Если бы мы знали

Папа Люка смотрел на меня, широко улыбаясь, и буквально светился от гордости. Я хотела улыбнуться ему в ответ, но меня вдруг словно молнией ударило. Я поняла, что мне никогда не придется надеть спортивную куртку Люка с логотипом Денвера. В недалеком будущем ее, наверное, наденет другая девчонка. Не я. В горле встал комок. Я закусила щеку изнутри и попыталась справиться с эмоциями.

Вероятно, Эддисон заметила, что мне не по себе. Ей хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы это понять.

– Ладно, давайте не будем задерживаться. Все уже идут в кафе.

Мне не хотелось в кафе. Не сейчас. Я махнула рукой в другую сторону.

– Я к вам присоединюсь через несколько минут, хорошо? Мне надо кое-что забрать из театра.

Я обняла миссис и мистера Калетти и помахала им на прощание. Никто не успел спросить, что именно мне надо забрать, или предложить составить мне компанию. Я пошла по дороге от стадиона к театру, словно в забытьи. К счастью, уборщик еще не запер двери за кулисы.

Проскользнув в театр, я направилась прямо к сцене и села на самый краешек, свесив ноги. А потом огляделась. Свет в зале еще горел и освещал красные бархатные кресла, а в воздухе витал аромат старого дерева и влажных полотенец. Говорят, из всех чувств с памятью теснее всего связано обоняние, и я этому верю. И заранее знаю, что даже запах, отдаленно похожий на этот, всегда будет навевать мне воспоминания о проведенном здесь времени.

А оно подходило к концу. Совсем скоро я попрощаюсь со всем сразу. Со старшей школой. С этой сценой. С Люком. С жизнью с мамой, семьей всего из нас двоих. Мало того, что я уже потеряла Ханну. Всего через несколько месяцев я лишусь и всего остального.

Я опустила взгляд на спортивную куртку-платье с большой цифрой «тридцать четыре», представила, как закончатся наши с Люком отношения, и у меня словно обручем сдавило грудь. Не помню, когда я в последний раз плакала, и сейчас начинать не собиралась. Еще рано. До нашего расставания еще сто пятьдесят девять дней. Однако смогу ли я их вытерпеть?

Несколько минут я просидела в тишине, пытаясь понять, что делать.

Я спрыгнула со сцены и вышла из театра на свежий ночной воздух. Я уверенно шагала в сторону кафе, повторяя про себя заготовленную речь. А когда дошла до парковки, поняла, что не могу открыть дверь.

Мне было отлично видно всех в окно. Люк и его товарищи по команде, видимо, только приехали, потому что они еще стояли группками, снимали куртки и решали, кто куда сядет. В другом углу забегаловки сидели Шарлотта, Тайлер и другие ребята из драмкружка. Они явно сидели там уже не первый час. Наверное, им было бы удобнее занять два столика, но они теснились за одним. Стол был завален пустыми тарелками, грязными вилками, мятыми салфетками и полупустыми стаканами.

Напротив парковки располагался небольшой цветник со скульптурами фламинго и садовых гномов. Я подошла к нему, и он немного поднял мне настроение. Я села на бортик тротуара и перевела дыхание, стараясь успокоиться. И уже собиралась было подняться, как у меня зажужжал телефон.

На экране высветилось:

Люк: Ты где?!?



Я напечатала ответ.

Эмори: На улице



Я привстала, увидев, что он оглядывается по сторонам, ища меня взглядом. Наконец Люк заметил, где я стою, нахмурился и помахал мне рукой.

Я помахала в ответ.

– Ты как? – произнес он беззвучно.

Я пожала плечами.

Он поднял указательный палец, что означало, вероятно, «Подожди минутку», убрал телефон в карман и пошел к двери. Я снова села и стала ждать, пока он завернет за угол.

– Привет!

Он опустился на тротуар рядом со мной.

– Привет! – Я пододвинулась ближе, чтобы наши бедра соприкасались, и положила ладонь ему на ногу. А потом подняла взгляд. – Ты играл потрясающе. Сложно поверить, что можно так быстро бегать. Честное слово, я не ожидала, что мне будет так весело.

– Эддисон сказала, что объяснила тебе правила.

Я улыбнулась.

– У нее отлично вышло. Я во всем разобралась, так что, если захочешь спросить у меня совета, – обращайся.

Люк улыбнулся моей шутке.

– Учту. – Он толкнул меня плечом. – Хватит говорить ни о чем. Что с тобой?

– Со мной? – переспросила я.

– Нет, с тем садовым гномом у тебя за спиной! – съязвил Люк. – С тобой, конечно.

– Ничего.

Слова застряли у меня в горле. Я не хотела об этом говорить. Не могла. Мы обещали друг другу даже не думать о расставании до тех пор, пока не придет время собирать вещи и ходить с мамами по магазинам в поисках новых простыней и шкафчиков для комнаты в общежитии. До августа еще пять месяцев. Мы должны наслаждаться отведенным нам временем, а не терзаться мыслями о неизбежном.

Люк молча смотрел на меня и ждал.

– Знаешь, на меня как-то внезапно нахлынуло осознание, – сказала я.


Казалось, внутри меня тикают часы, и минутная стрелка все ускоряет ход. Я до боли закусила губу и наконец озвучила вопрос, мучивший меня с того самого момента, как я увидела фотографию с тем свадебным платьем.

– Тебе не кажется, что… Что мы только все усложняем?

Люк поморщился.

– Нет. Не кажется.

– Может, нам лучше расстаться? – торопливо проговорила я, пока не передумала.

Люк начал смеяться, а потом заметил, что я даже не улыбнулась, и резко посерьезнел.

– Нет. С чего бы нам расставаться?

– Ты поедешь в Денвер. Если мне повезет, я поступлю в Калифорнийский университет, если нет – в другой вуз в Калифорнии. Так или иначе, я останусь здесь. А ты нет. Нас будет разделять тысяча миль.

– Через пять месяцев.

– Но это неизбежно!

Я помассировала шею.

– То есть ты предлагаешь разбежаться сейчас, потому что расставаться потом будет тяжелее? Это же полная чушь, согласись.

От его тона, выражения лица, от всего происходящего у меня ныло сердце.

– Можно попробовать отношения на расстоянии, – предложил он, и я улыбнулась – не только потому, что это было очень мило с его стороны, но и потому, что знала: Люк произносит не пустые слова. Но мы это тоже обсуждали.

– Нет, нельзя.

Мои родители сошлись в старшей школе и не расстались даже несмотря на то, что учились в университетах на разных концах страны. Мама никогда не говорила, что жалела об этом решении, но я всегда гадала, как оно на самом деле. В любом случае для них все закончилось плохо, и мне не хотелось повторять чужих ошибок.

– Это слишком тяжело. Ты встретишь новых знакомых, и я тоже… Нечестно так поступать друг с другом.

– А расстаться на пять месяцев раньше – честно?

Я подняла с земли камешек и покрутила его в пальцах.

– Может быть…

– Ну, я не согласен. – Он покачал головой. – Я считаю, что мы… что наши отношения того стоят, и я не откажусь ни от единого дня, а если бы отказался, то непременно бы пожалел об этом после того, как все закончится.

Закончится. У меня болезненно екнуло сердце, как будто его беспощадно зажали в тиски.

– Вот скажи, – продолжил он. – Много лет спустя, вспоминая время, проведенное вместе, ты будешь о нем сожалеть?

Я представила будущую себя, которая вспоминает последний год обучения в школе. Своих друзей, забегаловку, часы, проведенные в театре… Почему-то я подозревала, что первым мне на ум придет именно Люк. Калетти-Спагетти с его семьей, походы в кино, то, как мы вместе делали домашку у него в комнате, как он пробирался ко мне через окно. Этот вечер, первый его матч по лакроссу, на который я сходила, вечеринки, на которые мне никогда не хотелось, но которые в конце концов оказывались не так уж и плохи. А сейчас я думаю только о том, как же сильно его люблю. Я безумно, слепо, безнадежно влюблена в этого парня.

– Ни за что!

– Вот видишь! Я тоже.

Его слова были идеальны. Он был идеален. Среди всех моих знакомых только он и Ханна умели по-настоящему меня понять.

– Повтори. Мне нужна запись на сегодня. – Двести семьдесят восьмой день пока пустовал.

– Я никогда не пожалею о том, что мы остались вместе до конца. – Он поцеловал меня и добавил: – Я знаю, что с тобой не так.

– Все со мной так.

– Ничего подобного. Нас ждет много важных событий, но каждое из них становится вехой на пути к завершению эпохи, верно? Выпускной бал. Выдача дипломов. Свадьба твоей мамы. Нам нужно что-то еще, чего можно будет ждать с нетерпением. Что-то только для нас двоих.

– Например?

У него странно блеснули глаза.

– Ты не бывала в походе с палатками.

Я наморщила нос.

– Ой, не надо.

– Видишь, я же говорю – в этом-то все и дело. Ты знаешь, как я люблю походы. Так что это будет мой прощальный подарок. Я и тебе привью к ним любовь.