Месть железного дворфа

– В Несме Атрогейта называли героем, – заявил Дзирт, затем подошел к Кэтти-бри и обнял ее за сильные плечи. – Как и эту женщину, мою жену.

– Похоже, тебе нравятся девчонки из расы людей, да еще с огненными волосами, как я погляжу! – заявил Рваный Даин и поднял кружку, чтобы выпить за женщину.

– Так и есть, – согласился Дзирт. – И скоро, я надеюсь, вы все поймете. Четвертый член нашего отряда объяснит вам. – Он отошел от Кэтти-бри и взглянул на противоположный конец стола, где среди членов клана Боевого Молота сидел его лучший друг. Дворф кивнул в ответ.

Малыш Арр Арр? – удивился король Эмерус. – Значит, теперь ты, Дзирт, водишь компанию с ним, а не с дворфами Боевого Молота?

– И со мной, и с ними, – ответил Бренор.

Эмерус фыркнул и покачал головой.

– У меня от этих разговоров уже башка кругом идет, – посетовал Оретео Шип, сидевший среди представителей Адбара.

– Погодите, вы еще даже половины не услышали, – обратился ко всем присутствующим король Коннерад, затем взял с пола мешок и, водрузив его на стол перед собой, осторожно извлек оттуда странный однорогий шлем. – Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – спросил он у Эмеруса.

– Похоже на шлем Бренора, – ответил король Фелбарра.

Коннерад кивнул и неожиданно толкнул легендарный шлем по столешнице вправо; шлем прокатился мимо Дагнаббет и Бунгало Удара Кулаком и очутился в руках Малыша Арр Арра, который только того и ждал.

– Чего?!! – вырвалось у короля Эмеруса и еще нескольких дворфов.

Малыш Арр Арр взял однорогий шлем своими сильными руками и, повертев его из стороны в сторону, внимательно осмотрел. Затем, глядя прямо в лицо Эмерусу, надел шлем, который некогда служил короной Мифрил Халла.

– Эй, ты, что все это значит?! – нетерпеливо воскликнул король Эмерус.

– Выходит, ты меня не узнаешь? – хитро спросил Бренор. – И это после всего, через что мы с тобой прошли вместе?

На лице Эмеруса появилось озадаченное выражение, и он обернулся к Коннераду в поисках объяснения.

– Вот он, тот, которого ты всегда знал как Малыша Арр Арра, сына Реджинальда Круглого Щита и Увин, – начал Коннерад, потом замолчал, потому что у него перехватило дыхание от волнения. И даже покачал головой, как будто сам едва мог поверить в то, что собирался сейчас сообщить.

– Меня зовут Бренор, – вмешался молодой дворф в однорогом шлеме. – Бренор Боевой Молот, я восьмой и десятый король Мифрил Халла. Сын Бангора, моего отца, которого ты хорошо знал, друг мой Эмерус. Да-да, сын Бангора, и перед тобой именно я!

– Ты оскорбляешь свою мать! – возмущенно произнес Рваный Даин и с угрожающим видом вышел из-за стола. Но Бренор даже глазом не моргнул.

– Но я также и сын Реджинальда Круглого Щита, – продолжал он. – Я родился во второй раз, меня родила Увин, моя мать, причем отличная мать, это я тебе точно говорю.

– Это бредни! – возразил Рваный Даин.

– Кощунство! – добавил Оретео Шип.

– Это истинная правда! – резко произнес Бренор, глядя на них. – Мое имя Бренор, и это имя мне дал мой отец Бангор!

– Но ты же не можешь в это верить, – обратился король Эмерус к Коннераду, потом в поисках поддержки обернулся к Дзирту. – Ну уж ты-то наверняка лучше всех должен понимать, что это ложь!

– Это Бренор, – нарочито медленно произнес Дзирт и кивнул. – Это он.

– Значит, ты не узнаешь его, король Эмерус? – заговорила женщина, сидевшая рядом с Дзиртом. – И неужели ты не узнаешь меня?

Интересно, откуда я могу тебя знать?.. – начал Эмерус, но не договорил. Последнее слово застряло у него в глотке, когда он внимательнее пригляделся к молодой женщине с золотисто-рыжими волосами, занимавшей место рядом с темным эльфом.

– О боги! – прошептал он.

– Кэтти-бри? – таким же сдавленным голосом произнес Рваный Даин.

– Да, боги, – ответила женщина. – Но главным образом в этом участвовала Миликки.

– И с благословения Морадина, Думатойна и Клангеддина, точно вам говорю, – добавил Бренор. – Я сидел на их троне в Гаунтлгриме, и теперь я в этом уверен. Я думал, что буду вечно пировать в их чертогах, но они решили иначе.

– И поэтому мы очутились здесь в час нужды, – закончила Кэтти-бри.

Дворфы разразились ликующими возгласами, по король Эмерус велел всем молчать.

– Нет, этого не может быть, – упрямо повторял он. – Не может быть, потому что я знал тебя, когда ты жил здесь, знал с детства! Ты Малыш Арр Арр! Я навещал твою мамашу, я видел, как ты учился сражаться…

Но тут король Фелбарра смолк, потому что эта картина отчетливо представилась ему. Он взглянул на Парсона Глейва и Рваного Даина, а те улыбнулись и закивали: они тоже вспомнили удивительную сноровку молодого сына Реджинальда Круглого Щита, вспомнили, как он играючи побеждал дворфов, которые были несколькими годами старше него.

– Нет, все-таки этого не может быть, все это ложь! – не сдавался Эмерус. – Ты вырос у меня на глазах! Твой папаша был моим другом, капитаном моей гвардии! Не смей оскорблять его!

– Здесь нет никакого оскорбления, – возразил Бренор, покачав головой. – Я делал то, что должен был делать. Я ничего не мог рассказать тебе, хотя очень хотелось, можешь мне поверить!

– Ты кощунствуешь! – вскричал Эмерус.

– Подожди, – перебил короля Рваный Даин, тут же спохватился и хотел было извиниться перед Эмерусом, но король кивком велел ему продолжать. Старый советник снова взглянул на Бренора. – Ты помнишь тот день, когда ты бросился на великана в Ровинских горах? Когда ты хотел пожертвовать собственной жизнью, чтобы твои ребята смогли спастись? Значит, это был король Бренор?


– Увидел великана – так прибей его, – равнодушно пожал плечами Бренор, хотя и поморщился немного при этом страшном воспоминании. – Но с великанами сражался не только я – там была и Мандарина Яркий Поплавок, – продолжал он, глядя на Эмеруса. – Я знаю, что это она и твой могучий воин, добрый Парсон Глейв, спасли мне жизнь.

Рваный Даин, король Эмерус и Бренор одновременно посмотрели на верховного жреца Фелбарра: оказалось, что Парсон Глейв тупо глядит перед собой, разинув рот от изумления.

– Это правда, – едва слышно прошептал он.

– Ну вот, и я то же самое говорю, – продолжал Бренор. – Мандарина излечила мои раны, а Даин и парни принесли меня обратно, хотя большую часть из этого я не помню!

– Да, – сказал Парсон Глейв. – Ты… ты сам Бренор, теперь я верю, и тогда, в тот день, ты тоже был Бренором.

– Точно, – подхватил Бренор, но король Эмерус жестом велел ему молчать.

– Что тебе известно? – настойчиво осведомился король у своего верховного жреца.

– Когда ты очнулся после сражения в Ровинах здесь, в Фелбарре, – обратился Парсон Глейв к Бренору, – я сказал тебе, что ты едва не отправился на встречу со своим отцом, но я, конечно, говорил об Арр Арре, потому что он уже пировал за столом Морадина. Но ты едва соображал тогда, и ты назвал другое имя…

– Бангор, – закончил Бренор.

Король Эмерус несколько раз моргнул, переводя взгляд с Парсона Глейва на Бренора и обратно.

– Даже тогда ты знал это, – прошептал Рваный Даин.

– Я знал это всегда, со дня своего рождения.

– Всегда знал? И не сказал мне?! – возмутился Эмерус.

Бренор поднялся и поклонился.

– Это была не твоя забота. – Вот и все, что он ответил.

– И после этого ты отправился в Мифрил Халл, чтобы тренироваться с их «Потрошителями», так ты сказал, – добавил Рваный Даин.

– Хей-хо! – невольно воскликнул Бунгало Удар Кулаком.

Трое дворфов из твердыни Фелбарр переглянулись, и Парсон Глейв совершенно уверенно произнес:

– Клянусь всеми богами, это он.

– Клянусь богами! – закричали хором Оретео Шип, остальные члены делегации Адбара, король Эмерус и Рваный Даин. Все, как один, вскочили на ноги, затрясли бородами, принялись хлопать друг друга по спине и орать: – Ура королю Бренору!

– Да, только что мы получили новую надежду, и темное небо уже не кажется таким темным! – объявил король Эмерус. – Бренор, мой старый друг, но как же это все-таки получилось? – Он обошел вокруг стола, крепко стиснул руку Бренора, но затем не удержался и сжал его в объятиях. – Пива! Пива! – крикнул он слугам. – О, чтоб мне провалиться, теперь мы будем пить дней десять, а то и больше. Ура Бренору!

И восторженные крики раздались снова, появились слуги с кувшинами, наполненными пенящимся пивом, и мрачный военный совет мгновенно превратился в веселую пирушку. Бренор некоторое время подождал, позволив дворфам праздновать его возвращение, но в конце концов попросил всех снова занять свои места.

– У пас пока мало поводов веселиться. Похоже, Серебристые Болота скоро окажутся во власти врага, – предупредил он.

– Так ты опять станешь королем Мифрил Халла? – спросил Эмерус у Бренора, как только все снова устроились в своих креслах. Король твердыни Фелбарр, произнося эти коварные слова, быстро взглянул на Коннерада.

Бренор тоже обернулся к Коннераду, и тот кивнул. В этот момент всем показалось, что Коннерад согласится с любым решением Бренора. Настроение правителя Мифрил Халла не укрылось от короля Эмеруса и Рваного Даина, и оба дворфа даже беззвучно ахнули.

– Нет, – возразил Бренор. – Лучшее решение, которое я когда-либо принимал, будучи королем, – это передать корону Банаку Браунанвилу. А его лучший выбор – это отдать трон своему мальчишке, Коннераду. У Мифрил Халла уже есть король, и один из лучших, какой когда-либо сидел на его троне. Я был бы неблагодарным негодяем, если бы сейчас потребовал трон себе!

– Тогда как мы поступим? – поинтересовался Эмерус.

– Я был в Несме, но город пал почти сразу после того, как я покинул его, – ответил Бренор. – Я и мои друзья пришли сюда, чтобы попросить вас вылезти из нор. Настало время – сейчас или никогда! Эта земля кишит орками, и они-то не собираются залезать обратно в свои норы. Нет, они хотят захватить все, это я вам точно говорю.

– Мы то же самое слыхали от посланцев Серебряных Рыцарей, – добавил Коннерад.

– Ба! Но какое нам дело до земель, принадлежащих этим людишкам? – сплюнул король Эмерус. – Они всю вину валят на нас – точнее, на тебя, если ты тот, за кого себя выдаешь, и тот, кем мы тебя считаем!

– Я именно тот, и они будут продолжать винить меня, но мне на это наплевать! – заявил Бренор. – Мне лучше знать. Да, мое имя стоит под этим проклятым договором, но сто лет назад другие короли и правители тоже поставили там свои имена, и тебе это прекрасно известно, мой друг.

Король Эмерус кивнул.

– Однако сейчас не время обвинять друг друга, – продолжал Бренор. – Нам предстоит перебить тысячи орков, ребята! Десятки тысяч! Луруар встретит их сообща, или Луруар падет!

– Нету никакого Луруара, – вмешался Оретео Шип. Поднявшись, он медленно обошел свое кресло, двинулся вокруг треугольного стола и направился к Бренору. – Всего лишь кучка эльфов и людей, копошащихся вокруг трех дворфских крепостей. И они падут, – заявил он. Подойдя вплотную к Бренору, Оретео медленно осмотрел новоявленного короля с ног до головы. – Все падут, и ничто и никто, будь я проклят, не сможет этого изменить.

– Три наши твердыни объединятся, и мы припечатаем этих орков… – начал Бренор.

– Мы не можем выбраться отсюда, – возразил Оретео Шип, продолжая изучать незнакомого дворфа. Ясно было: он считает, что перед ним самозванец.

И кто мог его в этом винить?