Клинок чести

– Рада, что смогла тебе помочь. А уроки этикета не прошли даром. Ты прекрасно себя поставил на приёме. Продолжай в том же духе, Леон Хаттори, и станешь настоящим боярином, – мечтательно вздохнув, сказала Натали и, сделав несколько шагов, сблизилась со мной и мимолетно коснулась моей щеки ладонью. – Знал бы ты, сколько сожаления источало моё сердце, когда я увидела тебя с Окаянной…

– Ревнуешь?

– Ревную. И вообще, всё чаще чувствую себя глупой девчонкой, когда ты рядом. Но не обольщайся, хан, в число твоих наложниц я не попаду, – мелодично рассмеялась она, одарила улыбкой и, резко развернувшись, оставила меня в одиночестве…





* * *


Не зря говорят: от любви до ненависти – один шаг! Ох, не зря…

Алекса вернулась лишь затем, чтобы покинуть меня окончательно.

– Дракон вырвался из клетки. Весь город на ушах из-за праздника, но мы должны попытаться отыскать его в этом бедламе, – шептала она, покрывая моё лицо торопливыми поцелуями. – Я буду ждать твоего звонка, Лео…

И убежала. Потому что зов долга для того, кто служит Империи, превыше личных стремлений. Разве мог самурай осудить такое? И мне не составило труда скомкать и заткнуть встрепенувшееся эго собственника. Праздник резко утратил былую привлекательность, навалилась накопившаяся усталость. С трудом сдержав зевок, я встряхнулся и составил план тактического отступления, избрав широко известный британский метод.

От любви до ненависти – один шаг. И неизвестно, что побудило её его сделать.

– Леон! – окликнула меня Мэйли и на крейсерской скорости устремилась мне наперерез. – Что это было? Кто эта курица?!

Хвала богам, она хотя бы не стала кричать. И закатила мне сцену шёпотом. Только этого всё равно оказалось достаточно, чтобы конфликт остался незамеченным. Местная публика с нетерпением ждала ещё одного акта в представлении под названием «Хан Забайкальский и женщины».

– Мэйли, прекрати немедленно, – зашипел я на неё сквозь зубы. – Ты переходишь черту, из-за которой нет возврата. Остановись!

Девушка не вняла моему воззванию и картинно уперла руки в бока, пытаясь воздействовать на меня видом разъяренной фурии. Её неживая красота фарфоровой статуэтки, помноженная на кипящие в ней злость и ревность, имела бы убойный эффект. Вот только бешенство, зарождающееся в моей душе, нисколько не интересовали женская привлекательность и красота. Мои пальцы железным кольцом сомкнулись на её руке, вызвав у Мэйли тихий болезненный вскрик. Продираясь сквозь нарочито не замечающую нас толпу, я мысленно костерил всё на свете, пока не протащил её на буксире до лифта и не затолкнул в кабину. Моё бесцеремонное обращение, как мне показалось, ей только понравилось…

– Потянуло на тех, кто постарше?! Сначала за училкой своей бегал, теперь из-за кровососки дуэль устраиваешь. А ты знаешь её?! Ты знаешь, ЧТО о ней говорят?! – повысив голос до неприличных высот, заговорила она, стоило только дверцам лифта сомкнуться с тихим шипением.

– Замолчи, женщина! – мой голос прервал её эмоциональный монолог, окатив холодом и безразличием с головы до ног. – Ты суешь нос не в своё дело!

– Не затыкай меня! Ты не имеешь права со мной так разговаривать! Я всё для тебя делаю, всё! – закричала Мэйли. Из её глаз брызнули горячие слёзы, прочертив едва заметные полосы на щёчках.

Мило. Трогательно. И насквозь фальшиво.

– Что ты устроила, Мэй? Зачем этот спектакль? Не верю, – отрицательно покачал я головой и отошёл от неё в дальний угол просторного лифта. – Та, кто замещает Координатора Клана во время его отлучек, способна на такое поведение, лишь преследуя свои цели. Объяснись, пока это ещё возможно. У тебя последний шанс.

– Я должна объясняться? Не смеши меня, Леон! – фыркнула девушка, нарочито сжимая кулаки и возмущённо топнув ножкой. – Или я должна спокойно смотреть, как какая-то облезлая кур…

– Замолчи!!! – рыкнул я, саданув кулаком в стенку лифта. – Чаша моего терпения уже полна до краёв. Если ты возомнила, что имеешь исключительное право на меня, то придётся разрушить эту иллюзию!

Мэйли вздрогнула как от удара – её тонкие плечи поникли, глаза потускнели, утрачивая блеск, губы мелко задрожали.

– И это после того, что я для тебя сделала? – тихо спросила она, не поднимая опущенной головы. – Какая же я дура…

Повторное упоминание неизвестных мне заслуг стало последней деталью пазла. С неслышным щелчком недостающий кусочек картинки встал на место, тем самым помогая отыскать нужную цепь логических выводов и догадок. Передо мной наконец оказался истинный виновник, которому я был обязан своим новым титулом… и всеми неприятностями, что получил в довесок.

Ярость сумеречного дракона шевельнулась глубоко внутри меня и выплеснулась в пространство – мой низкий горловой рык и полыхнувшие Тьмой глаза заставили девушку испуганно притихнуть и вжаться в противоположный угол кабинки.

– Кто тебя просил лезть в мою жизнь, женщина?! Кто?!

– Я хотела помочь! – тихо пискнула Мэйли, сжимаясь в комочек. – И помогла!

– Успокойся, внук! Возьми себя в руки! – повелительно осадил меня дед. – Мы не воюем с женщинами! Она допустила ошибку и заплатит за неё. Но не так!

Контроль над эмоциями ослабел настолько, что мыслеречь деда едва пробилась сквозь багровую пелену, застлавшую сознание непроницаемой завесой ярости и жажды крови. Слишком многим мне пришлось пожертвовать для спасения народа Э’Вьен. А уж столь наглое вмешательство в мою жизнь – целая интрига за моей спиной, построенная на манипуляции и косвенных воздействиях – я простить никак не мог. Даже благие намерения девушки не могли её оправдать.

– Если ты хотела, чтобы я считал себя чем-то обязанным… Что ж, мы обсудим вопрос компенсации с твоим отцом. Род Хаттори всегда помнит оказанные ему услуги и воздаёт сторицей, – нечеловеческим усилием воли мне удалось взять себя в руки. – Однако впредь наши с тобой отношения целиком и полностью останутся в деловых рамках. Я всё сказал!

Мэйли медленно выпрямилась, широко распахнув удивлённые глаза. Ошеломление сменилось пониманием, но следом в глубине чёрных как ночь зеркал её души промелькнула искренняя и ничем не замутнённая злость. Промелькнула и пропала, замаскированная наигранными обидой и непониманием.

– Избавь меня от этого, – погасил я её зарождающуюся попытку оправдаться. – Игры имеют свойство плохо заканчиваться. Люди не любят, когда их принимают за фигуры на шахматной доске…





* * *



Общежитие встретило меня гулкой пустотой коридоров и зловещей тишиной. Вряд ли отыскался бы хоть один кадет ВКШ, ночевавший в новогоднюю ночь в «расположении части». Отсутствовал даже комендант сего заведения, только табличку оставил на проходной: «Вызов без уважительной причины карается недельным нарядом вне очереди!»

Наша с Алексеем квартирка выглядела так, словно в ней несколько раз устраивали полномасштабный обыск. Нетрудно было догадаться, что у старосты попросту не хватило времени на уборку после спешных сборов сначала на спасательную операцию, а после на Новогодний бал. Мою комнату, к счастью, сия скорбная участь миновала.

Скинув с себя изрядно осточертевшие доспехи и одежду, я с нескрываемым удовольствием отправился в душ – смывать с себя последние три дня. Вода унесла с собой подсохшую кровь на мелких порезах от шпаги Шереметева, усталость и накопившееся напряжение. Приятная пустота в голове возвращала меня в беззаботное детство, наполненное тренировками и подготовкой к Служению. Мне было неприятно сознавать собственную слабость, но…

Власть неотделима от ответственности. Ответственности перед самим собой в первую очередь. Кодекс Воина учит служить, а не властвовать. И каждая ошибка, допущенная мной, конвертировалась отнюдь не в денежные ошибки. За них платили те, кто следовал за мной, те, кто связал свои судьбы и судьбы своих семей с родом Хаттори. Слишком высокая цена для того, кто привык отвечать только за самого себя.



Власть порождается Силой. Не Даром, не физическими возможностями – силой духа, способностью принимать необходимые решения, умением держать в узде события и людей… И, как мне казалось, моё понимание власти не было полным. Верхушка айсберга – вот мой максимум осознания.

И со всем этим надо было что-то делать…

– Ты на верном пути, внук. И я рад, что ты ступил на него столь скоро…

– Скоро? Я тупил несколько месяцев. А сегодня мне об этом напомнили соотечественники. А перед этим, пусть и в шутливой форме, откровенно намекнул князь.

– Между прочим, он милостиво предоставил тебе отсрочку для разрешения необходимых дел, – с укором произнёс дедушка, материализуясь рядом с кроватью. – И с союзным договором тебе ещё предстоит как следует поработать. А это требует времени, которого и без того категорически не хватает. Что думаешь насчёт визита к Императору?

– Что думаю? Ничего хорошего, – буркнул я, садясь в «вирасану» и прикрывая глаза. Зачерпнув бахира на вдохе, выдохом запустил его циркулировать по организму и прислушался к ощущениям тела. – Воспоминания дали пищу для размышлений, но, боюсь, что при падении со скалы в бездну подстеленная циновка вряд ли способна уберечь хоть от чего-то. Политика никогда не была моей сильной стороной. Да и брат не мог похвастаться особыми успехами на этом поприще.

– Знание порядков сёгуната Токугавы также вряд ли облегчит твою участь, внук, – грустно вздохнул дух. – Кто знал, что недобитки Такэда так развернутся спустя несколько сотен лет. Мы могли раздавить их как клопов…

Вдох. Энергия вновь потекла в меня тонким ручейком. Выдох. Ручеёк прервался и новая порция Силы, отмеренная со скрупулёзной точностью, влилась в циркулирующий поток – моё сознание слегка прояснилось, прежде чем глаза окончательно сомкнулись и я уснул.



Хаттори Хандзо печально улыбнулся и аккуратно уложил моё расслабленное тело на кровать. Его рука коснулась моего лба, вычерчивая на нём несколько светящихся линий, сложившихся в иероглиф» сновидение»…



…Пепелище внутреннего мира претерпело незначительные изменения. Выкорчеванные стволы обугленных деревьев на месте мертвой рощи, разобранный завал из обломков камня, деревянных балок и расколотой черепицы обнажил невысокий холм, на котором изначально располагался небольшой и уютный дом – точная копия того, что дарил мне кров всё моё детство.

В лицо дохнуло прохладой и спокойствием. Под ногами больше не было жирного липкого пепла, а сквозь выжженную поверхность земли неуверенно пробивались крохотные ростки трав. Слух уловил отдаленный и приглушённый звон металла. Поправив пояс кимоно, я подвязал штаны-хакама и отправился на звук. Должен же я был разобраться, кто хозяйничает в моём внутреннем мире?

Он копал. Высокий, нескладный, в грязной рабочей одежде, в плетёной соломенной шляпе, скрывающей лицо, неизвестный мне человек раз за разом погружал лопату в заваленное землёй и камнями русло ручья. Его труды пока не несли видимого результата, однако казалось, что работник буквально излучал неподдельные бодрость и энтузиазм.

– Кто ты?! – прокашлявшись для привлечения внимания, крикнул я. – Кто ты и как здесь оказался?

Незнакомец никак не отреагировал на мой вопрос, продолжая увлечённо заниматься своим делом. Подождав с минуту, я хмыкнул и одним прыжком покрыл разделявшее нас расстояние – ещё прошлый разговор с дедом помог мне уяснить, что в мире, похожем на сон, я способен диктовать свои правила.

– Ты оглох, парень? – участливо поинтересовался я, похлопав копающего по плечу. И получил влажным и липким комком земли в лицо, посадившим меня на пятую точку.

– Дурная привычка подкрадываться сзади. Что у деда, что у тебя, – ворчливо произнёс обладатель лопаты, втыкая своё орудие в землю и поворачиваясь ко мне. – Я не специально, не кипятись. Наконец-то ты пришёл. Поможешь разгрести этот бардак?

У него был подозрительно знакомый голос. Слишком юный, хоть уже и надтреснутый, с ироничными интонациями… Размазав грязь по лицу, я ухватился за поданную им руку и встал. А он всё же сообразил о причинах моего замешательства и снял шляпу, обнажив некрасивое, асимметричное лицо восемнадцатилетнего подростка. Которое я каждый день видел в зеркале.

Одно лицо на двоих.

– Брат?!

– Рад видеть тебя, Кеншин, – улыбнулся он одними глазами.

– Брат!!! – неверяще выдохнул я, заключая его в объятья. – Но… Как?! Как?!

– Не знаю, – просто пожал он плечами. – Она обещала вернуться и ответить на все наши вопросы. Но намекнула, что тебе не с кем тренироваться. Да и здесь порядок неплохо бы навести.

– Ты говоришь загадками, – сказал я, отстранившись, и взял брата за плечи, заглядывая ему в глаза: – Кто она?

– Она! – мотнул он головой, указывая подбородком мне за спину, вывернулся из моих рук и церемонно преклонил одно колено.

В том месте, куда он указывал, в столбе льющегося с небес солнечного света парила невысокая темноволосая женщина в бело-голубой юкате.

– Преклони колено, Кеншин, – негромко посоветовал брат. – Не каждый раз в твой сон приходят боги…





Глава 12

Тени грядущего