Янтарь на снегу

— Тсс… — Мужчина приложил палец к губам Ренаты. — Не шуми, моя любовь, иначе перебудишь всех призраков в замке. Ты же не хочешь, чтобы они проснулись и стали вмешиваться в наши дела…

Уже совсем не понимая, о чем толкует любовник, она не стала заострять на этом внимания — решила отдаться его сладостным поцелуям. В последнюю очередь ее сейчас беспокоили живые… кроме одной, которая должна была быть мертвой.





ГЛАВА 7




Ну вот! Как говорится, выход в свет удался — я нажила себе первого врага в лице оскорбленного лорда Вардаса. Он со своими выдумками тоже хорош, но и меня угораздило торжественно взгромоздиться на него, выпав из портала!

Позорище, одним словом.

День был и без того насыщен разными сюрпризами: неожиданным приездом дражайшего кузена, изматывающей прогулкой на четвероногом йодасе, стычкой с людьми Чаплиса, кровопролитную часть которой я, к счастью, пропустила. Уж не говорю про то, что меня увезли из обители, в последние годы ставшей моим родным домом, и разлучили с Людвикой, которая решила последовать за мной, пускай и в корыстных целях.

Но то, что случилось дальше, не приснилось бы мне и в самых жутких кошмарах.

Лес ожил… Дальние верхушки деревьев ходили ходуном на фоне звездного неба. Со всех сторон слышался треск обламываемых веток, как будто стадо бешеных зубров ломилось через чащу аккурат на огонек нашего костра.

— Какого йодаса?! — Легарт снова и снова проводил пальцами по боку моего монстроподобного коня, будто пытался сбросить вцепившихся в его шкуру кровососущих паразитов. — Йодас меня подери! — продолжал словоблудить мой благовоспитанный родственник. Любезностей на сегодня с меня хватило, но не выговаривать же ему, если вокруг такой треск, будто мы в сердце урагана. — Куда печать-то подевалась?!

— Какая? — участливо брякнула я, хотя от усталости совсем не соображала, даже не пыталась собрать все догадки в одну кучу.

— Печать портала! Кто-то умудрился ее снять!

— Поторопитесь, лорд Браггитас, похоже, нас настигли! — Я и не заметила, как хлопотавший у лошадей Лаугас нацепил бригантину и обнажил свой меч. А по мне, лучше бы он молчал, и без его слов жутко. Зато мое сонное состояние как ветром сдуло.

Ну конечно! Раненый! Запах крови успел далеко разнестись по лесной чащобе. Нечисть из самых темных углов учуяла его и ломилась сюда, как к обеденному столу. Сейчас будет здесь!

В подтверждение из леса донесся протяжный вой.

Ну вот и все. А так было хорошо жить, особенно в обители. Подумаешь, ранний подъем! Так в сельской местности все рано встают. Работа от темна до темна. Ходить приходилось на дальние расстояния за лекарственными растениями. Строгая наставница. Занятия и экзаменации по массе дисциплин. Ох, это все такие мелочи! Тихая, спокойная жизнь, где тебя не захлестывают волны чужой ненависти, определенное будущее, о котором ты точно знаешь, что будешь кому-то нужна. Даже кормили по расписанию и не доводили до голодных обмороков, уж о ком о ком, а о послушницах наши вайделы заботились исправно. Подарки! У меня с собой настоящие подарки, подаренные от души, — пуховый платок, свадебный рушник и помолвочная цепочка эльфийской работы!

Замуж я, конечно, не собиралась, но подарки были дороги сердцу и грели душу. А еще я обещала привезти из столицы целую телегу женихов… тьфу, сладостей! Но можно и женихов подкинуть, почему бы и нет!

В этом мире все же будет кому обо мне поплакать!

Окружавшие нас кусты затрещали и полегли под весом массивных туш, устремившихся на поляну. Клыкастые длинные морды, исполинские тела, покрытые черной всклокоченной шерстью. Твари лезли друг по другу, спрыгивали с прогибающихся стволов деревьев, рычали, как раззадоренные борзые, почуявшие скорую кормежку. А главным блюдом на сегодня являлся наш незадачливый отряд!

Огромная воющая зверюга прыгнула на испуганного коня и вцепилась в ногу дознавателя, не успевшего спешиться. Скакун завалился на поломанные ветки не столько от удара, сколько от боли, причиненной ему вонзившимися в бок когтями, и обильно оросил траву кровью. Воин дико заорал, беспорядочно нанося мечом удары по чудовищу.

Но мне было уже не до этой ужасной картины.

Сама не поняла, как схватила посох, прикрепленный к крупу лошади, и ударила по морде мерзкого волколака, посчитавшего меня легкой добычей. Голубоватое пламя полыхнуло по шерсти на голове зверя, и он закричал от боли, как настоящий человек, покатился по земле, закрывая обожженный нос лапами.

Воины встали в круг и ощетинились клинками. Даже раненый безликий дознаватель, и тот лежал с арбалетом, нацеленным в гущу нежити. Но больше всего удивил кузен, срывающий с себя камзол. Оно понято — боевая удаль и запал ярости, но чтобы так! Удивительно. Даже глаз некуда отвести, только оставалось, что восхищаться. Я бы и рада была залиться краской, узрев неискушенным взглядом красоты Легартова тела, да только мое собственное пытались в этот момент проглотить!

Нас со всех сторон стали окружать волколаки. И как я сразу про них не подумала? Это ж завсегдатаи лесов, а если почуют кровь, совсем беда. Один ретивый сунулся вперед, получил заговоренным болтом в грудь и упал под ноги напирающих собратьев. Простым мечом и болтом эту гадость не убить, серебро нужно. Да и на посохе моем руны вырезаны против всякой нечисти. Но одним посохом тут не отделаешься. Желающих получить свою порцию благословенных тумаков слишком много. Легарт без лишних раздумий разрезал кинжалом палец и вывел на груди рунный узор, тщательно очерчивая все бугорки и впадины. Да что за наваждение такое! Все правильно, пускай это и запретное знание, но рунный круг для портала обязательно надо к живому существу привязывать, чтобы его силы навьи края держали. Это очень опасно! А мой безрассудный кузен выбрал себя кандидатом на заклание!

— Гинта, первая идешь в портал! — проорал кузен.

За манипуляциями брата я проследить не успела, однако прямо в воздухе образовалась трещина, она расширилась на глазах и полыхала, как тысячи звезд. Никогда до сего момента не видела порталов. Видимо, я залюбовалась невидалью и прозевала момент, когда меня схватили за шиворот и швырнули прямо в разлом. Надо сказать, что сил швырявший не жалел — полетела я знатно, если не как птица, то как выпущенный из катапульты снаряд, это уж точно! Даже кувыркнулась в воздухе. В общем, где-то между входом и выходом я как в Навь провалилась и пришла в себя только в момент меткого попадания моей тушки в некую фигуру, которую я, разумеется, разглядеть не успела.

Лучше бы было в сознание не приходить и валяться с томным видом на полу, чтобы все вокруг меня бегали, хлопотали и охали. Ибо взгляд того, на кого я взгромоздилась, не сулил ничего хорошего. Хотела отшутиться, но человек к шуткам явно был не расположен.

Неприятная ситуация вышла, а главное, неприглядная. Если бы вайдела Беата узнала, как меня разгневал этот холодный оценивающий взгляд, заставила бы целый «Свод Благих» пять раз подряд наизусть прочитать. А все из-за страха, стыда и острого желания убраться восвояси — в милую моему сердцу обитель. Мне казалось, я смогу привыкнуть к тому, что люди ко мне относятся как к человеку низшего сорта. Только жизнь вдали от дражайших родственников малость поубавила выдержки. Поэтому во мне опять заговорила память отчаявшегося загнанного зверька.

В черных, словно ночная тьма, глазах лорда сквозило такое отвращение, что я захлебнулась словами. Безликий, а это был он, смахнул меня с себя, как досадный сор. Вот меня и понесло «кривой дорожкой да по кочкам», как говаривала вайдела Ингельда.

Ох, чую я — непросто мне будет, совсем непросто.

Одно очень радовало — в замке и правда все приготовили к нашему прибытию. Суета, слуги с факелами, падающие в обморок любопытные служанки, впечатленные видом крови. Только мне не суждено было насладиться радушием встречающих, потому что из-за всех сегодняшних потрясений силы окончательно оставили меня, и я благополучно потеряла связь с явью во дворе замка, прямо как истинная леди — присев на краешек каменной скамьи.



Очнулась глубокой ночью, и опять подумалось, что я дома, в обители. Но подскочившая ко мне девушка развеяла мечты.

— Леди, как вы себя чувствуете? — Она поправила под спиной непривычно мягкую подушку. — Лорд Браггитас приказал, как только вы придете в себя, тотчас его позвать.

— Никого не зовите, — попросила я, представив суету вокруг собственной персоны. Нет, я этого больше не выдержу, тем более — ночью. — Идите, пожалуйста, отдыхайте, только скажите, где здесь можно попить.


— Да вот, — служанка любезно указала на серебряный кувшин с водой, мирно стоявший на прикроватной тумбочке — первая привилегия высокого статуса. — Я сейчас подам.

Ну нет! Я еще не до такой степени разбаловалась, чтобы сама себе воды в стакан не могла налить.

— Не стоит, лучше пойдите да отдохните.

— Тогда уж я позову лорда Браггитаса. — С этими словами девица выпорхнула из комнаты.

Лично мне было непонятно, что такого Легарту надо от меня в столь поздний час — жива, и хорошо. А поговорить можно и утром. Я самым честным образом собиралась смежить веки и не открывать их до восхода солнца, но в мою комнату вошли без стука. Однако! Кузен оказался довольно скорым на подъем. Авось увидит меня спящей и не станет отчитывать за сегодняшнюю грубость и бестактность.

— Можешь не притворятся спящей! — От этого голоса меня передернуло. Захотелось, как в детстве, свернуться в комочек и плотно закутаться в одеяло.

Как я могла забыть о ней?!

В памяти сразу всплыли насмешки и оскорбления: бастардка, убогая, отродье! Она умела говорить надменно, властно, но при этом оставаться невероятно утонченной и прекрасной в глазах окружающих. Все восхищались ее манерой общения, а она продолжала оттачивать свое мастерство, оскорбляя тех, кто ниже ее по происхождению. На мне. У нее это прекрасно получалось. От ее брезгливого взгляда и надменной стати все сжималось внутри — хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы никогда не нашли. Сбежать далеко-далеко, навсегда. Зачем меня притащили сюда? Чтобы она снова втаптывала меня в грязь, получая удовольствие от унижений и оскорблений? Сегодня же на рассвете уберусь отсюда подальше. Сама. Пешком.

— Что-то, тетушка Рената, вам не спится в столь поздний час! — Я приподнялась на локтях, прикрыла зевающий рот ладонью и постаралась быть вежливой, как учила вайдела Беата.

— Как тут уснуть? Если дорогая племянница нежданно-негаданно пожаловала в гости! — Она стояла посреди комнаты, пошатываясь, явно на нетвердых ногах, одежда была в беспорядке, несколько непослушных локонов выбились из прически.

Что-то изменилось за десять лет, и тетушка перестала за собой следить и гонять прислугу взашей?

Да что же такое?! Меня затрясло от одного вида Ренаты Браггитас. Дело было не в ее развязной неопрятности. Все мое детство эта женщина ненавидела меня и всячески унижала нас с мамой. Сколько раз я слышала, как мама плакала после злобных слов сестры! Инге всегда хотела уехать подальше от родственников и двора, но дед не дал ей такой возможности, не отпустил от себя. Зря! Может быть, она не сгорела бы так рано от презрения, ненависти и вражды, которые разжигали вокруг нее не только родичи, но и высокие вельможи, ценители чужих ошибок и грехов. За десять лет воспоминания притупились, но стоило этой ведьме появиться на пороге моей комнаты, как все накатило разом, будто происходило вчера. Мне бы, как учили монастырские заветы, проникнуться жалостью к этому холодному и жалкому существу, но я не могла пересилить себя.

— А вы, как я полагаю, дорогая тетушка, так соскучились, что не смогли дождаться утра — явились поздороваться прямо посреди ночи!

Я, должно быть, еще не вполне отошла от сна, потому что в неровном свете камина мне показалось, что тень Ренаты раздвоилась, и одна из половинок начала расти, заползая на стену.

— Закрой свой рот! — Рената покачнулась. — Позор нашего дома!..

Она все же начала выкладывать свои самые сильные карты, а я так надеялась прожить в этом мире незамеченной до самой старости!

— О! Как я могла забыть? Вы всегда старались напомнить об этом при любом удобном случае.

— И почему ты не сдохла?

Пречистая, как все запущено!

— Ничего не поделаешь. — Я пожала плечами. — Вы так старались обеспечить мне быструю кончину, но, увы, люди предполагают, а боги располагают.

— Богам плевать на таких убогих, как ты. — Тетка усмехнулась.

Я моргнула, попыталась отогнать наваждение, но черная лента тени вытянулась и зазмеилась по деревянным панелям и гобеленам, сворачиваясь кольцами. Казалось, ожил мой ночной кошмар. Неужели это вижу только я?

Тьма была не такая непроглядная, как та, что приходила по ночам, когда Рената пробиралась в мою комнату и говорила, как меня ненавидит, потому что я незаконнорожденная, позор семьи, грязное пятно на целом Доме. Пятно, которого не отмыть. Как же я ее боялась! И страх этот, липкий, неприятный, вымораживающий душу, никуда не делся. Он как будто обрел форму и опутал всю комнату.

— Я ведь опоила эту дуру отваром из волчьей ягоды! — усмехнулась тетка. — Чтобы ты издохла в ее чреве и не родилась. Но, оказывается, эта идиотка носила на себе кусок янтаря, который ей подарил один негодяй перед тем как оставить с брюхом! Чаша с пойлом лопнула, вот досада!

— Хотели помочь избавиться от бремени позора?

— Я думала, это будет лучшим решением всех проблем… — Тетка без всяких изысканных манер осела в кресло, стоявшее у камина.

— Зачем вы сюда притащились и говорите мне все это?

— Да потому что чувствую — недолго мне осталось…

Она закашлялась, а я, превозмогая дрожь и неприязнь, спустила ноги с кровати на холодный камень и осторожно подошла ближе, словно к насесту старой огромной паучихи.

— Ты растеряла всю свою красоту и властность, — сказала ей.

— Вглядись повнимательнее! — велела с вызовом Рената.

В комнате горела одна свеча — на той самой прикроватной тумбочке, где стоял спасительный кувшин с водой. Но мне уже не хотелось хватать кувшин и хлестать тетку по ее оплывшим щекам. Мне не вернуть былые времена, когда надо было ответить ей и всему миру за маму, за себя. За все детские обиды. Где моя былая ненависть?



— Ненависть — чувство, абсолютно недостойное истинной служительницы храма Пречистой, заступницы нашей Живы. — Голос вайделы Беаты так отчетливо ожил в памяти, что я даже вздрогнула. — Только чистое сердце, лишенное разрушающих эмоций и дарящее любовь и радость, способно пройти обряд посвящения в служительницы, а также достойно занять место среди Семи.

— Что значит «семи»? — Мне было лет восемь, и я только второй день находилась в обители.

Вайдела посмотрела на меня с интересом.

— Ты не знаешь о семи самых сильных целительницах храма Всех богов?

— Нет, мне никто не рассказывал, но про всех богов говорила мама.