Гортензия в огне

– Складывается ощущение, что тебе не хватает скорости, – усмехнулся алмазный и вытер лоб.

– Может быть. Но когда меня просят о скорости, я её любезно предоставляю.

– Проверим? Крылатые никогда ещё не выдерживали мой темп.

Роджер хитро улыбнулся:

– Конечно, попробуем! Ты не успеешь оглянуться, а я уже там! – и Роджер побежал вправо, подбросил клинок, подпрыгнул и призвал крылья. Они были похожи на крылья других представителей вида, но не кипельно-белые, а чуть сероватые, поблескивающие серебром. И по какой-то неведомой причине эти крылья несли Роджера с невероятной скоростью. Алмазный варлорд кинулся в воздух следом за противником и первым делом ударил его по крылу. Роджер засмеялся – меч прошёл сквозь крыло, будто оно было соткано из воздуха.

– Заметь, я мог бы ткнуть тебя мечом в глаз, пока ты был обескуражен, – захихикал Роджер и атаковал.

– Я предполагал, просто нужно было проверить, – защитился алмазный.

– Так говорят все обескураженные, когда оправдываются, думая, что выглядят нелепо. Но это и вправду было нелепо, – протараторил Роджер, продолжая атаковать раз за разом.

– Как у тебя получается так много болтать и так быстро махать мечом?

– А как у тебя получается всё время слепить меня, заходя по солнцу передо мной? Или это твоя тактика? М-м, как наивно! Мне не составит труда продержаться до заката, я свеж и полон сил! И потом, тебе, наверное, некогда было изучать крылатых, но у нас тоже есть защитное третье веко и ослепить нас очень сложно.

– Ты слишком много болтаешь.

– Ах, тебе не нравится? Тогда попытайся заставить меня замолкнуть.

Алмазный накинулся на Роджера бодрее и буквально смял его, отозвав меч и схватив крылатого обеими руками. Он хотел разорвать его или сломать как игрушку, но Роджер сделал какое-то неуловимое движение руками, быстро развернулся на восьмую круга влево и исчез. Летшар запечатлел его падающим вниз, отозвавшим крылья. Но перед алмазным появился Брайан, потому подмена замечена не была. Эссе наконец стал ясен план близнецов и что значит фраза о прикрытии Брайана. Второй Сильверстоун немедленно улыбнулся, но в его лице было что-то злое. Эссе тут же показалось, что вниз упал Брайан, а перед алмазным сейчас на самом деле Роджер.

– Как у тебя это получилось? – спросил алмазный.

– Как у тебя это получилось? – тонким голосом передразнил один из близнецов и улыбнулся ещё ослепительнее, вскинув подбородок и посмотрев в сторону: – Ну разве я не великолепен? А теперь давай закончим. День на исходе, между прочим.

– Ты куда-то торопишься?

– М-м… меня ждёт леди. То есть, конечно, она не скажет об этом вслух, но…

– Я думаю, что тешишь себя напрасными надеждами. Ты недостаточно смазлив, чтобы тебя действительно ждала леди.

– О, да ты умеешь поддержать светскую беседу! – ушёл от темы один из Си, в выразительном удивлении подняв брови. – Ты бы понравился моей мачехе. Подумай о том, чтобы стать одним из столпов империи. Мы подобных тебе принимаем вместе со всеми подданными, называем принцами и почти не просим платить налоги. Твой предыдущий противник один из таких. У него собственный предел, между прочим.

– Тогда понятно. Но кто же ты? Один из наследников местного монарха?

– Нет. Но мне тоже предлагали взойти на престол. Так что считай, что говоришь с равным.

– Вот как?

– Я серьёзен, как тебя там… Так вот, выслушай моё предложение: вливайся в империю. У нас красивейшие женщины, прекрасное положение, магия и прочие чудеса. То, что ты будешь одним из принцев, вовсе не сделает тебя рабом императора. Ты будешь тем, с кем ему придётся считаться. Понимаешь, о чём я?

– Я обдумаю… хотя нет. Ваши магия и прочие чудеса ничто передо мной. Я разорву вас на части одного за другим, насколько бы вы ни были изворотливы и хитры.

– Ну, я попытался, – нарочито зевнул Сильверстоун и поманил варлорда: – Нападай, разорви меня на части.

И алмазный напал. Улучив момент, близнецы поменялись. Уже скоро солнце скатилось к самому горизонту, и землю затопила густая тень, а очередной Сильверстоун (кто бы он ни был) выдерживал и скорость, и силу, и напор варлорда. Дважды он был страшно ранен, но оба раза исцелялся и смахивал с тела серебристый песок. Но едва появилась возможность, как близнецы снова поменялись. Стало ясно, что они тоже тянут время, надеясь, что алмазный начнёт допускать ошибки. Но этого не происходило.

– Ты же заметил, что вся твоя свита уже уничтожена? – вдруг спросил один из близнецов. – Оглянись и оцени потери. Я подожду.

Варлорд оглянулся, и на его лице возникло недоумение и возмущение.

– Думаешь, они бросили тебя? – хихикнул Сильверстоун. – Нет, они действительно убиты. Была ли среди них дорогая тебе женщина?

– Не надейся.

– А, такие как ты, любят только себя и только о себе заботятся. Потому ты даже не заметил, что бойня рядом с нами закончилась и что теперь вокруг только наши отряды. Они ждут моей победы, кстати. Хотят увидеть её своими глазами, из первых рядов. И я их не разочарую.

– Тогда иди ко мне.

– Будь ты очаровательной леди, я бы откликнулся, но, Деказруа, тебе придётся нападать первым, если хочешь продолжения.

И снова алмазный атаковал. Атаковал яростнее, чем прежде, но снова ни одной ошибки на допустил. Близнецы поменялись местами, солнце зашло, и в сгущающейся тьме они всё смелее обманывали варлорда, зная, что присутствие одного из них выдаёт только блеск крыльев и меча, которые можно и убрать на время падения. И контратаковали Роджер и Брайан всё активнее и активнее, всё повышая свою точность и скорость. И алмазный действительно показал, что не совершенен. Но это случилось только через четверть свечи и только после того, как близнецы стали, по словам Чайны Циан, показывать запредельную технику и скорость. Деказруа допустил ошибку, которую Чайна Циан даже не увидела, а близнецы ею воспользовались и нанесли ему рану, как и Хант, ткнув мечом в открытый участок между пластинами доспеха. Но именно после этого стало ясно, кто Брайан, а кто Роджер. Теперь Брайан действовал только на отвлечение, не пытаясь заменить брата и лишь помогая ему получить время на то, чтобы прийти в себя после полученной раны. Теперь ощущалось, что Брайан не настолько тренирован, быстр и точен, чтобы выдерживать безумный темп перевёртышей.

А затем Роджер извернулся и нанёс быстрый и точный, но совсем не глубокий удар прямо в глаз алмазному.

– Это чудо! – радостно закричала Чайна Циан, вскочив с места.

Когда-то её тоже ослепили, но прошло много лет, зрение регенерировало, и сейчас серена была полностью во власти происходящего на увеличителе.

Царь, раненый, но живой, взревел. Он полностью потерял спокойствие. Теперь, когда один глаз не мог видеть, владыка захватчиков боялся полагаться на зрение и доверился ощущениям. Теперь он заметил бы смену близнецов, следя за перемещением их масс. И теперь Роджеру пришлось ускориться до самого предела. До сих пор непредсказуемые в скорости, направлениях и характерах удары вынужденно упорядочились, разбились на заметно отделимые серии и выявился примерно тот же ритм, что держал Хант. Только на этот раз темп задавал алмазный, а Роджер только выдерживал его. Однако в его руках присутствовала сила и мощь, он не просто отмахивался. То, что делал алмазный, входило в рамки того, на что был способен сам Роджер. Но сможет ли лучший боец крылатых превзойти алмазного в скорости?


– У него нет времени для удара, – очевидно переживая, прокомментировала Чайна Циан. – Нет времени для замаха – алмазный слишком плотно насел.

И Роджер сделал невероятное движение, которое в полёте казалось просто невозможным. Будто крылья – это просто украшение, он, словно делая шаги забытого танца, переместился по воздуху влево от алмазного, дважды блокировав удар, развернулся, перекинул меч в другую руку и воткнул клинок вверх, между пластинами под рёбра. Алмазный застыл и потерял высоту. Но на этот раз это был сильный и глубокий удар и кровь алмазного, такая же чёрная, как у всех перевёртышей, пролилась обильным и быстрым потоком. Роджер сложил крылья, упал вниз и тут же отлетел, снова призвав крылья. Но алмазный последовал за Сильверстоуном. Кровь выплёскивалась из алмазного, едва он отрывал ладонь от живота, но царь всё же хотел победить. Он прессовал Роджера, но подпускал опасно близко. Несколько раз за единственную долю свечи Роджер был ранен, но успевал исцелиться. Кровь даже не успевала обращаться серебром на воздухе, как смывалась с Роджера новыми струями голубоватого перламутра. Это казалось бы невероятно красивым, если бы удалось забыть, что этот перламутр вымывает из Кардифа жизнь и силы.

Как вдруг к ним подлетела Мелисса и, поймав руку брата, вложила в неё нечто округлое и раскалённое добела. И Роджер, не медля и плюнув на всякую опасность и нарвавшись на удар мечом прямо в грудь, чуть левее сердца, всунул, ободрав пальцы и разорвав немного плоти врага, яркое нечто прямо в рану алмазного. От неожиданности царь выпустил из рук меч, и он остался в груди Роджера. Мелисса оказалась между противниками и вытащила меч, одновременно исцеляя. Затем она обняла Роджера свободной рукой, брат сложил крылья и прикрыл глаза. Деказруа затрясся, завибрировал, и на месте алмазного вспыхнул свет, страшными снарядами метнувший осколки алмазного во все цели в окружающей сфере. Ударами осколков о спину Мелиссы её вместе с Роджером отнесло от эпицентра взрыва. Мелисса, защищённая магией Рэйна Росслея, осталась полностью невредима, но это было ещё не всё.

Струи света пронизывали пространство, сотрясающееся от неведомых ударов. Это не могло иметь отношения к взрыву – иная сила уничтожала всё вокруг. И лишь спустя какое-то время нашёлся неповреждённый летшар, заснявший Мелиссу, уносящую Роджера всё дальше.



Дамы вокруг Эссы в ужасе вскакивали со своих мест, вскрикивая, ругаясь, призывая богов или Единого. Другие зажмуривали глаза или зажимали себе рот, пытаясь отвернуться, не видеть и не закричать. Да! Алмазный варлорд уничтожен, но…

Эсса не могла поверить глазам, но кажется это так: осколками Роджеру размозжило руку, начисто снесло ступни и превратило в нечто ужасное половину лица. Брызги и струи светлой крови крылатого немилосердная технология летшаров несмотря на тьму отобразила очень чётко и выглядело это на увеличителе до отвратительного подробно и жутко.

Мелисса, даже не будь она младшей сестрой Роджера, исцелила бы его, что она и сделала, едва осознала произошедшее. Но у неё было катастрофически мало времени, и первым делом она занялась головой Роджера, буквально на лету поливая ослепительным светом брата. Исцеляющий свет, казалось, устремился ото всюду – это войска, ожидавшие победы вокруг, слали помощь, не тратя время на то, чтобы приблизиться. Брайан подхватил Роджера, призывом отзеркалил ему руку целиком и занялся головой, но вот для того, чтобы вернуть обе ступни у крылатых призыва не существовало. Роджера положили на песок перед Сапфиром. Ясновидящий выглядел чуть здоровее Ханта – такой же взмокший, утомлённый и чудовищно напряжённый. Он совершит чудо?

Брайан улетел, а Сапфир надавил на грудь Роджера коленом и пощёчиной привёл в себя потомка.

– Кое-что случилось, малыш, – глядя прямо в глаза Роджеру, медленно заговорил Сапфир. – Кое-что очень плохое. С тобой.

– Я живой, правда?

– На некоторое время. Осколки алмазного варлорда остались в твоей голове. Это не то, что ты можешь носить с собой – это отравляет тебя. И я скажу тебе откровенно: скорая и мучительная смерть неминуема.

– Но я хочу жить, – прошептал Роджер, когда рука ясновидящего легла на его шею. – Я же сделал всё, что должен.

– Да, ты сделал. Я знаю несколько способов, малыш, облегчить твою участь, – очень мягко сказал Сапфир, явно пытаясь успокоить. Но у сощуренных глаз ясновидящего собрались невиданные ранее морщинки. – Есть ещё один способ… Иначе нельзя. Прости, Роджер, но только так. Я многое пообещал тебе. А теперь слишком поздно переставать мне верить.

– Это точно? – спросил Роджер, когда обе руки ясновидящего сомкнулись на его шее и начали сжиматься.

– Да. Верь мне до конца, – попросил Сапфир, всё сильнее напрягаясь. – Ты готов?

Роджер плакал, не шевелясь и не дыша, доверчиво и безотрывно смотрел в глаза того, кто до последнего момента поддерживал его верой в прекрасное будущее. Для Роджера прекрасным будущим была Шерил. Но, кажется, в любом будущем не будет Роджера.

Сапфир сжал пальцы и смотрел, как потомок, сцепив зубы, борется с инстинктами, которые повелевают воину сопротивляться, сражаться, победить и уничтожить врага.





7. Ещё один провал




Роджер сжимал в руках песок что есть силы и кровь пошла из его уха, но пальцы вдруг разжались, а голубые глаза закрылись сами собой.

В тот день ни у кого больше не было ни сил, ни желания что-либо смотреть. Женщины клана Сильверстоунов бурно оплакивали потерю. И никто не смог не заплакать – Роджер Кардиф был тайной мечтой многих женщин и примером для многих мужчин. Он пробирался в сердца исподволь, незаметно, против воли. В последние годы он бесконечно поражал разумных империи своей волей к победе, своей яркой личностью, своей продолжающейся безответной любовью к Шерил Чедвик. Для каждого разумного находилось что-то своё, что трогало за душу в Роджере, его поступках, словах и песнях.

Через несколько дней отец сказал Эссе с большим облегчением, что Кардиф не умер, не оцепенел, а находится без сознания и тело его медленно чернеет. Но что есть надежда.

Лёгкой показалась череда несомненных побед, последовавших за смертью алмазного варлорда.

Конечно же, гибли крылатые и перевёртыши, космофлот также нёс потери, но каждый понимал, что смертей было бы в десять тысяч раз больше, если бы не принесённые в жертву лучшие мечники.

Впрочем, Колин Хант через несколько дней очнулся.



Когда всё закончилось, и Уоррен наконец-то смог обнять жену, то это было самое потрясающее событие из всех. Оно если не превзошло весть о победе, то слилось с ним и помогло засиять ярче. Уткнувшись носом в волосы жены, и вдыхая любимый запах, Уоррен сознавал, что готов свихнуться от счастья.

Но первые её слова были о…

– Кардиф будет жить? Что говорит Сапфир? Неужели это конец?

Помолчав несколько тактов и смирив своё разом вскипевшее возмущение, пережив за несколько тактов если не горе, то глубокую печаль, Уоррен отодвинулся и посмотрел в лицо Эссе. Она мгновенно поняла его и быстро, чуточку взволнованно проговорила:

– Теперь я при своём великолепном мужчине и полностью счастлива. Но мои подруги переживают. А ты ведь знаешь больше, чем знали мы на Соно-Мэйне, правда?

Уоррен постарался ответить как можно спокойнее:

– Он будет жить, конечно. Только ступни ему уже не вернуть. Я своими глазами видел, как такое сделал Санктуарий, и это было чудо. Но даже если бы он мог попытаться сделать что-то подобное, то он был слишком далеко. Сейчас Роджера каждый такт отравляют и слегка облучают изнутри осколки алмазного варлорда, так что стоит вооружиться терпением. Они буквально внутри мозга – эти осколки. С ним ещё придётся повозиться и на это уйдёт несколько лет. По предсказанию Сапфира.

– Хорошо, что он… и нет, он же никогда больше не сможет танцевать! Я так любила видеть его в танцевальных залах.