Янтарь на снегу

— А где все? — растерянно оглянулась по сторонам в поисках хоть одной спасительной личности.

— О, — отмахнулся мой давешний учитель, скрывая тень улыбки. — Не всем же великосветским барышням повезло вырасти среди послушниц, поэтому обычные дворянки встают после полудня. Не удивлюсь, если они подтянутся сюда часа через два с недовольными минами и сетованиями, что их подняли в несусветную рань.

За свои пунктуальность и обязательность сразу стало обидно. Вот как так, а? Хоть бы предупредили, что можно прийти попозже! А так придется здесь торчать и пялиться на напряженную напыщенную гримасу наставника танцевального мастерства, будто тот мучается желудком из-за гороховой похлебки.

— Прежде чем печалиться о своих соперницах, — отвлек мое внимание от невеселых мыслей Дон Лоренцо, — давайте-ка повторим основы пройденного.

Что?!

Да сколько можно?..

Мое внимание привлекло хихиканье. Принадлежало оно не наставнику. В углу зала сидел худощавый, одетый в потертый кожаный жилет юноша и приноравливался к мехам своего инструмента — трехрожковой дуде. Забавно видеть в королевском замке почетного гостя деревенских ярмарок. Неужели еще и играть будет?

— Не обращайте внимания, леди Гинтаре, — проследив за моим взглядом, ответил Дон Лоренцо. — Этот болван дожидается своих братьев вагантов, видимо, чтобы «услаждать» слух гостей на этом странном инструменте.

— Дуда, — попробовала пояснить я.

— Да как угодно, — отмахнулся наставник. — Я не имел случая узнать имя этого невежды, перед тем как задать ему взбучку за неуместные насмешки. А вы, я смотрю, совсем освоились, уже и прислугу по именам знаете?

— Я имела в виду название инструмента. Но, как говорил мой наставник, нам всем дано ошибаться. Ничего страшного, пусть хоть у кого-то в этом зале будет хорошее расположение духа.

«Такая я тут леди», — чуть было не вырвалось у меня, но, слава Пречистой, смолчала. Хорошая же я буду ученица после всех стараний Дона Лоренцо!

— Наш король очень расположен именно к простонародному искусству, — продолжал рассуждать дон Лоренцо. — Вот музыканта и выписали к нам из какой-нибудь глуши. Встань и поприветствуй леди, дуралей! — резко рявкнул учитель на юношу. От неожиданности тот вскочил с места, едва не выронив рожки, и, дернувшись, поклонился.

А мне захотелось стукнуть своего наставника танцев, да покрепче, чтобы спесь вылетела.

— М-меня зовут Ютас, госпожа! — выдавил парень растерянно.

— Да кому интересно, как тебя зовут! — оборвал его танцор. — Дальше починяй свою свистелку, чтоб нас не вывернуло от этих твоих «стенаний побитой собаки».

— С вашей стороны невежливо так нелестно отзываться о чужом умении! — Я покровительственно коснулась плеча музыканта. — Звучит так, будто вы пытаетесь выставить всяческие па и фуэте пределом совершенства и изящества.

Наставник побагровел, сжал бледными пальцами трость, но сдержанно процедил:

— Извините, леди, я бы так не злился на этого ханжу, не роняй он свой инструмент всякий раз при виде молоденьких служанок и благородных дам. Будто дубиной ушибленный.

— Но это не повод так агрессивно себя вести, — зашептала я наставнику. — Надеюсь, вы не пускали в ход свою дубину как инструмент назидания! Он наверняка переживает из-за поломки, как-никак это его хлеб.

— Прошу прощения, леди Гинтаре — защитница обездоленных. — Дон Лоренцо склонился передо мной в галантном поклоне, в глазах его играло неприкрытое веселье. — Больше не буду оскорблять ваши чувства своим гневом.

— Сделайте милость, займитесь своими обязанностями! — закатила я глаза.

— Очень хорошо! — оживился наставник танцевального мастерства. — В мои обязанности как раз входит отрепетировать с вами некоторые моменты, чтобы на сегодняшнем смотре вы не отдавили ноги его величеству.

— О нет…

— О да! — Южанин искрил восторженной готовностью. — Ютас, как там твоя свистелка?

— Уже почти готова! — отозвался юноша.

А я про себя решила больше за него не заступаться — предатель.

— Отлично! Итак, леди Гинтаре, для начала повторим шаг… Павана!

Через некоторое время в зал и правда с недовольным и заспанным видом стали подтягиваться девицы. К тому моменту мы с Доном Лоренцо под искренние потуги Ютаса перетанцевали все, что вспомнила светлая голова наставника. Он умудрился даже рассказать мне о всех моих соперницах — сообщить слухи и тайные сведения, так сказать. Потому что открытые и общеизвестные я заучила наизусть еще раньше, рассматривая портретные миниатюры, предоставленные Легартом. Гербы их домов, как вехи над картой королевства, вставали в моей памяти.

Раньше всех в помещение вплыла дева неописуемой красоты — статная, величавая. Немножко хмурая для приличия, ибо не пристало первой красавице Дагендолльского королевства вставать в такую рань, да еще самой шествовать на встречу непонятно с кем. Массивные серебряные украшения позвякивали при каждом шаге, как звонкие колокольчики. Явилась она в сопровождении двух горничных, которые исчезли за дверью, как только красавица повелительно им махнула.

По сравнению с такой красотой одежд и изяществом украшенных жемчугом волос я чувствовала себя кухонной девкой — разопревшая и растрепанная от повторения всевозможных «па», будь они неладны. Зато Дон Лоренцо выглядел довольным, как козел, забытый хозяйкой среди грядок капусты. Образ дополняла вздернутая вверх бородка. Оттаскать бы его за эту бородку, но, боюсь, картина экзекуции над королевским учителем танцев вряд ли доставит эстетическое удовольствие принцессе Дагендолла.

Да и мне нельзя ронять свою честь ниже уровня девицы, подозреваемой в убийстве ближайшей родственницы. Надоели надменные и опасливые взоры со всех сторон. Как бы там ни было, в обители мне дали добротное воспитание и богатые знания. Ничем я не хуже этих расфуфыренных придворных болтушек.

Правда, дагендолльская красавица в мою сторону даже не смотрела. Холодно поздоровалась, не глядя на нас, величественно прошествовала через зал и так же величественно присела на скамью.

Ютас же опять превратился в невидимку, тихонько вжался в самый дальний угол зала. Старательно делая вид, что штопает мехи кривой иглой, дударь изредка бросал в сторону северной красы опасливые взгляды, полные благоговейного ужаса.

Оно и понятно — суровая дочь сурового королевства — Хельгарда Дагендолльская. Самая достойная претендентка на сердце короля и на корону Латгелии, если брать во внимание происхождение. На деле же, насколько я узнала от всезнающего Дона Лоренцо, Хельгарда отличалась экстравагантными поступками, видимо, из-за своей северной суровости. Там у них на самом севере обычаи и нравы сильно отличаются от наших. Это в нашем королевстве дамам стало модно в обмороки падать и изображать из себя немощных с благородной бледностью на все тело, чтобы благородные воины не расслаблялись, а таскали своих дам на руках от опочивальни до уборной. Это, поди, навеяло нам с юга.

В Дагендолле же таких глупостей не водилось. Говорили, что их женщины в одиночку ходят охотиться на медведей. Охотилась ли эта самая Хельгарда на косолапого, не знаю, но что она в свое время сломала дубовый стол о спину неудачливого жениха, который вздумал свататься к суровой северной принцессе — правдивый факт. Историю провального сватовства наследного принца Ивелесса не знал только ленивый, ну и я. Спасибо наставнику с его сплетнями — просветил. С тех пор Тристан Остолованный стал посмешищем, а Хельгарда приобрела славу истинной суровой северянки и самой строптивой невесты тех краев. Ее стали обходить стороной не только заграничные женихи, но и свои — дубовых столов много, а спина одна.

Как-то со слов наставника слишком много суровости получается, а по виду девы и не скажешь.

Следующей была избранница из Ивелесса, ну, если вышитый герб на ее плече не врал. Не такая суровая и красивая, зато родовитая, богатая и тоже очень даже принцесса. Вошла в зал Девона довольно решительно, но, завидев Хельгарду, остановилась, смерила ту презрительным взглядом, резко развернулась на каблуках и прошествовала в противоположную от северянки сторону. Видимо, ушибленная спина брата остро сказалась на ее здоровом самолюбии, да и, что уж говорить, на репутации всей страны в целом. Привык Ивелесс везде и во всем быть первым, особенно наносить удары тогда, когда противники совсем не ждут. А тут ему перепало, да еще от прекрасной девы, пусть и не обделенной силушкой.


Довольно экстравагантным было появление восточной и южной красавиц, которые долго спорили, которая из них двоих должна войти в зал первой. Не обращая внимания на своих сопровождающих и присутствующих в зале принцесс, жгучие черноволосые красавицы устроили настоящий поединок на веерах — перья летели во все стороны, и воздух потрескивал, как от молний в сильную грозу. Так они и протиснулись вдвоем в дверной проем, который оказался довольно широким и пропустил обеих. Но данное обстоятельство девушек не волновало, они так и продолжали испепелять друг друга взглядами, разойдясь в разные стороны.

Судя по виду Дона Лоренцо, его сильно забавляла то ли ситуация с девушками, то ли весь фарс с невестами в целом. Он довольно щурился и поигрывал пальцами, лежащими на трости.

Следующей явилась Ирэна Сковитас, которая принцессой не являлась, но была весьма родовита и происходила из Высокого Дома. О ней практически не имелось сведений, потому что до сегодняшнего дня она не выходила в свет и вела в крепости Сковитарис довольно уединенный образ жизни. Теперь стало понятно, почему. Дочь Ягелло Сковитаса не была виновата в амбициях своих предков, но именно за них ей пришлось расплатиться сполна. Каждый новый глава Дома по обычаю должен был брать в жены девушку из лесного рода, потому что земли на востоке как раз лежали на лесных просторах дриад. И все бы хорошо: в мальчиках кровь лесного народа не проявлялась никак, чего не скажешь о девочках. Кажется, одна из знахарок и повитух что-то напутала, и на свет появилась Ирэна. С утонченными чертами лица, статная, только вот ханжи при дворе превыше всего ценили чистоту крови.

Ирэна вошла с высоко поднятой головой, привычно отстраняясь от косых взглядов — вот она, многолетняя выдержка. Будто нарочно лучи солнца из окна легли на кожу янтарного цвета, зажгли в глубине золотистые искорки. А в зале, и без того тихом, девы даже дышать перестали, не понять, то ли от восхищения, то ли от потрясения. Признаться, у меня самой комок встал в горле — не каждый день встретишь дриаду, пусть и полукровку. Но, взглянув на невозмутимого Дона Лоренцо, я тоже собралась и успокоилась. Нечего своим невежеством смущать деву. Леди Ирэна присела в сторонке от остальных и опустила глаза, давая понять, что мирская суета ее не интересует.

— Вы ведь знали? — шепотом спросила я у наставника.

— Не совсем, — с легкой улыбкой ответил он мне. — Но кое-какие слухи доходили. Лорд Сковитас довольно тщательно скрывал дочь, да настолько, что однажды ее чуть было не увез и тайно не женился один из охотников за приданым.

— Это как?

— Вот так, моя дорогая леди Гинтаре, когда девушка безумно одинока и нелюбима родственниками, она легко становится добычей всяких подлецов.

Бедняжка. Быть бы и мне в сетях корыстолюбивых воздыхателей, если бы не «любимая» тетушка со своими далекоидущими планами.

— Их, правда, быстро вывели на чистую воду и четвертовали, но счастья девушке это, как вы понимаете, не прибавило.

Как-то мне совсем грустно стало от этого.

Но ненадолго.

Вслед за Ирэной в зал влетело нечто растрепанное и странное.

— Ой, простите, пожалуйста! — проговорила девушка, на что остальные девы только хмыкнули. — Я просто зал перепутала.

— Не беспокойтесь, леди Иоланта, — вежливо произнес Дон Лоренцо. Ко мне так вежливо никогда не обращался. Впрочем, мне было не особенно обидно.

Ирэна Сковитас обладала весьма неординарной внешностью с сильно выраженными дриадскими чертами. Иоланта Тапреш ушла от нее не очень далеко. Совершенно белокожая, будто ни кровинки не было в тонком худосочном теле, с абсолютно белыми волосами, ресницами и бровями, и только глаза цвета рубина горели во всей этой белизне настолько неестественно, что можно было задаться вопросом: а человек ли Иоланта?

Казалось, даже Ирэна, привычная ко всему, замерла и затаила дыхание.

Сообразившая, какой фурор произвела своей внешностью, Иоланта залилась краской стыда, зарделась яростным алым румянцем, который на фоне белых волос почти сливался с оттенком глаз.

— Проходите, леди Иоланта, присаживайтесь, — нарушил гнетущую тишину наставник танцев. — Мы все рады приветствовать вас.

— С-спасибо. — Девушка сделала легкий реверанс и поспешила спрятаться в одном из углов зала, что оказалось проблематичным — помещение было довольно велико, и угол соответственно находился далеко. Но Иоланта нашла выход из положения, усевшись за крепкой прямой спиной дагендолльской принцессы.

Хельгарда не возражала, и вскоре все забыли о худенькой стеснительной девушке-альбиносе, потому как пред светлые очи присутствующих явилась Лукреция Дардас.

Куда там принцессам по крови до принцессы золотых приисков!

Она плыла по залу, как истинная королева, глядя только перед собой, словно долго репетировала перед предстоящей коронацией. Весь вид девушки говорил о том, что Лукреция находится здесь не просто так. Она и только она станет королевой Латгелии. История двадцатипятилетней давности из-за событий в стране немного подзабылась, но Дардасы явно помнили о своей неудаче и готовились взять то, что им причитается.

Неужели корона так важна для людей, у которых и так есть все? Наверное, из-за переизбытка благ они страдали именно от нехватки власти. Ничего так и не изменилось за четверть века, все постепенно возвращалось на круги своя.

С такими невеселыми мыслями я покинула Дона Лоренцо, присела на скамью у окна и посмотрела в него от скуки.

Хорошо, что мне не нужны ни власть, ни корона, ни королевство.

В это время фигура, облаченная в темно-серое одеяние, пересекала замковый двор, направляясь в Северную башню.

«А если ты влюбишься в короля? — запротестовал предательский внутренний голос. — Ведь ты его никогда не видела, вдруг он окажется самым прекрасным человеком на свете, как о нем и отзываются?»

Ага, Людя уже успела все выведать.

Фигура в темно-сером остановилась. А у меня отчего-то перестал поступать воздух в легкие.

В самом деле что такое?

«Сердцу не прикажешь, — вещал внутренний голос. — И если ты влюбишься в короля, не сможешь отказаться от возможности быть с возлюбленным».

Словно услышав мои глупые мысли, человек во дворе обернулся и пристально посмотрел прямо в окно.

Да ладно! Такого просто не может быть!

Но сердце стучало слишком сильно, а воздух все так же плохо поступал в мой организм. Так я очень скоро могла погибнуть от асфиксии. Пора бросать привычку пялиться на лорда Вардаса.

— Леди Гинтаре, — обратился ко мне наставник танцев, отчего я дернулась, как будто только сейчас проснулась. — Я надеюсь, вы рассмотрели все королевское хозяйство во дворе его величества, и мы можем благополучно завершить наше утреннее знакомство.

Я согласно кивнула. Девицы захихикали. Ютас сочувственно посмотрел на меня. А до меня дошла неутешительная мысль — в короля я уже точно не смогу влюбиться.