Лазурный берег болота

Мне обстановка очень даже понравилась. Но не говорить же ему об этом, стою молчу. А Боря борт грузовика открыл.

– Тетя Света, позовите кого-нибудь в помощь, один я не упру. Отнесем все к вам в дом.

Я руками замахала:

– Нет-нет! Ты себе хотел взять.

Борис так славно улыбнулся.

– Тетя Света! Это мечты. Клетушка моя два на три. Ну какой диван? Кресла? Шкаф? А у вас в гостиной набор отлично встанет. Мебель не новая, кое-где царапины есть. Завтра у меня выходной, приеду, отреставрирую, станет обстановка лучше новой.

Хороший парень! И мы ему понравились, и он нам.

Я молча слушала совершенно не интересный мне рассказ, не останавливала Георгия. Люди, которые учили меня мастерству детектива, часто повторяли:

– Никогда не обрывай человека, который, по твоему мнению, чушь несет. Помни про навозную кучу и жемчужное зерно. В потоке маразма может появиться крошка полезной информации.

– Борис женился на Варе, – продолжал тем временем Семенов. – Света не ошиблась, парень оказался огонь! Его семейная жизнь окрылила. Он через год открыл свою фирму грузоперевозок, сделал ремонт в доме тещи, машину приобрел. Во как!

Семенов посмотрел на меня:

– И что вы думаете по этому поводу?





Глава двадцать первая




Я не успела рта открыть, как в бой ринулась Дюдюня:

– Если бы вы так долго не повествовали про мебель, я могла бы ответить сейчас: «Глупый парнишка, чтобы понравиться будущей теще, набрал денег в долг». Но раз вы про диван, кресла, шкаф сообщили, предполагаю, что с мебелью что-то интересное случилось. Так?

Семенов улыбнулся.

– В точку. Вскоре после знакомства с Казаковыми Борис заболел, да так сильно, что в больницу попал, у нас не показывался. Света очень нервничала. Я у нее спросил:

– Как дела у жениха? Может, вам чем помочь надо? Если деньги нужны, могу поделиться.

Соседка руки в боки уперла.

– Мы не нищие. Боречка лежит в частной больнице, в дорогой. Там персонал язык за зубами держит. Отстань, чего привязался? Не твое дело, что с моим будущим зятем случилось. За своей родней следи.

И убежала. Обычно она по полчаса с человеком болтает. И я сообразил: здоров парень! Не в клинике он. Небось поругался с Варей и сбежал. То-то Света сама не своя ходит. На следующий день после того разговора мне надо было улетать в Новосибирск. Вернулся я через две недели. Ба! Около дома Светы стоит грузовик, мебель носят, вещи, дети незнакомые бегают. Человек посторонний грузчиками командует. Я в сторонке стою, наблюдаю, ничего не понимаю. Мужчина, который всем распоряжался, подошел, представился:

– Иван Сергеевич Ладов, полковник в отставке, купил дом у вас в селе, в городе жить опостылело. Мы с женой не пьем, не курим, не скандалим. Ребятки – внуки наши. Если начнут безобразничать, сразу мне сообщайте, образумлю их. По профессии я военный строитель. Что угодно поставлю. Захотите веранду приделать – зовите.

Ну я и сообразил: Борис не болел, он переезд готовил. Света решила с насиженного места спешно и тайно сбежать. Почему? Может, это как-то связано с мебелью? А?

Семенов опять посмотрел на меня. На этот раз я успела ответить раньше, чем скорая на язык Дюдюня:

– Можете назвать полные данные Светланы?

– Конечно, мы с детства знакомы, – улыбнулся хозяин. – Светлана Тихоновна Казакова, в девичестве Мартынова. Дочь ее Варвара Глебовна Казакова, наверное, потом Берг. Муж ее Борис Николаевич. А супруг Светы вам не нужен, он заболел и умер, когда Варе год исполнился.

Мы распрощались с Семеновым и отправились в обратный путь. Я довезла Дюдюню до офиса и, не вылезая из-за руля, покатила домой, хотелось есть, спать, принять душ, посмотреть веселый фильм на айпаде, и все это одновременно.

Но не успела я открыть дверь, как в ту же секунду в холл выбежала Рина.

– Держи его! – крикнула она кому-то и ринулась ко мне.

– Танюша! Наконец-то! Где Ваня?

– В командировке, – напомнила я, понимая, что все, о чем я мечтала, в ближайшее время не исполнится, а может, и вообще сегодня не осуществится.

– Без него обойдемся! – азартно заявила свекровь. – В данном конкретном случае ты намного лучше Ивана. На повестке вечера – свечи.

Я посмотрела на люстру, в которой ярко горели все лампочки.

– Вроде электричество в порядке.


– Свечи бывают не только восковые, – захихикала Рина, – не все они горят.

Меня придавила многопудовая усталость.

– Что надо делать?

– Ай-ай, – закричала из кухни Бровкина, – он вырывается.

Ирина Леонидовна кинулась на звук, по дороге она тараторила:

– Танюша! Живенько переоденься во что-нибудь похуже, вымой лапки и на рысях к нам. Отпустить его нельзя. Мигом так занычится, что месяц не найдем.

Не понимая, что происходит, я выполнила указание Рины, прошла через пустую столовую в зону кухни и увидела Надежду Васильевну, которая сидела на полу, держа Роки. Ирина Леонидовна стояла у столика с ножом в руке.

– Чем вы занимаетесь? – удивилась я. – И почему у нас весь пол и кое-где стены в коричневых пятнах?

– Свечи! – загадочно ответила свекровь. – Они пачкаются. Значит, так! План действий таков. Надя держит Роки. Я стою около Танюши, та запихивает свечку, мне предстоит в секунду закрыть вход-выход. Все поняла?

Последний вопрос относился ко мне.

Вот вы бы сообразили, о чем идет речь, услышав слова Ирины Леонидовны?

– Нет, – честно ответила я.

– В чем непонятка? – осведомилась свекровь.

– Куда засовывать свечу? – спросила я.

– Роскошный вопрос, – захихикала Рина, – в нос!

Надежда Васильевна засмеялась.

– В нос? – удивилась я. – Зачем?

Ирина Леонидовна оперлась ладонями о столик.

– Прости, Танюша, ты только что пришла. Мы тебе ничего не объяснили, говорим так, словно ты в курсе. Прости!

Я обрадовалась. Сейчас во мраке безумия зажжется луч света.

– Свечки большие, – завела домработница, – целая никак не засовывается. Вообще. Мы сначала пытались, но…

– Она вываливалась, все перепачкала, – подала голос мать Ивана.

– Мы приняли решение ее разделить, – продолжала Бровкина, – но если раньше свечка легко входила, но не помещалась, то теперь точно влезет, но не вталкивается.

– Неправильно, – возразила Рина, – она втискивается через раз. Первая часть на ура входит, вторая вообще никак. В чем дело?

– Не понимаем Роки, – подхватила домработница. – У нас как все протекало? Я держу, Ирина Леонидовна заталкивает. Опля! Секунду нормально, потом… пук! Свечка в стенку впечатывается.

– Поэтому мы меняем тактику, – перебила ее Рина. – Тань, ты запихиваешь.

– Чего? – уточнила я.

– Свечку! – закатила глаза Рина. – Мы тебе все уже понятно и подробно объяснили.

– Хорошо, – согласилась я, – надо воткнуть свечку. Куда?

– В задницу! – воскликнула свекровь.

Я попятилась. Рина никогда не ругается. Что это с ней?

– Теперь сообразила? – спросила свекровь. – Действовать надо быстро. Ты ее утрамбовываешь, я свечковылетательное отверстие Роки закрою!

Ирина Леонидовна повертела передо мной кухонной варежкой.

– Вот этим. Буду держать его попу, пока все не растает.

И лишь сейчас меня осенило.

– Свечка – это лекарство!

– Ну да! – подтвердила помощница по хозяйству. – А ты о чем подумала?