Кей&Джема

— Трудно раздеться?

Поставила обувь в уголок, обошла лежащего мальчишку и наклонилась:

— Во сколько ты пришел? Только не говори, что опять под утро.

Кей раздраженно замычал. Кажется, он узнавал этот нравоучительный тон. Если не сказать ничего в ответ, то он станет только нарастать, вгрызаясь в голову острым лезвием пилы. Если мать начинала его отчитывать, то остановить ее было практически невозможно.

— Нет, — буркнул он, отходя ото сна.

Который, вообще, час? Кей проморгался, увидел за окном рассветное зарево и застонал. «Она что, шутит? Я мог спать до обеда!»

— Ты не пьян случайно? Что пил?

— Ма-а-м…

— Чем это пахнет?

— Ммм… — простонал парень, закрывая лицо ладонью.

— Что это? Что ты сделал с рукой? — Теперь она суетилась возле его запястья. Дергала платок, причитала. — Нужно перевязать, сейчас все принесу.

Только Кей начал проваливаться в сон, как с неудовольствием обнаружил, что мать вернулась. Запахло антисептиком. Тамара умело орудовала медикаментами и бинтами, пока парень делал отчаянные попытки сопротивляться сквозь сон.

— Говори, что натворил! — потребовала она, отбрасывая от себя его руку. — Говори!

Нехотя Кей перевернулся на спину и открыл один глаз. Мать нависала над ним грозовой тучей.

— Всё хорошо, мам.

— Откуда рана?

— Всё хорошо. — Он приоткрыл второй глаз и прищурился от света. — Упал с мотоцикла.

— Не ври мне. Я знаю, какие бывают ссадины, если свалиться с мотоцикла.

— Мама, пожалуйста… — попросил парень.

— Я с ума с тобой сойду, — покачала головой Тамара. — Посмотри, на кого ты похож, сынок! Толстовка вся в краске какой-то, на виске что-то красное засохло, руку ободрал, штанина внизу оторвана. Лучше бы ты учиться пошел, честное слово. Столько тебя упрашиваю.

— Мам, не место мне там, будто ты не знаешь! — Кряхтя, он повернулся на бок и потер глаза. — Нормально же зарабатываю, деньги тебе приношу.

— Не нужны мне такие деньги, Витя, — со вздохом сказала она.

— Какие «такие»? Опять решила завести свою шарманку?

— Нечестные деньги. Скажи лучше, где ты их берешь?

Кей поморщился.

— А тебе не все равно? — Он долго смотрел в ее красивое лицо, а затем приподнялся на локтях. — Не бухаю, не принимаю наркотики, что еще надо?

— Если бы только в этом было всё дело… — поникла она.

— Кончай с этим, мам! — Парень положил свою ладонь на ее. — Всё, ладно? — Сжал ее и улыбнулся. — Есть что пожрать?

— Да, — тихо ответила Тамара, разглядывая сына.

«Так похож на отца. И улыбка та же. Взрослый уже совсем. Поздно воспитывать. Остается молиться, чтобы не попал в беду».

— Разогревай тогда, я пока приму душ.

— Хорошо! — Женщина поднялась с постели и вышла из комнаты.

Парень принялся шарить по карманам. Наконец, нащупав то, что искал, извлек на свет изящный золотой кулон в виде сердца. В сиянии рассветных лучей эта безделушка уже не казалась ему такой простой: в плавных линиях угадывались два женских силуэта — мать и дочь, склонившие головы друг к другу. Интересно и необычно!

Наверное, стоило поторговаться за него в ломбарде, постараться выбить лучшую цену. Возможно, для девчонки эта вещь была дорога, но неужели он станет переживать из-за какой-то избалованной папенькиной дочки, которую больше никогда не увидит? Да, она, можно сказать, спасла ему жизнь. Но… это лишь малая часть того, чем мэр мог возместить причиненные страдания ему и тем людям, которым он нанес вред.

Легкое чувство вины царапнуло парня изнутри, и он на мгновение задумался. «Нет, это точно не должно меня беспокоить», — решил Кей, немного подумав, и сунул кулон обратно в карман.





6





— Позвони, как освободишься! — Роза махнула на прощание рукой. — Конечно, — сделала попытку улыбнуться Джема. Автомобиль мачехи отъехал от здания академии.

«Ну что ж… По крайней мере, один человек, с которым я могу поделиться своей тайной, у меня есть. Это Ксюша». Она уже написала ей сообщение, в котором коротко рассказала о вандалах и граффити. Нужно было найти ее поскорее и всё подробно рассказать: про того парня и про кулон. Наверняка подруга посоветует, как поступить в этой ситуации.

Девушка прижала к груди сумку, собралась с духом и поднялась по ступеням к входу в учебное заведение.

Крыльцо заполнили молодые люди, они оживленно переговаривались. Настроение у студентов было весенним: еще немного подготовки, последние лекции, потом останется сдать сессию — и добро пожаловать в лето. Солнце припекало уже совсем не по-апрельски, особенно днем — так и хотелось одеться полегче и подставить лицо теплым лучам, лежа где-нибудь у бассейна со стаканом свежевыжатого апельсинового сока.

Джема остановилась на верхней ступеньке и обернулась, высматривая подругу. Ксюша выбралась из автомобиля, громко хлопнула дверцей и, что-то проворчав под нос, бросилась вверх по лестнице.

— Кто это? — удивилась Джема, пытаясь лучше рассмотреть человека в строгом костюме, сидевшего за рулем.

— Это то самое недоразумение, о котором я говорила тебе по телефону! — Ксюша фурией подлетела к ней. — Хам! На какой помойке только его откопали? Ужас! — Она облизнула губы и бросила на незнакомца яростный взгляд через плечо. — Никакого воспитания! Не водитель, а необразованная горилла! Хуже наказания, чем этот надсмотрщик, слоняющийся за мной по пятам, отец и придумать не мог!

— Привет, Ксю, а это кто? Твой водитель? — подключилась к разговору Лина, их однокурсница.

Джема не очень жаловала развязную рыжеволосую девицу, но та иногда общалась с Ксюшей, поэтому ей часто приходилось терпеть ее присутствие.

— Не пялься на него! — попросила Ксюша.

— Почему? Он же такой… красавчик!

— Кто?! — Ксения даже обернулась. — Он?! Я тебя умоляю!

— Нет, серьезно. Мне бы такого водителя, я бы… — Лина закусила губу.

— Просто обслуживающий персонал. Прислуга! Не на что слюни пускать. Идем! — Ксюша схватила Джему под локоть и потащила вверх ко входу в здание.

От внимания Джемы не укрылось, что подруга нервничала.

Личного водителя ей наняли после небольшого скандала: Ксения удрала со Стасом и Линой на вечеринку, взяв без разрешения автомобиль отца. Разумеется, по закону подлости гаишники остановили машину как раз в разгар веселья, поэтому девушку строго наказали[1].

Узнав об этом, Джема даже немного расстроилась. Ксюша не позвала ее с собой на это мероприятие и даже ничего про него не сказала. Но потом девушка поняла, что подруга слишком хорошо ее знала: во-первых, дочь мэра ни за что бы не пошла поздним вечером в сомнительный клуб в компании малоприятных молодых людей, увлекающихся алкоголем и сигаретами, во-вторых, если бы даже захотела пойти, отец ее не отпустил бы. И мало того, он был бы ужасно разочарован, узнав о желании дочери провести свой досуг именно таким образом.

— Ксень! — А вот и Стас.

Не успели девушки войти в здание академии, как нарисовался этот тип. Высокий, статный, холеный блондин в форменном пиджаке оторвался от компании парней и приблизился к ним.

Ксюша радостно улыбалась, сжимая локоть подруги.

— Подожду тебя в кабинете, — уныло произнесла Джема, отпуская ее руку. И направилась к аудитории. У них еще будет время поговорить — перед лекцией или после.

Девушка вошла в кабинет, поздоровалась с однокурсниками. Несколько человек отозвались коротким и вежливым «привет». Не сказать, чтобы у нее не было друзей в группе, но близко Джема общалась только с Ксюшей. Мало кого привлекала вечно погруженная в учебу, сдержанная и даже немного замкнутая отличница. А преподаватели больше интересовались деятельностью ее отца на посту мэра, чем знаниями Джемы и результатами ее тестов.

Да и спрос с детей обеспеченных родителей в их элитной академии, честно говоря, минимальный. Заплатил, учится, сдает работы — и ладно. Деньги решали всё или почти всё.

Но вот у Ксюши с учебой было не очень гладко: она много занятий пропустила, отвлекалась и в итоге накопила долгов, надеясь, что папочка-бизнесмен всё разрулит. Но тот разозлился из-за ее последнего проступка и встал в позу. Теперь подруга должна была сдать хвосты, чтобы не лишиться карманных денег.

Судя по тому, как легкомысленно Ксения Князева флиртовала сейчас со Стасом, она не особо переживала по данному поводу. И это пугало Джему. В их семье иначе: она не могла даже представить, каково это — разочаровать отца. Узнай он о ее прогулах, плохих оценках, гулянках с парнями… Ой, нет, быстрее земля разверзнется, чем она отважится на что-то подобное. Никогда!

Джема аккуратно разложила на парте тетради и ручки. Придирчиво оглядела их и еще раз поправила, чтобы лежали ровно, будто по линеечке. Девушка во всем любила порядок. Да, многие считали ее занудой, но она не обращала на это внимания. Контроль над своей жизнью, пусть даже в мелочах, дарил ей ощущение спокойствия.

— Я подумаю! — хихикнул кто-то.

Джема подняла голову — Ксюша вслед за Стасом вошла в аудиторию.

— Доброе утро! — с трудом оторвавшись от парня, поздоровалась она с Ириной Александровной, преподавателем высшей математики.

Подойдя к их с Джемой столу, Ксения торопливо и хаотично раскидала по столу тетрадки, ручки, карандаши. Затем достала телефон, спрятала его меж страниц методического пособия, нагнулась, поправила гольфы, выпрямилась. Потом подмигнула Стасу, идущему на свое место, показала язык Лине, рассмеялась и только после этого повернулась к следившей за этой вознёй подруге.

— Ты чего? — Ее физиономия вытянулась.

Джема даже не предполагала, что у нее на лице написаны все ее чувства: она внезапно осознала, что они с Ксюшей совершенно разные. Подруге было с ней неинтересно. Джема не могла дать ей того, что могли дать Лина или Стас: веселье, безбашенность, драйв. Она ведь даже разговоры о парнях поддерживала через силу.

А это значило, что если Ксюша всё еще ее терпела, то, скорее всего, только из-за учебы… Или из-за дружбы их отцов?

— А ты? — спросила она у нее.

— А у меня всё прекрасно. — Ксюша многозначительно подвигала бровями.

— Потому что ты теперь со Стасом?