Драконья традиция

– Даркарлар!

Тьма сгустилась вокруг нас. С одной стороны, она должна была подчиниться, с другой – вся магия в замке была княжеской. То есть как собака, верная своему хозяину. Потому слушаться меня не торопилась. Но ведь у меня есть и своя тьма. Та самая, темная-темная, забравшая мой свет в обмен на свое благословение. Но и она, обиженная на все мои последние поступки, тоже нагло не отвечала.

– Скажите, Замрах, что делают с силой, которая отказывается подчиняться? – поинтересовалась я строго.

– Избавляются от нее, – хмыкнула демоница. – Вырывают с корнем, и та развеивается по ветру.

Моя несчастная темная сила недоверчиво заворчала.

– Только так, – продолжала напевать демоница. – А еще хорошо ее во что-нибудь заточить. Ну там в сосуд или коробочку. И закопать на многие-многие века. Она потом очень сговорчивая становится.

Если бы моя тьма умела говорить, то сейчас прозвучало бы что-то типа: «Совсем ополоумели, ироды!»

Мне как-то свою тьму жалко стало. Я с ней вроде всю жизнь живу. И пусть сейчас она стала более вредной, но ведь и более могущественной, подкрепленной силами самого ада. Ну уж нет, свою тьму никому развеять по ветру не дам. Света не осталось, так хоть ее сохраню. А иначе какая из меня вообще ведьма?!

Тьма моими мыслями прониклась. Заелозила, вышла и смешалась с темным клубком, витавшим вокруг нас. Тот, подчиненный своему хозяину, к моей тьме отнесся злобно. Но тут на помощь пришла Замрах.

Высшая темная, если не сказать чернильно-черная, тьма вышла из ее ладоней и окутала княжескую вместе с моей.

И тут началось.

Вы видели свору собак, грызущую друг друга? То же происходило и с нашими темными силами. Тьма демоницы и моя пытались одолеть тьму высшего жреца. Тогда-то я и поняла, насколько тот силен. Даже наши две в паре не могли противостоять его одной – яростной и злобной.

Если бы моя адептко-демон не нашлась, то, чувствую, остались бы мы с Замрах вообще без сил.

«Даргалкараргал» бровью угрожающе повел и гаркнул так, что стекла окон зазвенели:

– Именем жреца тьмы, второго после высшего, приказываю принять чужую тьму и во всем содействовать.

Замерли все.

На подставного демона посмотрели.

Тьма княжеская очень недоверчиво к нему подобралась.

– Непослушание карается адским проклятием. Запру на веки вечные в кресте православном.

Тьма в ужасе взметнулась под потолок и рухнула вниз, к ногам жреца, всем видом показывая, что служить ему готова.

– Так-то! – шмыгнул носом «Даргалкараргал». А мы, пораженные, на него посмотрели.

– Силе-е-ен! – восхищенно протянула Замрах. – Уме-е-ен! – Подошла и провела по руке храмовника. – Ух, хите-е-ер! – На него заблестевшими глазками посмотрела. – И отчего истинный Даргалкараргал не таков? Я бы ни за что по дракону-бабнику тогда б не страдала. Это же надо – такая харизма! А какой профиль!

Лиско-демон заметно смутился. Ножкой шаркнул.

– Негоже нам, простым драконам, да девиц заморских, высшего сословия, портить.

– Скроме-е-ен! – закатила глаза демоница. – Не демонюка, а мечта. – В лицо ему посмотрела. – А ты ведь, наверное, еще и крестиком вышивать умеешь?

– А то ж, – не смущаясь и поддерживая иронию демоницы, весело ответил Лиски-храмовник. – И в цветах разбираюсь. А какие я клумбы выращиваю на заднем дворе академии. Ух-ххх! А еще я некромант неплохой.

– О-о-о! – простонала демоница. – Мое сердце разбито. Я теперь на Даргалкараргала совсем по-другому смотреть буду и о тебе, моя сладкая адептка, вспоминать. Обещаю, что бы ни случилось в наших мирах, тебя никогда не съем. Даже если очень голодная буду.

Я краем уха слушала веселый разговор Замрах и Лиски и пыталась с замком справиться. Магия была мудреной: вроде вижу, что запирал ее князь на засовы тьмы, но как бы и силовое применял вместе с ней.

Княжеская тьма старалась как могла, проворачивала мое заклятие, напирала на дверь.

Что-то не так, князь не только магию своей тьмы использовал. Что-то там еще есть. Простое. Но я никак распознать не могла.

– Вот и я так же долго мучилась, сама открыть не смогла. Хотя чувствую, что магия там вроде простенькая, но не поддается.

«Простенькая, но не поддается».

– А может, механика обычная? – подал голос «Даргалкараргал».

– Механика? – У демоницы глаза широкими стали.

– Ну да, – продолжил лжехрамовник. – Обычная механическая магия. У нас в школе шкаф стоял, так после захлопывания двери замок сам закрывался. Хлоп – и язычок выскочил, запирая дверь. Обычная школьная механика. Чтобы детвора не лазила по учительским шкафчикам.

Мы с Замрах переглянулись. Слишком привыкли к сложному, колдовскому, демоническому. О простой школьной магии совсем забыли. Да и не применялась она в более старшей жизни. Двери мы запирали колдовством, замки и вовсе давно не ставили в надежде на свою взрослую магию. И, как видим, зря.

Я выпрямилась, приложила руку к замку, провернула ладонь, представляя себе обычный ключ. Раздался щелчок, и дверь отворилась.


– Очешуеть! – воскликнула Замрах. – Тиана, твоя адептка лучшая. Если вернусь в академию, после обучения возьму ее своей помощницей. Просто невероятное везение и знания. Я в восторге.

Невероятное. Неужели и правда Лиски стала настолько везучая? Совершеннейшее чудо.

«Что ж, надеюсь, и дальше оно нас не подведет. Ведь впереди еще светляки, гаргульи и голем. И если с первыми я была уверена, что смогу договориться, то с остальными… Да пребудет с нами Лискино везение».

Переглянулись и вышли в полутьму коридора.





* * *


Мы успели сделать всего пару шагов, когда раздался звук, будто пчелиный рой вылетел из улья. Злой рой, светящийся и яркий.

– За меня вставайте! – выкрикнула я, собирая колдовские силы.

Светляки – обычные насекомые, а с ними мы, ведьмы, всегда могли договориться. Вот только эти светляки адские. Но ведь и я теперь темная-темная. Практически и сама адская. От этой мысли сердце защемило, но я тут же откинула прочь все мысли и ментально обратилась к насекомым, несущимся на нас.

«Твари живые, твари слышащие. Проникнитесь голосом ведьмы. Вы и я – твари одной земли, одного мира и под одним солнцем живем. Прислушайтесь к моему голосу, к голосу ведьмы, голосу природы темной и сущности вашей».

Светляки замерли ярким облачком напротив нас. Они явно впервые услышали колдовской призыв ведьмы. Он их настораживал, но они все-таки внимали.

– Помогите, света дайте, проведите, не причините вреда тому, с кем вы одной магией связаны крепче нитей, крепче рода, крепче крови. Укажите путь из замка темного.

Светляки вытянулись вдоль стены и полетели по коридору, освещая нам путь.

– Очень любопытно, цыпа. Как ты это сделала? Эти смертоносные насекомые тебя слушаются, – искренне удивилась Замрах.

– Проще всего для ведьмы с живой тварью поговорить, – пояснила я. – Мы же природные, они тоже, вот и понимаем друг друга. А эти еще и адские. Они такие же, как и у нас, только темные. А я теперь тоже темная. – Вздохнула.

От демоницы не укрылась моя тоска.

– О чем загрустила, ведьма?

– О потере, – тихо сказала я, идя вслед за светлячками.

– Большую плату отдала, чтобы стать темной?

– Дорогая цена была, – согласилась я. Буду честной, мне не слишком хотелось душу выплескивать демонице.

Та усмехнулась и отошла к Лиско-храмовнику.

А мы уже спускались вниз по широкой лестнице.

Гаргульи стояли на ступенях.

Крупные, клыкастые. Не такие, как в коридоре академии, эти явно из более маститых. Такое чувство, будто они не одну демоницу охраняют, а сотню военно-подготовленных ребят.

Гаргульи скалились, смотря на нас, сложив лапы на груди. Вперед выступил самый крупный гаргул.

– Темная леди желает прогуляться? – полюбопытствовал, смотря на Замрах. – В компании двух храмовников? Нам не поступало известие о вашей предстоящей прогулке.

«Ого, эти еще и разговаривают!» – удивилась я.

Демоница глаза закатила.

– О-о-о, как же тоскливо и грустно одинокой демонице в темной темнице, пустите, гаргулы добрые, на мир поглядеть, воздухом чистым, адским подышать. Не могу, – она за горло хватилась, – душат стены. Помру я, пожалуй.

И набок начала заваливаться.

Ее «Даргалкараргал» подхватил и горестно произнес, поддерживая разыгрываемую сцену:

– Точно помрет. Вот князь-то недоволен будет.

Гаргул растерянно на нас смотрел, выпучив круглые глаза.

– Э-э-э…

– Как есть, помрет! – Лиско-храмовник послушал сердце демоницы, возлежащей на его лапах. – Вот-вот, немного осталось. Уже едва бьется сердечко. Споем заупокойную? – спросил наивно, глядя на гаргулов.

Те испуганно шарахнулись в стороны.