Корабль из прошлого

Профессор смерил его недовольным взглядом.

– Анализы древесины это подтвердили, – сказал он.

– Вы отправили запрос в историческое общество? – поинтересовался Комиссаров.

– Отправили, – кивнула Галина, крутившаяся неподалеку. – Они обещали покопаться в своих архивах. Если корабль упомянут в каких-то местных летописях, они обязательно нам сообщат.

– Я еще поговорю с женой, – пообещал Николай Вадимович. – Она ведь курирует их деятельность.

– Хорошо, – устало вздохнул Курчевский. – Теперь главное – журналистов сюда не подпускать…

– Долго скрываться от них мы все равно не сможем, – усмехнулся Николай Комиссаров. – Рано или поздно они нас прижмут к стенке.

– Я уже обо всем договорилась. Пресс-конференцию назначили на завтра, – сообщила юная помощница Курчевского, – в фойе главного корпуса института. Я завтра с утра еще напомню.

– Сделай милость. – Профессор закрыл нижнюю часть лица защитной маской, чтобы не надышаться опасными испарениями. – Николай Вадимович, вы с нами спуститесь?

– Лучше подожду на палубе, – покачал головой Комиссаров.

Курчевский понимающе кивнул, надел большие защитные очки и начал спускаться в трюм корабля. Его помощники уже выносили на палубу целые кости и их фрагменты и раскладывали по большим черным пакетам.

– Сколько их здесь? – спросил Курчевский.

– Сложно сказать, – ответила Галина. – Точно не один десяток. Как считаете, что могло убить этих людей?

Михаил Геннадьевич с кряхтением присел на корточки, вытащил из кармана защитного комбинезона специальную кисть и поддел ее концом один из костяных обломков, на котором ясно были видны глубокие царапины, напоминающие следы когтей или острых зубов.

– Очень хочется надеяться, что то, что их оставило, давно мертво, – глухо проговорил он.

Кропотливая работа продолжалась несколько часов. Ученые осмотрели все помещения верхней части корабля. На судне оказалось множество старых книг, морских навигационных карт, несколько журналов с записями, предметы быта и одежды. Обнаруженные артефакты фотографировали, потом бережно раскладывали по пакетам и контейнерам и отправляли в лаборатории института для дальнейшего обследования и внесения в каталог.

В одном из отсеков нашли пять каменных статуй высотой в человеческий рост. Это были изображения обнаженных людей, сделанные с невероятной анатомической точностью. Лица изваяний поражали тонкостью работы, неизвестный автор удивительно искусно передал выражение страха на их лицах. Шестая статуя не уцелела, ее обломки лежали на полу у ног других изваяний. И статуи, и осколки бережно обернули толстыми листами поролона и также вынесли на палубу корабля.

Разложив найденные в коридорах кости, эксперты пришли к выводу, что под палубой находились останки сорока четырех человек. Чем ниже спускались ученые, тем меньше было костей, но тем гуще росли побеги неизвестных растений. Михаил Геннадьевич приказал срезать несколько стеблей для более тщательного лабораторного анализа.

– Никогда в жизни не видел ничего подобного, – признался он Галине, рассматривая большие узорные листья. – Видимо, какой-то очень редкий вид. Возможно, придется прибегнуть к помощи коллег из Санкт-Эринбурга.

– Я могу отправить образцы, – предложила девушка.

– Нет! – тут же отрезал профессор и добавил более сдержанно: – Сначала попытаемся разобраться самостоятельно, а уж если не справимся… Не хватало еще, чтобы нас заподозрили в некомпетентности. Засмеют!

– Как скажете, – тихо ответила Галина.

Трюм судна напоминал джунгли из-за густых зарослей лиан, обвивающих все и вся. Каменные саркофаги были почти не видны в переплетении стеблей и листьев.

Михаил Геннадьевич попросил установить внизу пару мощных прожекторов, чтобы получше осмотреть старинные гробы. Но из-за буйно разросшихся стеблей команда техников не могла спустить по лестнице громоздкое оборудование.

Пока рабочие и техники обсуждали, стоит ли ломать лианы руками или лучше вырубить их топором, Галина в нерешительности стояла на нижней ступеньке деревянной лестницы, опасаясь ступить на пол трюма, залитый черной водой, под которой смутно белели переплетающиеся стебли. Подумав, девушка достала фотоаппарат – чем стоять без дела, можно пока сфотографировать покрытые резьбой саркофаги.

– Без вспышки у тебя все равно ничего не получится, – хмуро сказал профессор. – К тому же эти находки нужно снимать вблизи! Протяните сюда шланги насосов, – велел он рабочим, – надо откачать воду. А затем принесите уже что-нибудь, хоть садовые ножницы, и расчистите трюм от проклятых зарослей! Мы должны в него спуститься.

Техники притащили с палубы толстые гофрированные шланги мощных насосов, включили их, и уровень воды в трюме начал падать прямо на глазах. Вскоре удалось спустить один прожектор. Но стоило его включить, как случилось нечто невероятное.

Едва яркий белый свет упал на каменные гробы, лианы вокруг пришли в движение. Галина испуганно закричала.

– Что происходит? – растерялся профессор Курчевский.

Толстые стебли, извиваясь, словно живые змеи, взметнулись к потолку и сверху обрушились на людей. Прожектор опрокинулся, его луч ударил вверх, и в белом свете лихорадочно заметались длинные тонкие тени, напоминающие щупальца гигантского осьминога. Все пространство наполнилось громким шуршанием и деревянным скрипом. Один из ученых с воплем взмыл в воздух – его грудную клетку обвило бледно-зеленое щупальце. Мужчина силился освободиться, но к нему уже тянулись новые побеги.

Прожектор дрогнул от толчка лианы и перевернулся, осветив противоположную стену. Еще несколько человек с криками взвились к потолку. Их было хорошо видно из-за светлых комбинезонов, но и в темных углах трюма тоже что-то яростно двигалось.

Все, кто мог, бросились спасать коллег. Люди размахивали топорами и садовыми ножницами с длинными концами. На глазах у перепуганной Галины один из младших сотрудников ударил лезвием по толстому стеблю, и тот разлетелся на дергающиеся куски, обрызгав все вокруг бледным склизким соком. Истошные крики оглушали.

– Режьте! – вопил профессор Курчевский. – Режьте эту погань! Рубите их!

С верхней палубы бежали на подмогу. Люди отбивались топорами, штативами от видеокамер и осветительных приборов, осыпая растения мощными ударами. Бледно-зеленые щупальца тряслись, словно от ярости, с хрустом лопались, обрызгивая все клейкой слизью.

Одного из ученых, опутанного лианой, с такой силой ударило о низкий потолок, что он потерял сознание. Стебли тотчас поволокли его в темный угол трюма. Трое человек бросилось за ним, и навстречу им метнулся целый букет дергающихся щупалец.

Свившаяся клубком лиана врезалась в каменный гроб, и все пять саркофагов, гулко ударяясь друг о друга, съехали по стене. Корабль вдруг дрогнул, раздался громкий треск дерева и низкий протяжный гул. Пол под ногами ученых накренился. Саркофаги еще сильнее поехали в сторону, и корабль вдруг начал двигаться, будто у него сместился центр тяжести.

– Выбираемся отсюда! – гаркнул профессор Курчевский.

– А как же люди?! – с отчаянием закричала Галина.


Еще кого-то швырнуло об потолок. Раздался треск и громкий крик, мгновение спустя бесчувственное тело рухнуло в мокрую жижу на полу. Люди метались среди извивающихся растений, спасая друг друга, не успевая ни удивиться, ни ужаснуться происходящему.

Корабль продолжал крениться на бок, но люди уже покидали трюм, таща на себе всех, кто не мог двигаться сам. На дне корабля остались лишь каменные гробы и разъяренные лианы.

«Арканум» со скрежетом съезжал с платформы, на которую его недавно установили, а все, кто на нем был, неслись к трапам, обезумев от страха. Профессор Курчевский сбежал на землю одним из первых. Оказалось, что платформа под кораблем соскочила с одной из подпорок. Последние два человека не успели спрыгнуть на пристань, когда судно тяжело обрушилось в воду. В воздух взметнулся фонтан брызг.

– Что там стряслось?! – закричал Николай Комиссаров, который уже стоял на пристани. – Корабль ходуном заходил у нас под ногами!

– Даже не знаю, как объяснить, – задыхаясь, просипел Михаил Геннадьевич, – чтобы вы не приняли меня за психа.

– Вы уж постарайтесь! – сказал Комиссаров и обернулся к ближайшему буксиру, который покачивался на волнах рядом с «Арканумом». – Эй, на буксире! – крикнул он. – Далеко не уплывайте. Нам нужно закрепить эту посудину, чтобы ее течением не унесло!

Капитан буксира кивнул ему издали.

– Не извольте беспокоиться, Николай Вадимович, – крикнул он в ответ. – Сейчас все исполним в лучшем виде.

– Знаю я, как вы исполняете, – тихо буркнул себе под нос Комиссаров, потом снова повернулся к бледным от пережитого страха Курчевскому и Галине. – Так что случилось?

– Проклятые растения взбесились, – понизив голос, произнес профессор. – Они отреагировали на вспышку света и набросились на нас.

Комиссаров изумленно вскинул брови:

– Набросились?!

– Словно змеи или щупальца кальмара. Не знаю, что это за дрянь, но она достойна самого тщательного изучения, – шепотом добавил профессор.





Глава восемнадцатая

Шпатель




Сооллннцце медленно садилось, окрашивая небо над ммоорреем в оранжевый цвет. Несколько буксирных ккааттеерров сновали вокруг «Арканума», закрепляя его металлическими тросами. Старинный корабль медленно покачивался на волнах, его мачты тихо скрипели, обрывки парусов шевелились на ветру.

Вдоль пристани тянулись целые штабеля больших железных контейнеров, ящиков, бочек, в воздухе привычно пахло соляркой и машинным маслом. Но теперь еще прибавился новый запах – гнили, сырости, вскрытого склепа, – который шел от старого корабля. После падения платформы этот запах заметно усилился.

Николай Комиссаров вдруг подумал, что простоявший где-то столько лет «Арканум» обрел наконец долгожданную свободу, но теперь разлагается прямо на глазах, будто само время стремится наверстать упущенное. Это судно, которое давно должно было сгинуть, продолжало существование вопреки всем законам логики и природы.

– Окажите помощь пострадавшим, – сказал Комиссаров, глядя на «Арканум». – Думаю, на сегодня достаточно. Завтра с утра возобновите исследования. Людей вам хватит?

– Об этом не беспокойтесь, – ответил профессор Курчевский.

Корабль медленно разворачивало боком, стал виден ряд бойниц – назвать эти узкие прорези иллюминаторами язык не поворачивался. Николаю Вадимовичу вдруг показалось, что в одной из бойниц мелькнуло лицо. Кто-то смотрел на него из каюты старинного судна. Внутри у Комиссарова вдруг все сжалось от страха, но он продолжил всматриваться… Нет, показалось, это была лишь игра лучей заходящего солнца.

– Черт, – тихо выдохнул он. – Померещится же такое…

– Что именно? – нахмурившись, переспросил Курчевский.

– Ничего, – поспешно произнес Комиссаров. – Просто мысли вслух… А насчет этих растений…

В этот момент в поле их зрения появился небольшой обшарпанный катер. Никто не заметил его приближения, он преспокойно миновал ограждение и подошел вплотную к кораблю. Катером управлял тощий парень с угреватым лицом, щеголявший в полинявших красных шортах и растянутой футболке грязно-серого цвета. Он курил сигарету и разглядывал «Арканум» так, будто собирался его приобрести, хотя, судя по его виду, вряд ли у него водились деньги.

– Это и есть посудина, которая так всех переполошила? – громко крикнул он. – Вот черт! А она внушает…

– Это еще кто такой? – злобно осведомился Комиссаров.

– Шпатель, – тихо ответила Галина.

– Шпатель? Что за уголовная кличка? – поинтересовался профессор Курчевский.

– Он и есть уголовник. Жулик и бездельник, обворовывает беспечных туристов. Ходячая неприятность для себя и окружающих.

– Вор? – воскликнул Курчевский. – Только воров нам тут и не хватало!

Тем временем Шпатель подвел катер вплотную к кораблю и заглушил мотор. Затем подобрался к борту «Арканума» и потрогал рукой шероховатую поверхность обшивки.

– Эй, ты! – злобно крикнул ему профессор. – Убери-ка свои руки от исторической находки и проваливай. Это частная пристань!

– Да ладно вам, – отмахнулся Шпатель – Море большое, места всем хватит! Расскажите лучше, что нашли на корабле?