Янтарь на снегу

— Видите ли, так называемые эльфы — пожиратели миров. В этом их суть. Да-да, леди Гинтаре, их бы сразу уничтожить, как только магия стала исчезать из нашего мира, но вместо этого глупцы-люди повсеместно запретили культ Гильтине. А ведь именно последователям проклятой богини известны секреты спасения от пришельцев из Великого разлома. Но, как только первоначальное наступление удалось сдержать при помощи гильтинийцев, нас запретили, объявили вне закона, стали разгонять и жечь наши храмы.

— Вы приносили в жертву людей!

— И что?! — Он взревел от ярости. — Пара-тройка магически одаренных жертв — ради спасения целого мира! Разве это так плохо?

— Вы безумны!

— Нет! Безумен — уповающий на милость волколака. Я же готов издохнуть сам, лишь бы остановить заразу. Пусть меня проклянут сотни, но сотни тысяч будут мне благодарны, когда я очищу мир от эльфийской скверны! Кто знает, возможно, снова вернется магия, тогда меня прославят в веках.

— У меня голова кружится, но даже в таком состоянии я понимаю, что это похоже на горячечный бред. Эльфы вырождаются! Есть ли смысл их убивать? Выпустив тьму на волю, вы принесете гораздо больше бед этому миру!

— Это будет уже другая история, рассказанная не вами, янтарная леди… Надо сказать, вы весьма неплохо вписываетесь в окружающий пейзаж — разбросанные на снегу рыжие волосы, пылающий взор… вы прекрасны!

Сумасшедший! Он еще и восхищается тем, что видит?!

— Не Инге, конечно, — мечтательно продолжал человек в маске. — Но Рената вам в подметки не годится, это точно! Надо признать, вы весьма недурны собой, не зря Вардас распустил слюни.

Я ослабела от потери крови, но холод не давал потерять сознание, а последние слова окончательно привели меня в чувство. Обрывки слов и фраз, забытые много дней назад, стали молниеносно всплывать в моей памяти:



«— Тогда, двадцать пять лет назад, я была слишком молода… Мне казалось, что, имея красоту… Но жизнь играет своими картами… я завела влиятельного любовника».



Передо мной стоял любовник Ренаты!



«— …однако наступила пора выходить замуж… любовник посоветовал мне сблизиться с Риджите Дардас…»



— Это вы убили Ренату… и… маму.

— Ты очень умная девочка, это даже хорошо, что ты умрешь прямо сейчас, и без того с тобой хлопот не обобраться.

— За что? — Я имела в виду конечно же не себя, на себя уже стало наплевать.

— Только не говори, что оплакивала тетку! — В голосе человека в маске послышались брезгливые интонации. — Ее не ненавидел разве что полный идиот… Такая дрянь! А вот матушка твоя оказалась слишком догадлива. Жаль… она была куда приятнее в общении, чем ее сестра.

— Боги вас покарают! — Я прохрипела или прокашляла, даже сама не смогла разобрать.

— Милая, мне уже давным-давно не страшны боги. Будь они так справедливы и милостивы, изначально не допустили бы рождение такого чудовища, как я.

— Они властны всем давать шанс, даже такому ничтожеству, как вы!

— Не тратьте силы понапрасну, леди Гинтаре! — снова серьезно проговорил незнакомец. — Скоро начнет наполняться третий круг, а там и четвертый не за горами. На этом и распрощаемся, ибо к моменту, когда взовьется пламя, я должен быть далеко отсюда. Мне пора!





ГЛАВА 23




Иди-иди, скатертью дорога! Желательно, чтобы сама дорога была кривой и ухабистой, тогда хоть ноги все трое переломают. Сволочи! Я безнадежно попыталась стянуть раны, дотянуться до животворных токов на запястьях, но пришлось ограничиться тем, что прекратила приток крови к рукам. Сил практически не осталось, ведь до этого я лечила Легарта, и в мои планы никак не входили похищение и дальнейшая роль жертвы. На то, что у меня что-то получится, не рассчитывала — руки были связаны не простой веревкой, а магической. Это же надо додуматься — отрезать волосы мертвым, чтобы сплести такое!

Отчаяние.

Оно подползало, подкрадывалось вместе с холодом и сумерками. Даже если кровь получилось остановить, это не значит, что она перестала двигаться по кругу. Ее вышло из меня достаточно много. Просто теперь она двигалась очень медленно. Пора смириться с тем, что я умру, но вот становиться причиной гибели несметного числа людей не хотелось. Связанная по рукам и ногам, я не могла двигаться, а кричать не было сил. Отчаянно хотелось спать, и пусть тело закоченело от холода, казалось, если я закрою глаза, тут же станет тепло и легко. Холод убаюкивал, холод смежал веки, холод шептал колкими губами ветра одну из грустных сказок Энике.

О нас с Людей забыли.

От осознания этого стало горько. Острое чувство вины терзало душу — нам не надо было расставаться, но я отправилась лечить Легарта, а еще — дура такая — хотела отыскать Майло. Потому что переживала за нерадивого канцлера — он получил столько ран! Та капля силы, которую берегла для него, отсрочила мой уход в Навь, несмотря на магические путы.

Из-за помпезного празднества никто не заметил нашего с Людей исчезновения. Вардас, скорее всего, любовался прелестями Лукреции, Легарт предавался печалям после нашего разговора, Витгерд вовсю развлекал гостей, а мой отец — лорд Сарф — даже не представляю, чем он мог быть занят в это время. Я не знала этого человека. А вайдил Фьерн, почему он не заметил опасности?

Слезы обиды потекли из глаз. Теплыми дорожками покатились по лицу, очень быстро остывая на холоде.

Людя. Где ты?


Неужели все закончится вот так?

Веки отяжелели и стали медленно опускаться. Подступающая дрема несла неминуемую смерть…



Он не успел.

Никто не успел. На этот раз «эльфийскую пыль» никуда не подмешивали. Просто турнир сам по себе оказался настолько изматывающим, что в общей массе народа никто не заметил исчезновения обычной служанки. Кроме ее хозяйки, конечно.

Майло понял, что Гинтаре исчезла, после того как не нашел ее в шатре кузена. Куда она могла пойти? В шатре теток ее тоже не оказалось. Вообще он ждал ее. Надеялся, что Гинта придет проведать. Вардас считал, что имеет право с ней увидеться. Но она не явилась, а ведь так смотрела на него во время турнира, что Майло поверил, что она испереживалась.

В душу закралось недоброе чувство, канцлер не поленился проверить. Оказалось, опасения не напрасны: Гинту видели мечущейся меж шатров, а потом она будто испарилась. И вот тут-то он столкнулся нос к носу со стариком Ольгердом, поднимающим на уши всех дознавателей дворцовой охраны. Так называемый вайдил Фьерн вывалил ему на голову такое, что удар кузнечным молотом мог показаться ласковым поглаживанием.

Лучше бы он этого не делал!

С Ольгердом у Вардаса были личные счеты. Но сейчас предъявлять что-то казалось абсурдным и неуместным — старик сохранял верность королю и королевству. Это Майло знал точно. Но вот то, в чем жрец признался, повергло Вардаса в ярость, теперь он готов был убить вайдила без зазрения совести.

— Какого йодаса ты все скрывал? — чеканя каждое слово, произнес разъяренный канцлер.

— Я хотел их защитить, но подверг еще большей опасности. — Согнутая спина бывшего маршала королевства выдавала не только тяжесть прожитых лет, но и груз сжигающей вины.

— Ты их убил… — выдохнул Майло, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на старика. Как бы там ни было, выглядело бы это недостойно. Но и смириться с тем, что натворил этот предусмотрительный глупец, оказалось неимоверно сложно.

Гинтаре…

Ее уже могли убить! И все из-за скрытности Ольгерда, будь он неладен, который не рассказал, что служанка Гинты вовсе не служанка, а самая настоящая избранница дара темной силы. Некромантка! Кто бы мог подумать?!

И Гинта… не доверилась. Ничего не сказала. Знай Майло правду о девушках, все могло бы сложиться по-другому. Не случилось бы то, что случилось, и обе остались бы живы.

А теперь… Что делать теперь, когда следы замело выпавшим снегом?

«Она была искренне привязана к той девочке, которая везде и всюду следовала за ней. Стоило бы догадаться!» — с горечью понял Вардас. Но уже ничего не изменить. Остается запастись терпением и думать только о ней. Тогда, возможно, получится услышать биение ее сердца.

— На ней не твой камень, — вывел из задумчивости голос Сарфа. — Ты ее не услышишь.

— Ты же почувствовал, когда сердце Инге перестало биться… — с трудом разомкнув высохшие губы, промолвил Майло.

— К тому времени нас с Инге связывало намного большее, чем камень, — выдохнул бывший наставник. — Да и ты ранен, силы на исходе.

— Я найду ее… — Пальцы сжались в кулаки, несмотря на боль. Майло посмотрел на бывшего учителя с вызовом. — Вот увидите, я ее найду! По моей вине она оказалась втянута во всю эту грязь, значит, мне и расхлебывать!

С этими словами он вышел под падающий снег, но тут же был остановлен магистром.

— Остынь! — произнес Эмбро Сарф. — На горячую голову можно натворить дурных дел. Успокойся.

Магистр похлопал бывшего подопечного по плечу.

— На ней мой камень… она еще жива.



Сколько времени прошло с начала поисков, Майло не представлял, но на землю постепенно стали опускаться сумерки. Королевский двор продолжал широко и шумно праздновать окончание турнира. Сотни жаровен освещали пространство, аромат жареного мяса и вина дурманил захмелевшие головы, ваганты и трубадуры нещадно рвали струны и раздували мехи своих инструментов. Все быстро забыли о разногласиях до следующего сговора, когда снова появятся шанс и возможность сразиться за положение в обществе. А сейчас почему бы не насладиться праздником — люди так загадочны и так предсказуемы!

Никто не подозревал о том, что над их головами нависла тень хозяйки навьей тьмы.

Всем было наплевать на то, что турнир чуть не превратился в побоище — празднество на открытом воздухе с обилием вин и закусок опьянило и неожиданно сдружило всех.

— Я пойду с тобой! — Путь Майло перегородил Витгерд. — Не спорь! Я король!

Канцлеру ничего не оставалось, как согласиться. Про себя он только горько усмехнулся — племянник давно вырос, больше не было запуганного и измученного мальчишки. Порадоваться бы этому, да, похоже, у него не осталось времени. Еще этот страх и глупые переживания, которые путали мысли и сбивали с толку. Витгерд любил Гинтаре — это стало очевидно после ее ранения. Король зачастил к девушке с визитами под предлогом беспокойства о ее здоровье.

И если Сарфу Майло мог хоть как-то противостоять, то Витгерду нет. И не потому, что племянник был королем, а потому, что молодость должна идти рука об руку с молодостью, цвести, подобно двум бутонам с одной ветки. Но главное — найти девушку живой, потом Майло ее отпустит, отдаст другому. Он сможет, отыщет в себе силы отказаться от Гинтаре.

И когда все стало таким сложным?

По всему выходило, что девушек «увели» прямо с места, где проходил турнир, а это значит, что действовал кто-то свой. Близкий. Хорошо знакомый человек, который не просто был в курсе всех событий, но действовал с врагами заодно, водя за нос дознавателей и безнаказанно проворачивая свои дела у всех на виду.

Значит, за Петрасом и его свитой стоял кто-то еще.

Труп Рутарса нашли за пределами королевского парка — это было не так уж далеко. Отчаянно не хватало людей для поисков, а снег заглатывал дороги с ненасытностью волка.

— Крыса! — сквозь зубы процедил Браггитас, стукнув кулаком по рыхлому снегу. Сморщился от боли — рана Легарта была слишком свежей, чтобы делать резкие движения.

Рутарс умер мгновенно. Тот, кто нанес удар, знал, что и как делать.