Голос, зовущий в ночи

– Да бросьте вы. Кому надо обманывать?

– Знаешь, что она заказала?

– Книги?

– Нет. Костюм для подводного плавания. И точно не для себя, учитывая рост. Кто-нибудь из ваших знакомых занимается подводным плаванием?

– Нет.

– А если подумать?

– Я… я всегда мечтал… – Он замолчал, точно собираясь с силами, а потом заговорил, слегка запинаясь: – У меня день рождения 20 мая. Оля… через несколько дней после того, как Олю… Оли не стало. Она так верила в эту операцию, так верила… – Из глаз его полились слезы, он торопливо смахнул их ладонью и закусил губу, не в силах продол-жать.

– Ты думаешь, это был ее подарок тебе на день рождения? – спросил Владан, Олег кивнул и вновь поспешно отвернулся. – Но подарить его сестра не успела. Значит, где-то он лежит?

– Наверное. Я не поднимался наверх…

– Ага, надо бы его найти. Не возражаешь, если мы заедем и его поищем?

– Зачем? То есть да, конечно. Но я не понимаю, при чем здесь Олин подарок?

– Просто хочу убедиться, что он не предназначался кому-то другому.

Мы уже подъезжали к офису, когда у Владана зазвонил мобильный. Он ответил и довольно долго с кем-то говорил, но суть разговора я не уловила, потому что собеседника Владана не слышала, а сам он ограничивался ничего не значащим «да» и «ясно».

– Есть новости? – поспешила я задать вопрос, когда он наконец закончил.

– Интересующий нас водитель, Токарчук Матвей Сергеевич, в настоящее время дома. Почему бы нам его не навестить?

– Как дома? А наркотики?

– Надо еще доказать, что они принадлежат ему или что он хотя бы о них знал.

– И как это доказать прикажешь, если ты решил молчать? – съязвила я.

– Поговорим с парнем по душам, а там посмотрим.

То, что по душам говорить Владан умеет, я знала очень хорошо. И сейчас насторожилась. Как бы нам душевные беседы не вышли боком. Но возразить не решилась, а то, чего доброго, с собой не возьмет.

Жил Токарчук неподалеку от гаража, где мы недавно были. Скромная пятиэтажка, каких здесь немало. Во дворе вплотную друг к другу замерли машины, оставив весьма скромное место детской площадке, которую в настоящий момент облюбовали коты – два рыжих и один серо-полосатый. Они лениво наблюдали за нами, пока мы направлялись к подъезду.

– Ты уверен, что он дома? – спросила я.

– Вот его тачка стоит, – кивком указал Владан. – Да и куда ему деться в минуту тяжких испытаний… если не надумал сбежать, конечно.

Из подъезда вышла женщина, Владан придержал дверь, удостоившись улыбки, и в подъезд мы вошли беспрепятственно.

– Второй этаж, – взглянув на номер ближайшей квартиры, сказал Владан.

Мы поднялись по лестнице – я впереди, Владан за мной, и вскоре уже звонили в нужную дверь. Открыла нам девушка лет двадцати пяти, в джинсах, порванных на коленях, и полосатой кофте с глубоким вырезом. Верхнюю губу украшал пирсинг, впрочем, слово «украшал» здесь, пожалуй, не подходит. Узкое лицо с коротким вздернутым носом, глубоко посаженные глаза и тонкие губы – на редкость малосимпатичная девица.

– Вам кого? – сердито спросила она, уставившись на Владана.

– Матвей дома? – сказал он и, бесцеремонно подвинув девицу, вошел в квартиру.

– Матвей! – позвала она испуганно, но дверь за мной поспешно закрыла.

На ее зов явился молодой мужчина. Ночью лицо водителя я не разглядела, зато сейчас вдоволь могла им любоваться. Несмотря на возраст, а он казался немногим старше девицы, волосы у него успели поредеть, а подбородок был усыпан прыщами, точно у подростка.

– Вы кто такие? – с вызовом спросил Токарчук и повернулся к девице. – Ты зачем их впустила, дура?

– Мы пришли поговорить, – улыбнулся Владан, как умел улыбаться только он. Парень попятился и сказал, едва не сорвавшись на визг:

– Уходите! Я сейчас полицию вызову.

– Героическое решение, – кивнул Владан, молниеносно нанеся удар в живот. В этом ему тоже равных нет. Помнится, когда-то я против подобных методов возражала, но теперь была склонна согласиться: некоторые индивидуумы, к которым, безусловно, относился Токарчук, другого не заслуживают. Девица закричала, но Владан приложил палец к губам, и она, испуганно глядя на него, разом стихла.

– Предлагаю перейти к задушевной беседе.

Он сгреб парня за шиворот, легко, словно тот весил в три раза меньше, проволок его в кухню и устроил на стуле.

– Девушке лучше к нам присоединиться, – сказал Владан. – А то еще глупостей наделает.


Девушка устроилась с противоположной стороны стола, стараясь держаться подальше от Владана. Предосторожность совершенно излишняя, он тут же о ней забыл.

– Давай договоримся: на вопросы отвечаешь сразу. Если мне придется вопрос повторить, ты начнешь постепенно лишаться здоровья. Можем начать с зубов или с ребер, как тебе удобнее.

– Вы кто? – парень старался говорить с вызовом, но было видно, что очень напуган.

– Ты наверняка уже понял: к полиции мы отношения не имеем, а значит, втолковывать нам что-то насчет твоих прав и наших обязанностей – пустая трата времени. У меня одна обязанность: вытрясти из тебя правду, а с правами сегодня непруха. Вступительную часть на этом закончим.

– Вы меня изнасилуете? – вдруг спросила девица, испуганно таращась на Владана. Тот замер на мгновение, потом сказал со всей серьезностью:

– Ваши мечты не ко времени. – А я изловчилась и показала ему кулак. Если Токарчук ни малейших симпатий у меня не вызывал, то девушку было жаль. – Вперед, – скомандовал Владан, обращаясь к Матвею. – Начинай свою повесть.

– Какую?

О предупреждении он, должно быть, забыл, за что и поплатился. Взвыл от удара в живот и едва слышно произнес:

– Чего рассказывать?

– Все.

– Я ничего не знаю. Подождите, – взмолился он. – Я честно не знаю.

– Не знаешь о наркоте в твоей машине? А кому ты калитку открывал, знаешь?

– О наркоте знал… догадывался. Я просто не хотел… не хотел ничего знать. Оставлял машину, где велели, потом забирал. Мне так самому проще. Спокойней, не знаешь, и все…

– Вот как? А велел кто?

– На мобильный звонили. Телефон мне дали. В кабине оставили. Вот на него и звонили. Я просто делал, что велели. И все.

– Еще раз и потолковее, – сказал Владан, глядя на него с сомнением.

– С год назад вдруг звонок. Спрашивают, не хочу ли я немного заработать. Я, мол, что за фигня, кто звонит? А мне: инструкцию получите по мобильному. И точно, прихожу на работу, а в машине на сиденье мобильный лежит. Напарник спрашивает: что за мобильный, ты, что ли, забыл? Ну, я мобильный взял. Вот и все. На него звонили и говорили, что делать. Я вам клянусь, наркоту в глаза не видел. Оно мне надо? А машину поставить там, где велели, или калитку открыть – это мне не трудно.

– Напарник был в курсе?

– Нет. Не знаю. Я ему ничего не говорил. Деньги мне на карту переводили. Частями, чтоб в глаза не бросалось. Я для этого несколько карт завел, разных банков.

– И много платили?

– Нормально, – нахмурился Матвей.

– Нормально для чего? За красивые глаза деньги вряд ли станут платить.

– Я ж не дурак. Понимал, что-то не так… В смысле, догадывался…

– Как часто тебе задания давали?

Матвей, успев немного успокоиться, рассказывал довольно подробно. Картина вырисовывалась для нас безрадостная: кто-то наладил доставку наркотиков, при этом оставаясь в тени, Матвей его в глаза не видел. Голос, отдававший распоряжения по телефону, по его мнению, принадлежал человеку в возрасте. Вот, собственно, и все. Работал ли еще кто-то из водителей на этого человека или нет, осталось лишь догадываться. Я спросила, разговаривал ли Матвей когда-нибудь с Малышевым, в надежде, что тот, возможно, узнает голос человека, отдававшего приказы по телефону, но он заверил, что Евгения Сергеевича в глаза не видел. Разумеется, это вовсе не значило, что Малышев здесь ни при чем.

Владан, внимательно выслушав Матвея, задал еще несколько вопросов, после чего сказал:

– Мутно все это. Но, допустим, я тебе верю. – Матвей не успел вздохнуть с облегчением, как Владан продолжил: – Ты от этого мало что выигрываешь, потому что есть человек, который в это точно не поверит.

– Менты? – нахмурился Матвей. – Пусть докажут…

– Кто ж ментов всуе поминает? – удивился Владан. – Я имею в виду Колумбийца. Слышал о таком?

– Нет, – пролепетал Токарчук.

– Ну, скоро услышишь, потому что про калитку он тоже знает, – сказал Владан, поднимаясь, и повернулся к девушке. – Тебе от сердечного друга лучше подальше держаться. Чем дальше, тем лучше. Подружке одного типа они лицо так раскромсали, что собрать его по кусочкам хирурги так и не смогли.

– Как это? Почему? – заволновалась девушка.

– Издержки бизнеса, – пожал Владан плечами и, кивнув мне, направился к двери.

– Подождите, что вы такое говорите? – испуганно сказала она, но испуг девушки не шел ни в какое сравнение с ужасом, который теперь читался на физиономии Матвея.

– Но я же ничего не знаю…

– Попробуй убедить их в этом, – равнодушно произнес Владан. – Может, впечатлятся твоей стойкостью. По их мнению, если человеку достаточно долгое время поджаривать яйца на медленном огне, правда непременно выйдет наружу. В любом случае к тому моменту они решат: отпускать тебя нет никакого смысла.

– Постойте, не уходите! – заголосил Матвей. – Что же мне делать?

– Это уж сам думай. Для тебя сейчас куда лучше оказаться за крепкой решеткой, в надежде, что там тебя Колумбиец не достанет.