Голос, зовущий в ночи

– Я даже не сразу сообразил, когда это началось, – продолжил Роман.

Похоже было, что в аудитории для своих речей он не особо нуждался, по крайней мере, замечания Владана пропустил мимо ушей. Посредством наводящих вопросов удалось выяснить следующее. Если поначалу Роман считал, что от Фонда есть явная польза, и гордился своим участием в спасении заблудших, то примерно полгода назад заподозрил, что никого они не спасают. Может быть, человека иного склада данное открытие не особо удивило бы, а вот его сильно задело за живое. Но он еще какое-то время продолжал помалкивать. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал разговор с неким Шошей.

– Знаете Шошу? – обратился Исаев к Владану.

– Уже да, – кивнул Марич, к тому моменту он успел покончить с обедом и теперь откровенно томился.

– Так вот, он у нас ходил в активистах. На самом деле его Вовкой зовут. Владимир Липатов. В общем, в один прекрасный день он пропал. Первой на это внимание обратила Анна Дмитриевна, наш психолог-внештатник. Очень хорошая женщина, между прочим, найти подход могла к любому. Так вот, она обратила внимание, что Шоша куда-то пропал. Ну и попросила меня его найти. Я хорошим людям никогда не отказываю. Нашел я Шошу, обдолбанного в ноль. Вот тебе и активист. Короче, на следующее утро я опять к нему, он в трясучке, а тут я с вопросами. В общем, послал он меня, а когда я начал взывать к его здравому смыслу, мол, что ты делаешь и все такое, тут он мне и выдал. Типа, ваш Фонд и есть рассадник наркоты. Вот так прямо и сказал.

– То есть вместо того, чтобы бороться с наркотиками, Фонд их распространял? – уточнил Владан.

– Вот именно, – обрадовался Роман. – Я, само собой, не поверил. И даже решил: сбрендил парень окончательно. Такое выдумать… Но Анне Дмитриевне рассказал все, как есть. Весь наш разговор слово в слово. А на следующий день вызвала меня Катерина. Я в кабинет войти не успел, а она давай орать, как я смею распускать грязные слухи и все такое. Какие я слухи распускал? Повторил, что мне Шоша сказал, и ничего от себя не прибавил. А она знай орет. Ну, я не выдержал и тоже ей сказал, в том числе и про бумажку, что на столе видел. Не стоило, наверное. Но в запале чего не скажешь… Ее аж перекосило. Как, говорит, ты смеешь? Я копейки не взяла, я всю себя отдаю… Ну и так далее, отдавалка хренова. Короче, наоралась и говорит: пиши заявление. Я и написал. Но отдал не ей, а Ольге. Думал, поговорим мы, дело-то важное. Да и уходить я не хотел, если честно. Но с Ольгой в тот раз разговора не получилось. Я ей выложил все, как есть, однако, было похоже, не поверила она. Катька небось к ней уже сбегала и почву подготовила. Я подлец и наговорщик, а она, само собой, святая. Аж нимб над башкой завис. Короче, заявление она подписала, и я ушел. На Катьку здорово разозлился. И с Шошей решил еще раз поговорить. Но с ним вышла незадача: в здравом уме я его так ни разу и не застал, стремительно катился мужик по наклонной плоскости. Из дома он ушел, болтался в Яме. Мать его жалко, хорошая женщина, одна его растила… В общем, я кое-кого из наших поспрашивал и выяснил: Шоша наркоту толкал. Прямо в Фонде, можно сказать. Всем знакомым предлагал, а цена была даже меньше, чем на улице. И кое-кто из наших не только себе брал, но и помогал Шоше дурь сбывать. Вот тебе и борьба. Представляете?

– А что Ольга? – смирившись со своей участью, спросил Владан.

– Ольга? Она мне позвонила. Сама. Примерно за неделю до того, как ее убили. Или, может, чуть раньше. Дней за десять максимум. Позвонила, мол, хочет поговорить. Но встретились мы не в Фонде, как я думал, а здесь, в «Пельмене». Я уже на работу устроился, вот мы и встретились, как с вами, в обед. А могли бы вечером, в Фонде. Я-то был не против, но она не захотела. Соображаете? Ей важно было, чтобы о нашей встрече никто в Фонде не знал. Даже ее дружок.

– Кого ты дружком называешь?

– Малышева, само собой. Мецената нашего. У Ольги с ним любовь, это все знали. А Катерина за ее спиной с ним шашни завела. А он, похоже, и с той, и с этой был не прочь. Хотя что он в Катьке нашел, ума не приложу. Вы ж ее видели. Вот и думаю, а ну как спелись они на другой почве?

– Интересное предположение. Давай вернемся к твоему разговору с Ольгой.

– Мы весь обед проговорили. Она подробно обо всем расспрашивала, и про Шошу, и про остальных. Видно было, что очень расстроена. Задумчивая была очень.

– Кроме тебя, она с кем-нибудь это обсуждала?

– Не знаю. Может быть. Интересовалась, как Шошу найти, ну, я объяснил, что к чему, а уж нашла она его или нет, не знаю.

– О Екатерине Юрьевне вы с Ольгой тоже говорили?

– Нет. Врать не стану. Даже не упомянули ее ни разу. Ольгу наркота интересовала, это совершенно точно, в смысле то, что я от Шоши узнал. Понимаете?

– Я-то понимаю. Тогда с какой стати ты решил, что Екатерина причастна к убийству?

– Да я так это… доказательств у меня, само собой, никаких. Но деньги она тырила. Один раз совершенно точно. Не зря так разорялась. А если один раз прикарманила бабло, значит, могла и во второй, и в третий, это ж затягивает. Посмотрите на наших чиновников. Бедолагам деньги девать некуда, а они все воруют и воруют.

– Да уж, действительно бедолаги, – кивнул Владан и взглянул на часы. Обеденное время подходило к концу. – Где Шошу найти?

– Попробуйте на Страстной, возле пивнушки двухэтажный дом. Там у них вроде коммуны. Короче, нарики там тусуются, и Шоша с ними. Мать его жалко, – вздохнул он. – Так радовалась, когда этот придурок завязал. Он вообще-то парень толковый. А потом – бац! – и все… Обидно.

– Ты сказал, Малышев с Екатериной за спиной Ольги спелись. Это ты для красного словца или знаешь что?

– Катька в него втюрилась по самые уши. Это все видели. Только Ольга ничего не замечала. Хотя, может, старалась не обращать внимания. Но, думаю, цену Катьке знала, та к ней в подруги набивалась, но Ольга ее близко не подпускала.

– Ты же сказал, доверяла ей. Или нет?

– Это по работе. А так… не были они подругами. Что у Катьки за дела с Малышевым, я не в курсе. Но что-то было. Как баба она ему вряд ли нужна. Но зачем-то он с ней дружбу водил? То, что она за ним бегала, это понятно. Но и он с ней любезничал. Одно у меня в голове не укладывается: зачем она к вам поперлась? Ведь нет в этом никакой логики, если она причастна к убийству.

– Вот уж не знаю, – вздохнул Владан. – Тебе пора. – Взглянув на свой мобильный, Роман поспешно поднялся, Владан пожал протянутую ему руку. – За обед я заплачу.

Исаев рассыпался в благодарностях, после чего сказал:

– Найдите этих гадов. Ольга была хорошим человеком. Честным.

– Балабол, – вздохнул Марич, когда Роман наконец-то нас покинул.

– По-моему, все ясно, – заволновалась я.

– Да? – В голосе моего возлюбленного слышалось сомнение, но это меня не остановило.

– Конечно. По крайней мере, теперь понятно, почему Ольга написала «я знаю, кто это». Она имела в виду людей, занятых распространением наркотиков. После разговора с Исаевым она занялась собственным расследованием… и поплатилась жизнью. Следователи Исаева не допрашивали, значит, о его разговоре с Ольгой ничего не знают… Похоже, за всем этим стоит Малышев… Учитывая, что у него логистическая компания…

– И он возит грузы, в том числе из Средней Азии, – кивнул Владан.

– Вот именно… Они орудовали за спиной Ольги, а когда она узнала, что происходит…

– В таком случае вопрос: какого хрена они к нам притащились? Я бы понял, реши Катерина убрать нашими руками ставшего ненужным партнера, то есть Малышева. Но если доставка наркоты лежит на нем, то это лишено смысла. Да и не тянет Екатерина на самостоятельную боевую единицу.

Мне пришлось признать, что Владан прав, версия, казавшаяся безупречной, разваливалась на глазах.

– А если у нее появился другой канал поставок? Хотя, конечно, Екатерина на роль злодейки-наркоторговки не тянет, тут не поспоришь. Тогда так: злодей у нас Малышев – здесь-то все сходится. Ольга ему верит, а Екатерина на все закрывает глаза, потому что влюблена в него до потери здравого смысла. Ольга, узнав о его деятельности, все ему высказала при встрече. Вот они и поссорились. Она наверняка пригрозила, что сообщит в полицию, если он не откажется от противозаконного бизнеса, а он, не желая терять деньги, расправился с ней чужими руками. Екатерина, ничего не подозревая или по-прежнему не желая замечать очевидного, обращается к нам за помощью, а Малышеву приходится согласиться с этим, чтобы не вызвать подозрений. Что скажешь?


Владан пожал плечами.

– Катерина, может, и наивна, и поглупела от любви, но впечатления клинической дуры не производит. Что-то она должна была заподозрить после убийства Ольги.

– А если она затеяла расследование, чтобы прижать Малышева и заставить его ответить на ее чувства?

– Какое коварство! – с серьезной миной заявил Владан. – Неужто женщины на такое способны?

– Не все, – утешила я.

– Правда? Я уже начал беспокоиться. В обоих случаях у тебя получается, что убийца – Малышев.

– Что значит, «у меня получается»? А у тебя?

Владан потер подбородок.

– Не люблю я торопиться с выводами. Все вроде так, как ты говоришь, но интуиция подсказывает: торопиться не стоит. Может, потому, что все вроде бы очевидно. И логистическая компания, и грузы из Средней Азии…

– Думаешь, Малышева кто-то подставляет?

– Знаешь, чем мы с тобой занимаемся? Гадаем на кофейной гуще. А я этого терпеть не могу. Это первое, – кивнул он. – Ничего о том, что Малышев толкает наркоту, я не слышал. Кому-то он ее сдает? Не сам же толкает? Но даже если сам… И Колумбиец до сих пор об этом ничего не знает?

– А если Малышев занимается этим недавно? И слухи еще просто не дошли?

На этот раз Владан пожал плечами.

– Дела у него идут очень неплохо. Тесть на золотом унитазе сидит. Конечно, много денег не бывает, но… Когда бандиты стремятся в легальный бизнес – это понятно. Но для того, чтобы преуспевающий бизнесмен стал бандитом, нужна серьезная причина. Я ее пока не вижу.

– Что же делать? – нахмурилась я, заподозрив, что мы ни на шаг не продвинулись.

– Работать, – ответил Марич и добавил совсем другим тоном: – Чего это Паша на связь не выходит? Придется ему напомнить о маленьком, но ответственном поручении.

Искать Пашу на улице не пришлось, он сам объявился, причем как только мы покинули кафе. Позвонил на мобильный. Владан, взглянув на дисплей, удовлетворенно кивнул.

– Легок на помине, – и ответил: – Слушаю тебя очень внимательно.

Однако Паша предпочел личную встречу, нетрудно догадаться, по какой причине.

Через полчаса мы въехали во двор заброшенного дома, где он нас и поджидал. Сидел в облезлом кресле, выброшенном за ненадобностью, пил пиво из банки, держа сигарету в руке с таким видом, точно находился на круизном лайнере. Владан подъехал ближе, распахнул дверь, но остался в машине. Я тоже покидать ее не стала, грязь вокруг, как всегда, впечатляла.

– Что скажешь? – кивнув в знак приветствия, задал вопрос Владан.

– Фонд этот – гнилая лавочка, – с усмешкой заметил Паша. – Я в их благие порывы никогда не верил. Только голову морочат людям, вот и все.

– Про Фонд поподробнее. Про то, как людям голову морочат, я и без тебя знаю.

– Короче, есть такой Шоша. Ничем особо не примечательный чувак, который в этом Фонде спасался. А потом стал втихую наркоту толкать.

– Втихую – это без ведома Колумбийца? – уточнил Владан.

– Ага, без ведома. Но товар отменный, а главное, дешевле. Многие на это купились. Пока Шоша толкал товар среди своих, все было тихо. Но когда он перешел на более крупные партии, у серьезных людей появились вопросы.

– Откуда товар?

– Само собой. Шоша фигура незначительная, хотелось понять, кто за ним стоит.

– Узнали?

– Не-а. Болтают, не один Шоша товар предлагает. Но я только о нем конкретно узнал. С Колумбийцем заедаться никто не хочет, с другой стороны, свою выгоду терять тоже не фонтан. В общем, берут регулярно. Небольшими партиями. И помалкивают, надеясь, что Колумбиец не сразу разберется, что к чему.

– А Фонд здесь при чем? Шоша – понятно, но наркоманам не впервой «развязаться» да еще дурью приторговывать.

– А притом, что все на Фонде этом сходится. Так люди говорят. А мне что? Ты сказал узнать, я узнал. Кстати, Шошу уже пару дней никто не видел. Может, Колумбиец успел фишку просечь и за борзость спросить решил? Серб, – перешел Паша на жалобный тон, – я больше в это дерьмо не полезу. Дружба дружбой, а пожить охота.

– Ты сейчас какую дружбу имеешь в виду? – серьезно спросил Владан.

– Нашу.

– И чего с ней не так?

– Кончай, а? Я тебя, конечно, уважаю, но башкой рисковать дураков нет, когда такие люди в деле… Короче, за лишние вопросы можно не только языка, но и головы лишиться.

– Ладно, считай, с заданием справился.

Владан достал купюру и протянул парню.