идите за мной, – сказала женщина, обменявшись парой фраз с Долли.

Гаю и Мэри ничего не оставалось, кроме как последовать за ней по крутым ступенькам в подвал. Там было не столь многолюдно, как прежде, хотя в центре по-прежнему толкались танцоры, а Джо Кац, как всегда, проникновенно пел в микрофон на сцене. Девушка проводила их к столику с двумя стульями и тут же упорхнула, словно хищная птица. По крайней мере, так показалось мрачному Гаю. Он огляделся. Элис Даймонд было не видать, хотя в плохо освещенном зале его вполне могло опять подвести зрение.

Мэри оставила пальто в гардеробе наверху, но шляпку снимать не стала и сидела теперь на стуле, скрестив перед собой ноги и озираясь по сторонам.

– Кого-то ищешь? – поинтересовался Гай.

На щеках у той вспыхнули красные пятна.