Девушка в темной реке

Энджи посмотрела на Мию с интересом. Прошлое Жасмин интриговало ее все больше.

– А почему вы поссорились? – спросила она. – Получается, из-за аборта?

Миа потупилась.

– Жас не желала говорить, кто этот мужчина. Ей отчего-то льстило, что у нее тайный любовник. Меня такое отношение выводило из себя: мы же были неразлучны со старшей школы и все друг дружке рассказывали – от первой сигареты до первого поцелуя и первого секса… Упорное желание Жасмин поиграть в загадочность было как пощечина. И когда она попросила меня поехать с ней в Ванкувер в клинику абортов, я наотрез отказалась. Я посоветовала ей десять раз все взвесить и не пытаться такой ценой удержать непонятного мужика. Вместо меня с ней ездила Софи… Больше мы с Жас не говорили. – Голос у Мии пресекся, и она посмотрела на Энджи. – Потому что у нас не было возможности. Жас поехала на рыбалку и пропала. Так мы и не помирились, о чем я горько сожалею.

– Миа, – Энджи подалась вперед, – у вас есть какие-то догадки, кто мог быть отцом ребенка Жасмин? Любые предположения, самые дикие?

Миа снова вздохнула.

– Нет, я не знаю. У Жасмин бойфрендов было не сосчитать. Она никогда их не скрывала. В основном парни ей были нужны для секса – когда Жас становилось скучно, она их бросала. Но в тот раз все было иначе. Что бы она там ни скрывала, она делала это чертовски хорошо.

– Но если она собиралась замуж за этого мужчину, стала бы она спать с другими во время той поездки?

– А она… себе позволяла?

– Есть такая вероятность.

Миа задумалась.

– Если Жас так поступила, то, зная ее, я могу предположить, что она проверяла свои чувства или крепость своей тайной привязанности. Я бы не удивилась, если она решилась на случайный секс после аборта, чтобы доказать себе – это еще не конец света. Или своего кавалера проверяла, не знаю… – Помолчав, Миа невесело усмехнулась: – С другой стороны, я вполне допускаю, что никакого тайного любовника с бриллиантовым кольцом не было. Жас могла купить чертов перстень, чтобы посмеяться над нами…

Энджи решила это записать – такое предположение звучало уже не первый раз. Это красноречиво свидетельствовало о своеобразии характера Жасмин Гулати.

– А зачем ей притворяться?

– Такая уж она уродилась, – ответила Миа, снимая невидимую пушинку. – Мужское обожание и секс были для нее как наркотик. Она хотела быть миз Загадочность, центром интриги и всеобщего внимания. – Глаза Мии погрустнели. – Она не могла жить без этого. Мне кажется, в душе Жасмин ощущала пустоту и страх. Мне бы ей помочь, а я ее оттолкнула.

Энджи невольно сглотнула пересохшим горлом, вспомнив свою зависимость от анонимного секса, собственную острую потребность, пересиливающую разум.

– Это была ее первая беременность?

Миа заморгала.

– Господи, да, конечно! А что?

– Вы уверены, что она не рожала?

– Абсолютно. Мы же все друг другу рассказывали до появления этого кольца и таинственного любовника, и даже тогда Жас рассказала о своей беременности мне и Софи. Мы втроем были неразлучны со старшей школы. А я дружила с Жас и того дольше, с начальных классов.

– Не уезжала ли Жасмин куда-нибудь на несколько месяцев? Чтобы, допустим, родить и отдать ребенка на усыновление?

– Нет-нет. Летом после девятого класса она ездила с родителями в Европу, но через четыре недели уже вернулась. После выпускного мы с Жас и Софи пять месяцев путешествовали по Южной Америке, но мы не расставались… А так, если Жас и случалось уезжать, то очень ненадолго. Возможность выносить и родить ребенка… Нет, этого я представить себе не могу. А почему вы спрашиваете? – повторила Миа. Тревога исказила ее черты.

– По результатам аутопсии не исключена вероятность того, что Жасмин рожала естественным путем. Я просто захотела уточнить. Еще в отчете указана старая травма плеча. Вы не подскажете, при каких обстоятельствах Жасмин могла вывихнуть плечо?

Миа сосредоточенно свела брови.

– Я ничего такого не припоминаю.

Энджи поднялась на ноги.

– Спасибо за ваше время, Миа. Вы нам очень помогли. Если вспомните что-нибудь еще, не сочтите за труд позвонить.

Миа встала.

– Обязательно. Удачи вам. Очень любопытно, что вам удастся выяснить.

– Уверена, бабушка Жасмин захочет с вами пообщаться. Мне кажется, ей одиноко, – с улыбкой сказала Энджи. – Попробуйте ее навестить.

– Да, надо к ней съездить… В самом деле, это вы правильно предложили.

Энджи повернулась к двери, когда Миа ахнула:

– Какой красивый солитер!

Энджи машинально схватилась за цепочку с кольцом, о которой совсем забыла, расстегивая куртку.

– О, я это, гм… Спасибо.

– Почему вы не носите кольцо на пальце?


– Оно мне велико.

– Помолвка? – полюбопытствовала Миа, подходя, чтобы разглядеть бриллиант.

Энджи кивнула, краснея.

– Поздравляю!

Энджи отступила на шаг и быстро направилась к выходу – ее вдруг охватила клаустрофобия. Миа поспешила открыть ей дверь.

– Знаете, в соседнем квартале есть ювелир, который уменьшит вам кольцо за несколько часов. Очень рекомендую. Зовут Доминик, мастерская называется «Важные вещи». Скажите, что вы от меня. Подождите… – Она подбежала к своему столу и взяла визитку из аккуратной подставки. – Вот. Обязательно назовите мое имя – Доминик сделает вам хорошую скидку.

Энджи рассеянно взяла карточку, заглядевшись на платья в нишах. Одно особенно привлекло ее внимание – гладкое, простого фасона. Ни оборок, ни кружев. Что-то кельтское или средневековое, а Энджи всегда обожала этот стиль: ей сразу грезилась Мэрион, невеста Робина Гуда, в глухом Шервудском лесу, или королева Гвиневра. Эпоха рыцарей и драконов… Миа проследила за взглядом Энджи.

– Когда у вас свадьба? – спросила она.

Энджи встрепенулась.

– Мы, кгхм, еще не выбрали дату.

– А платье есть?

Внутри у Энджи все напряглось.

– Пока нет.

– В этом вы будете ослепительны, особенно если распустите волосы. Я так и вижу, как это будет. И узкий обруч на голову с висячей жемчужиной посередине лба.

Энджи тоже представила, как это будет, но пересилила себя.

– Спасибо. – Она убрала визитку в карман и вышла на холодный воздух, с облегчением плотно прикрыв за собой дверь «Белого свечения».

Она застегнула куртку и поспешила по улице в фотоателье Маянга. Дорожные сумки для поездки в Порт-Феррис уже лежали в «Мини-Купере».

В ожидании зеленого света на светофоре Паллорино рассеянно поглядела вправо. Действительно, совсем близко. Вон и вывеска – «Важные вещи».

Слова Мэддокса эхом отдались в ушах: «Пойми, я тебя люблю. Если ты хочешь сохранить помолвку, если, как и я, ты хочешь семью, тогда я твой. Дело за тобой…»

Она взглянула на часы. Все равно ехать к Дэниелу еще рано, и нет никакой необходимости отправляться на север острова раньше часа дня. Да какого черта – если она намерена доказать Мэддоксу серьезность своих намерений, лучшего первого шага и не придумать!

Ее обдало изнутри теплой волной при мысли носить на руке подаренное им кольцо, и Энджи повернулась и быстро зашагала к ювелирной мастерской, боясь, что решимость ей изменит.





Глава 23




– Энджи, мне очень жаль, – начал Дэниел, – но, кроме еще одного файла, у меня для вас ничего нет. Остальное непоправимо испорчено. Похоже, коробки затопило горячей водой – впечатление, что рванул бойлер. Все пленки промокли в большей или меньшей степени, и, подозреваю, их так и не просушили.

– Но первые, которые вы оцифровали, сохранились прекрасно!

– Они из другой коробки. Видимо, она стояла высоко, и вода до нее не добралась.

– Вы уверены? Точно ничего нельзя сделать?

Дэн холодно поглядел на нее.

– Можете восстановить пленку?

– Могу попробовать похимичить с некоторыми кассетами, но в принципе то, что я вам уже отдал, – почти все, что вы в итоге получите.

Энджи глубоко вздохнула, стараясь смириться с фактом.

– О’кей. Скажите хотя бы, остальные кассеты все в наличии по списку?

– Да, остальные все есть.

– Спасибо за ваши хлопоты.

– Обращайтесь. – Дэниел подал счет, который Паллорино подписала. По дороге в ювелирную мастерскую она соображала, как теперь действовать.