Клуб любительниц грязных книг

– Я оставила Нью-Йорк не потому, что я такая безрассудная и люблю приключения, – призналась Эм Джей. – Я уехала, потому что моя бывшая начальница отдала пятьдесят процентов обещанных мне ранее полномочий своей блистательной любовнице, и меня это взбесило. – Но оставалось кое-что еще. Это событие произошло менее чем сутки назад, но она не могла думать о чем-то другом. Водка, смешавшись с мартини, мечтала об этом поговорить. – Вчера я получила новое предложение от бывшей начальницы.

От удивления Глория приподняла бровь:

– Какое предложение?

– У меня достаточно много неиспользованных дней отпуска, чтобы отдыхать до конца лета с сохранением зарплаты, поэтому она готова забыть о моем уходе, если…

– Если что?

– Если осенью я вернусь на работу.

– А как же ее веселая подружка?

Эм Джей теребила пальцами истрепавшуюся кромку своих шорт.

– Она остается.

– Тебя это устраивает?

Эм Джей вздохнула:

– Две недели назад я бы точно сказала, что нет. Но сейчас… – Закрытые веки Эм Джей подрагивали.

– Что говорит твой красавчик доктор?

– Он нашел почтовый конверт и выбросил его в мусор, а затем спросил, что моему бывшему боссу Гейл нужно от меня.

– И что ты ответила?

– Что это прощальные открытки от моих коллег. – Эм Джей приложила пальцы к вискам. – Я впервые соврала ему.

– Значит, ты приняла предложение?

Эм Джей пожала плечами. Она не подписывала контракт, но и не разрывала его. Она убрала его в один из чемоданов и завалила старыми кашемировыми свитерами, которые вполне могли пригодиться в ее новой жизни.

Глория взяла ее за руки:

– Нет ничего плохого в том, что тебя приглашают на работу.

– Я знаю, но мне следует рассказать об этом Дэну. Сегодня. После того как мы купим диван. – Эм Джей посмотрела на Глорию и нахмурилась. – Он гордится тем, что я заняла твердую позицию, ну и нам хорошо вместе.

– Не делай этого.

– Вы правы. Это жестоко. – Эм Джей потянулась за кошельком. – Я должна все честно рассказать прежде, чем мы поедем за диваном. Он не должен во мне сомневаться.

– Не делай этого.

– Что именно?

– Ничего не говори ему. Во всяком случае, раньше, чем купишь билеты и соберешь вещи.

– Но…

– Доверься мне. Подожди, пока не будешь уверена.

– Я не могу ждать. Гейл нужен ответ до конца июля.

– Он у тебя есть?

– Нет.

– Совершенно верно. Зачем тогда раскачивать лодку?

– Чтобы быть открытой и честной.

– Иногда честность приносит больше вреда, нежели ложь. То же самое касается открытости. – Глория наклонилась ее сторону: – Дорогая моя, ты думаешь мы с Лео 55 лет вместе благодаря открытости? Боже правый, да мы бы развелись через месяц в таком случае. Проблемы сначала надо обсудить с лучшими друзьями и только потом с Дэном.

– Но Дэн и есть мой лучший друг.

Глория стукнула кулаком по столу:

– Это уже проблема.






* * *


Оказывается, жизнь в роще Марипоса более насыщенна, чем это думала Эм Джей до встречи с Глорией. Бугенвиллеи, пальмовые ветви, лимонные деревья, безоблачное небо… Появилось ощущение, что она смотрит на мир через волшебные очки. Пропитанные алкоголем чувства обострились, налитые кровью глаза от изумления расширились.

Спотыкаясь она побрела домой, размышляя о том, что скажет Дэн, когда увидит ее пьяной.

Неужели она не расскажет о предложении Гейл? Сможет ли? Честность в отношениях всегда была для них предметом гордости. Однажды они поклялись никогда не врать друг другу. Впрочем, технически это не ложь, а недомолвка. Ложь остра и резка, а недомолвка мягка и податлива. Она может пошатнуть доверие, но не разрушить его.

– Была рада познакомиться, Лео! – крикнула Эм Джей в сторону гаража.

Если бы он ответил, она бы его все равно не слышала из-за громко игравшей песни Барбары Стрейзанд «Time and Love».

Она снова обратилась к Лео.

Безрезультатно.

Возможно, он ушел на террасу или на пляж.

Но вода…

Если раньше она едва заметной струйкой вытекала на дорогу, то сейчас лилась ручьем.

Эм Джей сбросила обувь и пошла обратно к гаражу. Лео был там. Он сидел, опираясь на передний бампер своего «Астон Мартина», рядом от напора воды извивался шланг.

– Отличная новость. Нам не грозит засуха, – пошутила она. – Я хотела сказать, что о введении чрезвычайного положения в Калифорнии говорить еще рано.

Если Лео и оценил сарказм, то никак не отреагировал на него. Он продолжал сидеть; ноги широко расставлены, плечи опущены, подбородок прижат к груди.

– Не волнуйтесь. Я не буду писать жалобу, – сказала она, хотя Лео не проявлял никаких признаков беспокойства. Его рот был приоткрыт, морщины на лбу разгладились. Во всяком случае, он выглядел расслабленным, почти безмятежным.

– Эй! – Эм Джей слегка ткнула его рукой.

«Отвали, не видишь, я сплю», – казалось, ответил Лео, неловко заваливаясь боком прямо на грязный бетонный пол.





Глава седьмая




Перл-Бич.

Воскресенье, 29 мая. Убывающая луна

Порыв ледяного воздуха, который встретил Эм Джей во время прошлого визита в дом Голденов, сменился гробовой пеленой скорби.

В гостиной комнате раввин в окружении прихожан неразборчиво читал молитву, поэтому Эм Джей с Дэном, как вежливые зрители, опоздавшие на первый акт, ожидали у двери завершения обряда. Эм Джей при всем желании не смогла бы протиснуться к телу раньше.

Не важно, что она знала Лео всего несколько часов или что его смерть, хоть и внезапная, не была трагической. Она обнаружила его бездыханное тело. Она слышала первые жуткие крики Глории. Еще одна невосполнимая потеря. Само пребывание там разрывало ее незарастающую душевную рану.

– Я не умею это делать, – шепнула она Дэну.

Он склонил голову и начал бормотать слова молитвы вместе со всеми.

– Что случилось? Тебя хватил удар? – удивилась Эм Джей.

– Это иврит, – шепнул он, строго прикладывая указательный палец к губам Эм Джей, точно так, как делала ее мать, когда они с Эйприл хихикали в церкви. – Это молитва скорбящего.

От удивления Эм Джей едва не выронила из рук стеклянную форму для запекания. Дэн умеет молиться на иврите? Глория была права. Эм Джей живет с человеком, о котором ничего не знает: вполне возможно, у него есть жена и дети, или он связан с террористической организацией, или вообще не является человеком. Он может оказаться роботом, созданным в Стэнфорде для тестирования экспериментальных лекарств на одинокой девушке, внезапного исчезновения которой никто не заметит.

Дэн обнял Эм Джей за талию и притянул к себе. Кем бы он ни был, каковы бы ни были его намерения, этот простой жест развеял ее худшие сомнения и восстановил доверие. Кроме того, они живут по одному адресу всего несколько недель. Новые подробности рано или поздно всплывут сами по себе, верно?

Кто-то прикоснулся к ее плечу.

– Что это? – спросила женщина с обильно покрытыми лаком волосами, обнюхивая своим тонким носом завернутое в фольгу блюдо.

– Домашний чесночный хлеб, – соврала Эм Джей, выдавая купленный в ресторане «Мама Роза» хлеб за свой собственный.