ДНК гения

Романовский, кстати, не чужд суеверий, подбрось ему поперек курса обыкновенную черную кошку – и он гарантированно сделает «тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо».

– Трех плевков для анализа хватит? – деловито уточнила Натка.

– Да можно вообще без плевков обойтись, достаточно сделать мазок внутренней поверхности щеки.

– Инструкция, как это правильно сделать, есть?

– Вот, пожалуйста: «Чтобы взять мазок самостоятельно, чистой ватной палочкой аккуратно снимите слюну с внутренней поверхности щеки и поместите материал в медицинский контейнер, который можно приобрести в аптеке. Тому, чей материал собирается, предварительно нельзя есть, пить, курить два часа».

– Со слюной все ясно, а еще варианты имеются?

– А как же! Кроме крови и слюны, годятся волосы, ногти, зубы, сперма, ткани после биопсии…

– Та-а-ак! – Натка потерла ладони. – Волосы стричь, брить?

– Круче – рвать! Тут написано, что ДНК содержится в луковице, так что для анализа нужно выдрать с корнем несколько волосков.

– Зубы тоже рвать?

Натка вовремя припомнила, что банкир Ростовцев, например, уже лыс как коленка. И, будучи серьезным финансистом, вовсе чужд махровых суеверий и никогда не плюет на черных кошек.

Ну, ему же хуже…

– Можно вообще без зубов, – великодушно разрешила Сашка. – Вот я опять тебе читаю: «Если мать ребенка желает провести анализ ДНК, не сообщая об этом предполагаемому отцу ребенка, образцы для исследования можно получить на личных вещах мужчины – салфетках, окурках сигарет, зубных щетках, лезвиях бритвы, одежде, белье, столовых приборах. Но нужно непременно убедиться, что данными предметами пользовался только потенциальный отец, иначе результат будет недостоверен…»

– Не беспокойся, мать того ребенка будет очень внимательна.

– А кстати, о какой матери и каком ребенке мы говорим? – запоздало поинтересовалась Сашка.

– Это я тебе расскажу попозже. Надеюсь, получится приятный сюрприз, – пообещала Натка.

Она уже представляла, как удивит кого-то из великолепной пятерки своих бывших ухажеров.

– Сашуля, передай-ка трубку маме… Лен, я решила начать с Предоляка. Он, конечно, теперь тоже не ноль без палочки – целый доктор наук, профессор, лауреат всяких там премий, и все-таки с ним будет проще, – объявила Наталья Прекрасная Елене Премудрой по телефону, перешедшему из рук в руки.

У Елены Премудрой в этот момент болела голова и жарились котлеты. Первое здорово отвлекало от второго, а тут еще Натка со своей новой авантюрой…

Рассудительная старшая сестра все еще не прониклась важностью и неотвратимостью наполеоновских планов младшей.

– Проще не значит лучше, – заметила она, одной рукой прижимая к уху мобильник, а другой – вооруженной лопаточкой – яростно отдирая от сковородки пригорающие котлеты.

А вот не надо было экпериментировать и делать котлетный фарш без яйца. Проще не значит лучше, святая истина!

– Понимаешь, Романовский, Голиков и Ростовцев не ходят без охраны, а Гусев практически живет в Интернете, и я еще не придумала, как там его достать, – объяснила Натка. – Зато Предоляк запросто ездит на метро, и к нему подобраться будет легче, чем к другим моим же…

Она чуть не сказала «жертвам», но вовремя поправилась, понимая, что сестре-судье этот образный ряд не понравится:

– Чем к другим моим женихам. В смысле бывшим…

– Так, хорошо, – сказала Лена – вообще-то про котлеты, которые ей все-таки удалось спасти, но Натка без колебаний приняла одобрение на свой счет. – Предположим, ты подберешься к нему, и что дальше?

– У меня есть план.

– Дурацкий, разумеется?

– Почему сразу дурацкий? По-моему, гениальный! – обиделась Натка.

– Все, что, по-твоему, гениально, оказывается дурацким, – напомнила строгая старшая сестра.

– Да ладно! А как же идея с цветочками на кедах?!

Ярко-желтые кеды этим летом были любимой обувью Сашки, она носила их практически не снимая и всего за пару месяцев затаскала так, что на мысках, где в ткань снизу упирались большие пальцы, протерлись дырочки. Это была посто шекспировская трагедия, и от печального финала Лену, которая уже готова была раскошелиться на новые фирменные кеды для рыдающей Сашки, спасла хитроумная Натка. Это она придумала подать дефекты как фишки, превратив некрасивые дырочки в полезные вентиляционные отверстия в виде серединок декоративных цветочков. И она же сама, своими собственными руками вышила их красными и синими нитками мулине, потратив на впечатляющий апгрейд обувки каких-то полчаса.

– Идея с цветочками – исключение, – вынужденно согласилась Лена. – Но оно только подчеркивает правило…

– Ах так? Не буду я рассказывать тебе свой план.

– Почему?

– Потому что ты вредная.

– Я полезная!

– В очень малых дозах! Поэтому – все, пока, до свиданья! – И Натка быстренко свернула разговор с сестрой, пока та не раскритиковала ее затею.


А план был прост и потому вполне реален.

В основе его лежало выстраданное понимание, что некоторые люди никогда не меняются.

Ну что с того, что у Василия Предоляка куча научных работ, наград и званий?

Как жил он где-то у метро «ВДНХ», так и живет.

Как носил в жару сторублевые резиновые тапки модели «Мечта бомжа», так и носит.

Как обожал картошку фри и жареные куриные ножки, так и бегает за ними в обеденное время – в тех резиновых тапках – в ближайший ресторанчик KFC.

То есть место и время «случайной» встречи изменить было нельзя: подземный переход у метро «ВДНХ», с тринадцати до четырнадцати ноль-ноль!

Наблюдательный пост за колонной Натка заняла в 12.45. Чтобы уж наверняка. Вдруг Предоляк за учеными трудами сильно проголодается и прибежит пораньше.

Натка пребывала в полной моральной и физической готовности. В ее открытой летней экосумке из плотного хлопка уже лежал загодя купленный пакетик картошки фри – самая маленькая порция. К тому моменту, когда широко известный в узких научных кругах доктор физико-математических наук Василий Предоляк, бодро шлепая ресловутыми тапками, занял место в хвосте короткой очереди к кассе популярного ресторана быстрого питания, Наткина картошка остыла, обмякла и скукожилась, приобретя прискорбно неаппетитный вид. Но так и было задумано!

Дождавшись, пока Василий с полным подносом отчалит от кассы в направлении свободного столика, Натка вынула из сумки свою неприглядную картошку и решительно пошла на сближение.

– Ой! Вася, это ты?!

Доктор Вася, застигнутый в момент сладострастного поедания аппетитной куриной ножки, поперхнулся, обернулся на голос и близоруко прищурился:

– Добрый день?

– Васенька, ты что же, меня не узнал?! – огорченно всплеснула руками Натка.

Вообще-то узнать ее было непросто.

Обычно яркая, броская, модно одетая Наталья Прекрасная сегодня выглядела нетипично.

Минимум косметики – светлая пудра, никаких румян, легкие голубые тени не над глазами, а под ними, – простая и строгая коса, обувь без каблука, цветастый сарафанчик без излишеств, но четко по фигуре…

Из дорогого американского хлопка сарафанчик, между прочим, но кто (как Предоляк) не понимает, решит, что из дешевого ситчика.

Босоножки на веревочной подошве, холщовая сумка, жалкий пакетик картошечки в бледной ручке без яркого маникюра…

Натка обоснованно надеялась, что выглядит благородной дамой в стесненных жизненных обстоятельствах.

Судя по лицу Предоляка, он так и подумал.

– Наташа? Ты тут откуда? Ты же такое не ешь, – забормотал он, оглядывая бывшую подругу.

– Раньше не ела, – печально улыбнувшись, согласилась Натка, присаживаясь за столик рядом со старым знакомым.

Сумку-торбу она нервно помяла и пристроила на стул поближе к Предоляку – это была важная часть общего плана.

– А что? А где? Ты как? – Гениальный ученый никогда не был силен в светских беседах.

– Живу, – тепло улыбнулась ему милая кроткая Натка. – Ращу сына. Одна, его папа даже не знает… А Сеньке почти семь, он у нас отличный парень, очень умный…

Тут было бы очень уместно с намеком добавить что-нибудь вроде «обожает точные науки, особенно математику и физику, отличник и призер олимпиад», но в детском саду, из которого Сенька только что выпустился, физику с математикой, к сожалению, не преподавали и олимпиады не проводили.

– А что ж ты… Угощайся!

С отвращением взглянув на Наткину сиротскую картошечку, Предоляк поспешно подвинул к собеседнице свой поднос.

– Можно? Спасибо. Ты такой добрый…

Натка деликатно взяла и надкусила горячую куриную ножку.

Ножка была вкусная.

Крайне тщательно – с видом человека, который редко ест мясо и ценит каждую такую возможность, – пережевывая сочную курятину, Натка между делом рассказала Василию о своей нелегкой жизни.

Она не замужем. Трудится верстальщицей в издательстве, платят там мало, конечно, зато работа культурная, а для нее это очень важно. Опять же всегда доступны свежие газеты, журналы, книжки – сама читает, ребенку приносит, мальчику нужна и духовная пища, не только каша и простокваша…

Кажется, у Предоляка пропал аппетит.

Испачканные жирным губы скривились, брови выгнулись домиком, глаза подозрительно заблестели. Заметив, что он готов прослезиться, Натка снова непринужденно помяла свою торбу – выглядело это так, словно она сильно смущена и решительно не знает, куда девать руки.

О нет, она прекрасно знала!