Доминион

 * * * 
 
 


Пролог



В первый день января две тысячи двенадцатого года мир пережил катастрофу глобальных масштабов и потерял более половины своего населения. Миллиарды пали замертво во время того, что именовалось Великим Бедствием или Возмездием Богов оставшимся в живых. Во время этой катастрофы, которая единовременно нагрянула по всему земному шару, в океанах поднялись волны высотой более тридцати метров, провоцируя самые мощные и сокрушительные приливы, когда-либо задокументированные в истории. Вода поднялась во всех озерах, реках и прудах, погружая под воду земли и уничтожая людей и животных.

Земля во всем мире содрогнулась и разверзлась, поглощая все вокруг, даже в тех местах, которые никогда не знали землетрясений. Ураганы, торнадо и смерчи опустошали землю и водоемы. Вулканы проснулись, извергая потоки лавы и пепла на всех, кто пытался бежать, спасая свои жизни. Пожары целыми днями выжигали то, что осталось, уничтожая всё больше домов, людей и животных.

Как раз в тот момент, когда выжившие подумали, что всё кончено, рыская среди тлеющих остатков в поисках своих близких, каких-то вещей и чего-то напоминающего о мире, который они знали, по ним ударила вторая волна Великого Бедствия. Земля начала двигаться, пробуждая ещё больше стихийных бедствий и унося жизни всё большего количества людей. Земля стала преображаться, когда материки, которые были разделены океанами, начали объединяться. За тридцать дней в мире осталось меньше миллиарда человек, и все они разделили одну землю с четырьмя богами.

Эти четыре бога, о которых люди вскоре узнали, были бог огня Элой, бог воды Киджани, бог воздуха Симеон и бог земли Одесса. Они пришли на землю, как и шесть тысячелетий назад, чтобы избавить мир от того, что, по их мнению, вело к деградации человечества. Это событие прошлого было известно по Библии как Всемирный потоп, благодаря которому история Ноя и его ковчега стала легендой.

Хотя боги снизошли на землю в тот период, они не остались там. Земля была очищена, созданы условия для начала новой жизни, поэтому их миссия оказалась завершена. Их человеческие оболочки пали жертвами созданного ими потопа, а их небесные сущности вернулись на небеса. Однако людьми было усвоено их послание, и мир начал возрождение, как только воды отступили. Более шести тысяч лет люди процветали. Они создавали всё более новые технологии, настолько же удивительные, насколько и разрушительные.

По мере роста количества печатных станков всё больше деревьев погибало. С каждым домом, в котором имелись гранитные столешницы, ядро земли ослабевало. Чем больше природных ресурсов израсходовалось, тем больше страдала планета. Животные вымирали или оказывались на грани исчезновения. Даже сами люди начали считаться ресурсом для исполнения воли другого человека.

Боги наблюдали за всем происходящим на протяжении нескольких тысячелетий, приходя к выводу, что, даже несмотря на их вмешательство с Великим Потопом, люди не усвоили их урок. Вчетвером они постановили, что людям нельзя доверять владение землями, которые были им дарованы. Пятый бог — Херси — который властвовал над всем живым, поддержал их решение. Они знали, что должны что-то предпринять, и это что-то обрушилось на землю Великим Бедствием.

Однако им пришлось ждать подходящего момента, чтобы иметь возможность вернуться на землю, так как масштабы хаоса, который они хотели посеять, могли быть достигнуты ими только там, а не на небесах. Таковы правила, установленные богом Херси, поэтому Одесса, Элой, Симеон и Киджани ждали до тех пор, пока на свет не появятся человеческие сосуды, способные нести в себе мощь их небесной сущности.

Это случилось в двухтысячном году ровно в полночь. Будучи разделенными лишь несколькими часовыми поясами, четыре младенца пришли в этот мир мертворожденными. Затем, к изумлению врачей, жизнь вернулась в их крошечные тела. Оставляя в неведении родителей и врачей, четыре бога, жаждущих возмездия, пришли на их землю. По достижению двенадцатилетнего возраста у них, наконец-то, было достаточно сил, чтобы снова очистить этот мир, что они и сделали. Это произошло в две тысячи двенадцатом.

На этот раз боги не покинули землю. Они не вернулись к богу Херси, тем самым нарушив его приказ, что влекло за собой серьезные последствия. Спустя годы после Великого Бедствия человеческие тела богов начали стареть, но очень медленно. Не даровать им бессмертие стало единственной надеждой Херси. Однако их небесная сущность позволяла им сохранять свои тела в идеальной форме, что пророчило им долгую жизнь.

На протяжении всего времени четыре бога придавались слабостям человеческой плоти. Они шли на поводу своих человеческих эмоций и желаний. Если раньше они предоставляли людей на произвол судьбы, то теперь они хотели, чтобы те поклонялись богам. Они жаждали человеческой преданности, считая, что те им обязаны. Их тщеславие взяло верх, и они явили себя людям, которые продолжали бороться в надежде восстановить мир, который был опустошен чередой стихийных бедствий, привычных и неизвестных доныне. Созерцание истинной силы перед своими глазами дало человечеству хоть что-то, во что они могли верить.

Элой, Одесса, Киджани и Симеон решили объединить всех выживших под одной религией, но не все были готовы поклоняться богам, тогда и разразилась война между верующими и неверующими. Религиозные распри, затянувшиеся на десятилетие, унесли ещё много жизней, оставив в живых менее полмиллиарда людей. Те, кто не погиб, но всё ещё отказывался от служения богам, уходили от них как можно дальше в заброшенные районы каждого из небесных городов, которые стали именоваться бесплодными землями.

Боги осознавали, что им необходимо контролировать людей, поэтому они установили новую социальную иерархию, чтобы создать элитарное общество. Те, кого боги считали достойными, потому что они были готовы отдавать им больше всего, могли жить ближе к храмам, построенными ими же. А те, на кого богам было наплевать, жили в отдаленных районах и обладали меньшими ресурсами и предметами роскоши. Этот способ гарантировал, что люди всегда будут стремиться поклоняться и служить богам и, в первую очередь, опасаться их гнева. Поскольку боги не являлись бессмертными и могли умереть, новый мировой порядок обеспечивал их безопасность.

В рамках новой системы управления, установленной богами, люди делали всё возможное, чтобы ублажить богов и завоевать их расположение. Они узнали, что боги подвластны тем же желаниям, что и они, поэтому отдавали им свои тела для сексуальных утех, устраивали представления для их развлечений и ожесточенные бои и жертвоприношения для утоления их азартной жажды крови.

Гладиаторские бои стали самыми желанными для богов. Для них они были превыше всех развлечений и всего, что связано с ними. Более двухсот лет их популярность только возрастала. Мужчин и женщин продолжали брать в плен, порабощали и продавали, затем их обучали сражаться на главной арене, на которой сходились все четыре города. Некоторые рождались в лудусе, но были обречены на ту же участь, что любой из рабов лудуса. С каждой победой лудус и город, к которому он принадлежал, получал благосклонность богов. Битвы были ожесточенными, толпа ликовала, а боги ненасытно упивались всем этим.

И именно здесь началась история испытаний и злоключений одного человека, когда он боролся за свою свободу в мире, который был настолько жесток, насколько бы мог быть прекрасен.



Глава 1

Морские волны настолько сильно раскачивали судно, на котором оказался Матео, что его уже несколько дней к ряду мучала жуткая тошнота. Он был не единственным здесь, кого изводила морская болезнь, большинство пленников, захваченных вместе с ним, блевали, давясь и извергая содержимое своих желудков на пол и друг на друга, будучи так плотно прижатыми друг к другу, что не имели возможности шелохнуться.

Желудок Матео скручивало в такт волнам, но он уже очистился от всего, чего в нем было не так и много, так как именно поиск пищи привел его в руки разбойников. Тем не менее из-за хаоса, творящегося на корабле, он с тяжелым вздохом ещё раз взмолился о том, чтобы смерть его забрала. Он не знал, куда они следуют, но не сомневался в том, что это не то место, где бы хотел оказаться. Он слышал, как разбойники обсуждали то, сколько они получат за свою добычу. И понимал, что его продадут в рабство.

Каждый раз, когда пропадали люди, все догадывались, что это дело рук разбойников. Они похищали всё, начиная с экзотических животных, заканчивая продовольствием и людьми. Всё, что можно продать или выменять. Матео опасался, что больше никогда не увидит друзей, своей матери Изабеллы и сестры Мэделин. Когда судно в очередной раз качнуло от сокрушительной волны, он вспомнил тот момент, когда его жизнь так изменилась.

Он искал еду и другие ресурсы, например, специи, потому что бесплодные земли испытывали в этом недостаток. Матео был единственным мужчиной в семье, поэтому роль добытчика легла на его плечи. Вооруженный только самодельными луком и стрелами, он выслеживал любое животное, которое найдет. Он прошел множество километров от своего дома в сторону процветающих земель, но так и не встретил ни оленя, ни кролика, ни даже ондатры.

Земля, на которой он жил, напрочь лишена ресурсов, потому что они находились настолько далеко от богов, насколько это было возможно, и это наказание для жителей бесплодных земель, дабы они страдали за свое богохульство. За отказ поклоняться богам приходилось платить неподъемную цену. Однако преимуществом всех этих лишений было то, что разбойники не забредали так далеко. Скудность ресурсов, более суровые погодные условия и немалые расстояния зачастую являлись для них сдерживающими факторами.

Житель бесплодных земель рисковал быть захваченным только тогда, когда покидал безопасные территории в поисках пропитания. Это и произошло с Матео. Достигнув лесов, где трава была зеленой, вода — чистой и свежей, а животные — в изобилии, он оказался в зоне досягаемости для разбойников. Он сражался до последнего и даже убил одного из захватчиков, но этого оказалось недостаточно. Во время противостояния его ударили сзади камнем по голове, он потерял сознание и очнулся на борту судна, направляющегося в неизвестном ему направлении.

Остальные пленники вокруг него были с соседних бесплодных земель и тоже захвачены, когда пытались добыть еду. Вот уже три дня Матео плыл по морю навстречу неизвестности, опасаясь того, что его ожидает в будущем. Его сковал холод, хотя на корабле было жарко. Матео дрожал, пот сочился из его пор. Он был грязным и дурно пах, а рана на голове пульсировала. Интересно, получил ли он заражение, ведь, если это так, то сможет избежать своей участи и умрет от раны. По крайней мере, в нем теплилась эта надежда.

За время пути волны стали действовать на него иначе, убаюкивая его, и он блаженно принимал это отключение сознания. Вскоре его разбудили грубые и сильные мужские руки. Когда он открыл глаза, его зрение стало более ясным, и он увидел перед собой лицо одного из своих похитителей.

— Идем, — сказал человек, распутывая цепи, которые удерживали Матео на месте.

Матео не знал, как долго пробыл на корабле, так как на протяжении всего пути то приходил в сознание, то вновь терял его, но понял, что они уже пришвартовались. Ещё раз осмотревшись по сторонам, он заметил, что остальных пленников также расковали… тех, кто остался жив. Большая часть захваченных погибла за время пути. Одни от гноящихся ран, другие от морской болезни и голода.

Мужчина, распутывающий цепи Матео, посмотрел на него, зарычал и поморщился.



— Дойки Одессы, от тебя воняет дерьмом и мочой, как от немытой п*зды. Но ты достаточно хорош, чтобы получить за тебя приличную сумму. Так что радуйся этому.

Матео позволил оскорблению обрушиться на него, поскольку у него реально не было сил дать отпор. Его желудок был абсолютно пуст, но его всё ещё продолжало подташнивать от пребывания на судне.




— Где… Где мы? — сумел он задать вопрос, превозмогая мучительную сухость во рту и на губах, которые потрескались настолько, что это причиняло боль.

— Ты там, где должен быть, — рявкнул мужчина и схватил одну из цепей, которая крепилась к металлическому ошейнику Матео, а также оковам на его руках и лодыжках. — Давай, шевелись!

Матео подтолкнули вперед, и он рухнул лицом на жутко грязный пол. Его тело было слишком ослаблено, чтобы удержаться на ногах, но он понимал, что должен попытаться, иначе его поволокут по земле.

— Залупа Киджани, какая же ты тряпка. Я не собираюсь тащить тебя. Двигайся сейчас же! — приказным тоном сказал мужчина.

Матео с трудом встал на колени, что оказалось одной из самых трудных задач, которую он когда-либо выполнял. Как только очутился на коленях, он собрал все свои силы, чтобы подняться на ноги. После этого мужчина натянул цепь и вытащил его на палубу. Матео несколько раз спотыкался, стараясь не отставать от похитителя, потому что его ноги походили на вареные макаронины.

Матео прищурился от яркого солнечного света. Он так долго был погружен во тьму, что наконец увидеть свет стало шоком для его нервной системы. Мужчина снова дернул за цепь, и Матео подался вперед, споткнулся, но успел ухватиться за бортик, что помогло ему сохранить равновесие.

— Шагай! — скомандовал захватчик, не давая Матео никакой возможности прийти в себя.

Если бы у Матео оставались силы, он бы набросился на этого человека, так как гнев, который он испытывал, будучи захваченным и подверженным жестокому обращению, поглотил все внутри него, но был слишком слаб, чтобы оказывать сопротивление. Вместо этого снова зашагал, позволив похитителю отвезти себя к большой повозке, в которую загружали остальных пленников. Он взобрался на нее, ухватившись за поручень, чтобы не рухнуть.

Матео наблюдал за тем, как захватчик прикрепил цепь к железному кольцу на повозке, тем самым убедившись, что пленник не сможет сбежать. Мужчина последовал к судну, чтобы привести ещё пленных. Вскоре ещё одного бедолагу погрузили на повозку и приковали к железному кольцу рядом с Матео. Тот выглядел таким же сломленным и обессиленным. Разбойник толкнул нового пленника на пол, рявкнув, чтобы тот оставался на месте, словно у него был выбор. А затем снова вернулся на судно.

Матео пересчитал, сколько всего было разбойников. Восемь. Как так вышло, что восемь человек смогли пленить… он окинул взглядом повозку и сбился со счета после двадцати шести мужчин, женщин и детей? А если учитывать тех, кто погиб во время пути? Он предположил, что похищениями занималось больше разбойников, которых он просто не видел, а для транспортировки пленников было достаточно восьми.

Не в силах стоять на ногах, он опустился на пол повозки и положил голову на деревянный борт. Прохладный ветерок приятно обдувал кожу, Матео наслаждался им, поскольку был лишен свежего воздуха несколько дней. Он сидел, облокотившись на бортик повозки, которая должна доставить его в другую неизведанную жизнь, и чувствовал себя совершенно одиноким, мечтая лишь о том, чтобы этот кошмар скорее закончился. Но понимал, что это только начало. Как только повозка заполнилась пленными до такой степени, что не осталось места, чтобы кто-то мог пошевелиться или чувствовать себя комфортно, она тронулась с места. Повозка раскачивалась и подпрыгивала, но не так сильно, как гуляло судно, поэтому Матео счел и это за маленькую благодать.

— Где они тебя достали такого? — поинтересовался у него один из пленников.

Матео оторвал свой взгляд от прекрасных белых облаков в голубом небе и посмотрел в сторону мужчины:



— Из бесплодных земель Киррачи.

Мужчина улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов:



— О, а я с бесплодных земель Торедора. Я спал… когда они пришли на наши земли и похитили меня.

Глаза Матео удивленно расширились, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди от осознания того, что разбойники уже проникли на бесплодные земли, где ранее никогда не объявлялись.



— Они пришли на бесплодные земли? — спросил он, повысив голос.

Мужчина утвердительно кивнул:



— Они накинули мне на голову мешок. Я ничего не видел. Только слышал. Слышал крики.

Матео удручено вздохнул и закрыл глаза. Окраины Торедора находились всего в нескольких километрах от бесплодных земель Киррачи, где обитала его семья.



«О, Боги, пожалуйста, пощадите их», — взмолился он про себя.

Он точно знал, что боги существуют. За более чем двести лет, что минули со дня Великого Бедствия, боги открыли себя людям, но даровали свою милость только некоторым из людей. Жителям бесплодных земель никогда так не везло… но он всё ещё уповал на это.

— Чего они хотят от меня и от всех нас? — спросил мужчина.

— Я не знаю, — ответил Матео, взглянув на него.

— Это плохо, мне бы хотелось знать, что нас ждет, — ответил мужчина, надув губы.

— Мне тоже, — произнес Матео и слегка поморщился, когда коснулся больного места на затылке.

— Я… я помог тебе, поработал над этим, — промолвил мужчина, указывая на голову Матео.

Матео продолжал тереть больное место, отметив, что корка от запекшейся крови исчезла. Он посмотрел на свои пальцы и увидел только капли пота, немного остатков засохшей крови и гноя. И он вспомнил. Ему было очень плохо на судне, он то терял сознание, то вновь приходил в себя, и его бесконечно рвало. Его лихорадило, и он надеялся на то, что умрет, не зная о том, что уже на волоске от смерти. Но, очевидно, что этого не случилось, так как он пребывает в сознании и его тошнота почти отступила.

— Да… Ты почти отдал концы. Но они позволили мне спасти тебя, — пояснил мужчина.

Матео посмотрел на него: