Магическая сделка

И тут откуда-то издалека донеслось раздраженное:

— Древний, и эта тоже не открывается!

И Ирэнарны как-то напряглись, затем вгляделись в книжные завалы и очень нехорошо проговорили:

— А за каким Спящим тут учебники из Брони?

И их голос услышали. Ирэнарнов. Откуда-то оттуда высунулась морда древнего в уменьшенном варианте, следом — голова Гаррата. Они посмотрели на нас, мы на них.

— Рэнарн? — удивленно вопросил Владыка.

— Рэнарны! — поправила я. — Их тут трое.

— Милада? — возмущённо воскликнул древний.

— Ик! — ответила я.

И в сокровищницу с того конца, где тоже был открыт люк, скользнул вполне себе нормальный полномасштабный Асур-Ррат, с таким выражением лица, что, казалось, его в порыве гнева ничто не остановит.

Но только казалось.

— Книги, — очень ласково, но как-то и совсем угрожающе произнесли Ирэнарны.

И Асур-Ррат застыл на месте, осознавая масштаб провала операции. Глаза его, при наличии совершенно застывшего лица, нервно заметались. Но тут вмешался Гаррат и с показной ленцой заявил:

— Рэнарн, чего ты бесишься, они все равно не открываются.

Все три Черных дракона как-то нехорошо прищурились, склонив голову к левому плечу, и разом выдохнули, как-то даже с огнем:

— Потому что сокрытые знания в них опасны, Гар. Опасны настолько, что открыть их способны только поступившие в Броню и получившие Стража!

И тут Асур-Ррат осторожно заметил:

— Но я как бы тоже Страж…

И умолк под взглядами превосходящего количеством противника. А я поняла, что мне хочется спать. Очень. Настолько, что хоть бери и ложись прямо тут.

— Кстати, — невозмутимый даже при поимке с поличным, продолжил Гаррат, — а чего ты там делаешь с моей невестой?

— Твоей невестой?! — как-то совсем зло переспросили Ирэнарны. — Гаррат, твоей невесты здесь нет!

— Что значит «нет»? — засовываясь чуть ли не по пояс в сокровищницу древнего, возмутился Владыка. — Вот она, вдрабадан пьяная на полу шатается. Ир, а чего это ты мою вкусняшку спаиваешь?!

Не отвечая на вопросы, все три Черных дракона прорычали:

— Гаррат, ты женишься на Гэндоран, хочешь ты того или не хочешь! И у тебя два пути, брат: или ты женишься, или останешься заточен во дворце. Навеки!

Я покосилась на суровых Главнокомандующих, подумала и даже отодвинулась осторожно.

И тут Владыка насупился и заявил:

— А у меня принцип — на плешивых не женюсь!

И захлопнул крышку люка сокровищницы древнего.

В следующее мгновение я наблюдала сразу две интересные аномалии — древний побледнел, сменив цвет кожи с красного на почти белый, а у всех трех Ирэнарнов разом нервно задергалось веко.

— Асур-Ррат, — очень медленно, с трудом сдерживаясь, проговорили Черные драконы, — что этот… особо умный впихнул в свадебные дары Снежной драконице?

Казалось бы, древнему бледнеть больше некуда было, но он побледнел сильнее, опустил глаза, стараясь не смотреть на всех трех Ирэнарнов сразу.

— Асур-Ррат!!! — прорычали Главнокомандующие.

Древний, заметно содрогнувшись, как-то виновато посмотрел почему-то на меня и нервно сообщил:

— Я толком не знаю, я ему только Шкодима приволок, а что они там дальше делали с этим эльфийским шампунем «Золотые косы», понятия не имею, я Миладку искал.

Черные драконы очень медленно повернулись и посмотрели на меня — я, несмотря на то что оглядывалась повсюду в поисках, где бы прилечь, взгляд заметила и ответила заплетающимся языком:

— Ннникодима. Он ттттравник. Тттталантливый.

Ирэнарны простонали. Глухо, отчетливо и отчаянно. Словно рану им нанесли разом в оба сердца, и очень глубоко. Затем Черные драконы разом рывком спрыгнули в сокровищницу древнего, подвинули того, после ударом ветра разметали все книги, очищая пространство пола, а после Ирэнарн, почему-то уже один — не знаю, куда делись остальные, — сел на пол, достал свой блокнот и начал стремительно что-то менять в формуле. Асур-Ррат, покосившись на него, осторожно двинулся ко мне и был остановлен приказным:

— Стоять!


В следующее мгновение Ирэнарн начал чертить контур прямо на белоснежном полу сокровищницы древнего, чем сильно взволновал последнего, и отвлекся от приоткрывшегося люка и осторожно заглянувшего в сокровищницу Гаррата.

И вот все мы трое, с большим интересом следившие за Ирэнарном, с изумлением увидели, как контур, напитавшись светом, образует квадратный люк, за который Главнокомандующий ухватился и рывком его открыл…

Там, в другом пространстве, была сокровищница! Внушительная, раза в три больше, чем у Асур-Ррата, от чего последний досадливо заскрежетал зубами, но тут случилось нечто вообще из ряда вон.

В сокровищнице моего древнего, в стене, открылась неприметная боковая дверь, тоже вспыхнув по контуру, туда стремительно вошел абсолютно черный, то есть весь черный, включая кожу, волосы и даже глаза, дракон и, не заметив Главнокомандующего из-за книжного развала, зарычал на Красного дракона:

— Что значит «ты налагаешь вето»?!

Асур-Ррат мгновенно распрямил плечи и в целом как-то сразу стал олицетворением могущества и властности и прорычал в ответ:

— Я наложил право вето, основываясь на том, что вправе защищать жениха моего проводника.

Черный… в смысле, угольно-абсидианово-ониксово-черный дракон глухо зарычал и прохрипел яростное:

— Гаррат должен сдохнуть! Постановление Совета древних не смеет оспаривать никто!

Сам Гаррат, заметно удивившись в первое мгновение, как-то очень нехорошо посмотрел на Черного древнего.

Но Красный дракон, стоя на своем, повторил:

— Я имею право оспорить. Как член Совета и как выполняющий волю своего проводника. Милада приняла решение, она считает Гаррата-Ррат-Эгиатара, Владыку Долины драконов, достойным жизни и власти.

После этих слов на меня очень странно посмотрели и продолжающий сидеть на полу в сокровищнице Ирэнарн, и сам Гаррат, в глазах последнего, кажется, было не только удивление, но и благодарность. Я, правда, не совсем поняла за что?!

И в этот момент открылась дверь в другой стене сокровищницы, и в и так скромное помещение влетел снежно-белый дракон, искрящийся, как иней на солнце, и веющий ледяным холодом.

— Право вето?! — заорал на Асур-Ррата снежный древний. — Право вето?!! Этот правящий выблядок в качестве свадебного дара прислал моей владычице мазь для удаления волос! Для удаления волос, Асур-Ррат! И ты все еще считаешь его достойным жизни?! Мы вынесли приговор! Он — убийца!

— Разве что волос, — язвительно вставил сам Гаррат.

Оба явившихся для устройства скандала древних застыли, потрясенно глядя на частично приоткрывшего лицо Владыку Долины драконов.

Но тогда они просто удивились, ну и еще немного оторопели.

А вот после того как Ирэнарн, который теперь был один, медленно поднялся, недвусмысленно обозначив свое присутствие, оба скандалиста вдруг как-то даже поменялись цветами — в смысле, Черный древний побледнел, Снежный посерел слегка.

У меня появилось странное ощущение, что я смотрю какое-то дурацкое уличное представление, правда, декорации и актеры были на высшем уровне и играли очень правдоподобно. Но спать все равно хотелось безумно, и даже уже не было интересно, что там случится дальше.

А дальше открылась еще одна дверь в сокровищнице!

По факту, у древнего одна стена была лестницей занята, имелись всего три свободные, в смысле, уже не очень свободные — там в каждой теперь было по сверкающему контуру открытой двери, и в третью как раз вошел… Серебряный древний.

И все происходящее мгновенно перестало напоминать уличное представление, потому что этот дракон был… Он был очень похож разом и на Гаррата, и на Ирэнарна. И я как-то даже в моем состоянии поняла страшное — это был их отец. Тот самый, который состоял в Совете древних. Тот, кто бросил умирать старшего сына, но с той же жестокостью бросил и младшего, в момент, когда тот действительно нуждался пусть даже не в помощи, но в мудром совете и поддержке.

— Какая встреча! — очень едко, со всем сарказмом, на который был способен, произнес Главнокомандующий.

Серебряный древний дрогнул, но не отшатнулся и остался стоять на входе.

— Исключительно из чувства любопытства, — продолжил Ирэнарн, откровенно зверея на глазах, — ты тоже явился требовать у Асур-Ррата отмены наложенного им запрета на убийство твоего старшего сына, отец?

Серебряный древний на миг отвел взгляд, но затем прямо посмотрел на сына и произнес чудовищное:

— Я не могу понять, почему ты так вцепился в жизнь Гаррата, Рэнарн?

От услышанного стало нехорошо даже мне, а от Ирэнарна и вовсе повеяло могильным холодом.

— Действительно, почему?! — язвительно вопросил он. — Может быть, потому, что он был единственным в моей так называемой «семье», кто пытался воспрепятствовать моей ссылке в Броню? Или потому, что он оказался единственным, кому была небезразлична моя судьба, и он сбегал из дома, срываясь из-под охраны, просто чтобы увидеться со мной, просто чтобы хотя бы узнать, жив ли я?

Серебряный древний опустил взгляд.

Но затем вновь посмотрел на сына и гордо произнес:

— Я заботился о своем народе, Рэнарн.

— Когда? — холодно осведомился Черный дракон. — Когда отправил меня в военное училище, несмотря на то что у меня, рожденного слишком слабым даже для простого дракона, что говорить о боевом, был лишь один шанс из ста на выживание в Броне? Или когда совершенно издевательски окаменел вместе со всем Советом древних, бросив этот самый народ на попечение того, кто понятия не имел о том, как править? А через несколько дней ты просто вернул себе нормальное состояние и улетел к матери. Знаешь, я был сильно удивлен, увидев, что, якобы окаменевший, ты вдруг исчез из пещеры Совета!

И мне так безумно стало жаль Ирэнарна.

До слез.

И ровно до его следующих слов: