Милашка на вираже

– Верно, – не стал спорить Попов. – Но почему они не оформляют развод? Причины стандартные. Любимые дети, ради них создают видимость семьи. Общий бизнес. На тещу, тестя переведены какие-то активы. Ни один из супругов не хочет заводить новую семью, их вполне устраивают необременительные временные связи на стороне. Брак превращается в союз близких друзей, которые не предадут, но спят они с разными партнерами, это просто секс, ничего серьезного. А у Меркуловых не было ничего подобного. Наследниками они не обзавелись, на Настю ничего из того, чем владеет Никита, не оформлено. О! Идея! Может, Меркулов нанял Савелия, прекрасно зная о его хобби – соблазнять хозяйку? У мужа появилась другая баба, помоложе, он охвачен страстью, не желает пилить имущество, нажитое за совместную жизнь. Вот и задумал поймать супругу с красавчиком во время веселого времяпрепровождения. Но потом адвокат объяснил ему, что факт измены никак не влияет на раздел имущества. Дорогой дом куплен в браке? Половина его отойдет Насте. Жена переспала с другим? Это моральный аспект. Неверная Анастасия имеет право на половину всего, что приобретено в браке. Есть нюансы. Никита может бороться за увеличение своей доли. Но процесс затянется, а мужик хочет завести новую жену. Куда деть старую, да так, чтобы ей даже огрызка от яблока не досталось? И Савелий не справляется с крутым поворотом… Проблема решается сама собой! Очень удачно на месте гибели двух человек обнаруживают «Жигули». Эдуарду Рябову не пришлось долго напрягаться в поисках водителя. Наркомана Василия нашли быстро. Виновник аварии, профессиональный наркоман, вскоре умер от инфаркта. Вроде все понятно. Но что-то мне не нравится. Что? Не знаю!

– Одурманенный Вася ослепил водителя включенными фарами, а Савелий как раз входил в крутой опасный поворот, – перебил его Степан. – Шофер увидел, что прямо в лоб летит машина, вывернул руль, и упс!





Глава двадцать девятая




– Похоже на правду, – согласился Попов, – менты сразу стали искать Василия, обнаружили его дома под кайфом. Врач установил, что укол Глазов сделал незадолго до появления оперов. Выяснить, в каком состоянии Вася пребывал в момент аварии, было невозможно. Судя по рассказам соседей, которых опросили, юноша – несчастье семьи. Не работал, не учился, сначала просто весело проводил время, а закончил героином. Машина, которую он разбил, принадлежала матери Ирины и Василия. Она незадолго до смерти оформила ее на сыночка. После похорон матери Василий стал продавать вещи покойной, ее скромные украшения, покупал наркотики. Соседи рассказали, что сын просто вошел в героиновый запой. Выходил из дома за дозой, потом сидел невменяемый в подъезде, пока кто-нибудь не отводил его домой.

– Глазов – это сводный брат Иры Титовой от другого отца. Он учился в нашей школе тоже, – сказала я.

Попов начал быстро двигать мышкой.

– Чем дольше думаю, тем яснее понимаю, что тут есть какая-то странность! – заявил Степан.

– Какая-то странность? – спросила я. – Анастасия непонятно зачем в поздний час едет в Товарово. Что ей там понадобилось, неизвестно. Мы теперь знаем, что жена Меркулова открыла салон красоты, а он соединялся с домом свиданий, который раньше основал Савелий. Водителя и хозяйку связывали любовные отношения. Как относилась к Саве Настя, мы не знаем, а для шофера жена бизнесмена была очередной дойной коровой. Парикмахерская принадлежала в равных долях Насте и Раисе, сестре водителя. Можно предположить, что из-за денег Савелий уговорил любовницу открыть бизнес на паях со своей родственницей. Влюбленная женщина может совершать глупости. Анастасия просит у мужа нужную сумму и покупает, ремонтирует помещение под салон. Но Никита говорил Рябову, что он ничего о желании супруги иметь собственное дело не знал… Мы знаем, что Раиса обратилась в банк. И появляются новые вопросы. Зачем Переверзевой альянс с женой бизнесмена, если последняя не финансовый донор? Зачем Рае брать кредит, если Савелий привез ей чемодан с валютой? Где водитель его взял? И почему нельзя было сразу вернуть ссуду? Переверзева ее исправно отдавала с процентами в течение двух лет. Люди, как правило, стараются побыстрей закрыть кредит, не хотят платить много процентов. И нет внятного объяснения нахождению канистр с глицерином и марганцовкой в машине, да еще на переднем сиденье. Степа, да тут сплошные странности.

Попов оторвался от ноутбука.

– Знаете, что самое странное? Василия наутро после аварии в состоянии нестояния обнаружила соседка по лестничной клетке, Наталья Ивановна Никонова. Добрая женщина знала о пагубном пристрастии Василия, очень жалела его мать, сестру, да и самого непутевого парня. Увидев, что Вася лежит у входа в ее трешку, она вытащила у него из кармана ключи, втащила его в прихожую, вызвала «Скорую». Тут приехали опера, наркомана увезли в больницу. Ну, и вскоре он умер.

Я перебила Андрея:

– Это мы уже знаем. Что тебя тут удивило?

– Сейчас объясню, – пообещал Попов. – Наталья Ивановна сообщила дознавателям, что после смерти матери, которая хоть как-то могла удержать сына от очередного укола, Василий пустился во все тяжкие. Он не принимал участия ни в похоронах матери, ни в поминках, постоянно находился в отключке. Вопрос, где парень брал деньги на героин, мы себе уже задавали, решили, что он таскал из дома вещи, какие-то драгоценности матери.

Попов поднял бровь.

– Но я сейчас внимательно изучил показания Никоновой. У матери Глазова не было больших денег. Какие драгоценности? Смешно! Вещи? Старые шмотки? Героин недешев. Откуда у Васи средства? Второй вопрос. Каким образом наркоман после длительного приема наркоты смог вести автомобиль? И его не остановили гаишники. Значит, он ехал нормально. Третья странность. Что он делал в Товарове? Четвертое. Как покинул место ДТП? Эксперт обнаружил следы мужских ботинок ходового размера. Они вели к бетонке, там обрывались.

Степан сел на место.

– Вероятно, он поймал попутку.

Попов направился к окну.

– Ночь. Темень. «Бетонка». На обочине покачивается человек. Ты тормозишь, видишь, что он то ли пьян, то ли под кайфом, и что, посадишь его в свою машину? Хотя ты как раз на это способен. Еще и доставишь торчка к доктору. Но большинство водителей проедет мимо, даже не снижая скорости.

– Намекаешь на то, что на месте аварии находился еще кто-то, кроме Василия? – уточнил мой муж.

Андрей взял с подоконника бутылку лимонада и вернулся к столу.

– Нет. Думаю, кто-то постоянно угощал Васю волшебными уколами за неделю до аварии. Потом в назначенный день забрал Глазова, прихватил его портмоне с паспортом и правами, сел в машину парня. Василия он куда-то отвез и там оставил. А сам порулил в Товарово, чтобы устроить аварию. Выполнив задуманное, злоумышленник вышел на шоссе и поймал попутку. Вот его могли подвезти. Трезвый, пообещал хорошие деньги, и он же потом днем доставил Васю в его подъезд.

– Рисковал, однако, – вставила я свое слово, – люди проснулись, ходили туда-сюда.

Степан не согласился со мной.

– Ну и что? Предположим, что кто-то из жильцов дома заинтересовался мужчиной, который тащил невменяемого Василия, стал задавать вопросы. Преступник спокойно ответил: «Нашел парня за углом, он еле стоял, попросил его до квартиры довести. Пожалел дурака, холодно, замерзнет». И все. Если бы решили узнать имя доброго человека, тот соврал бы. Но судя по тому, что Никонова обнаружила наркомана на лестничной площадке, никто никем не интересовался. Вилка, времена теперь другие, чем в нашем детстве. Сейчас, даже если трое одного бьют, прохожие не вмешаются.

– Вот-вот, – закивал Андрей, – машина на дороге осталась, в ней портмоне с документами. Они все на имя Василия. В придачу Ирина сообщила, что кошелек этот она подарила брату.





Глава тридцатая




Попов посмотрел в ноутбук.

– В деле указано, что обнаружены следы мужских ботинок сорок третьего размера. Обгорелый седан и дряхлые «Жигули». Мда. Негусто.

– Какого размера обувь? – подпрыгнула я.

– Сорок третьего, – повторил Андрей. – Вилка, почему ты так удивилась?


Я вынула телефон.

– Ира не особенно высокого роста. И Василий не выделялся из толпы. Он тоже учился в нашей школе, но в младшем классе. Один раз я, уже взрослая, зачем-то пришла к Ире домой. Уж не вспомню, что мне понадобилось, естественно, я сняла резиновые сапоги, на улице шел дождь. Тогда у всех обувь, в которой можно было ходить по лужам, выглядела одинаково: сапоги черного цвета. Они продавались высокие и короткие. У меня был второй вариант. А когда я собралась уходить, в прихожей стояли мокроступы почти до колена. Я растерялась, а Ира стала ржать.

– Васька невнимательный, нацепил твои сапожки и утопал в них.

– У меня размер тридцать девять, – удивилась я, – неужели твой брат не почувствовал, что они ему малы?

– Так у него тридцать восемь, – еще сильней развеселилась одноклассница, – а у меня тридцать два, ты же знаешь.

Я возразила:

– Такого мужского размера не бывает.

Ирина развела руками.

– Детский есть. Нам с Васькой достался такой размер ноги от матери. У нее тридцатый. Как у малышки из детского сада. Туфли не купишь, приходится на заказ делать.

Я включила у мобильного громкую связь, раздался голос Ирины:

– Привет, Вилка. Как дела?

– Какой размер обуви ты носишь? – забыв поздороваться, поинтересовалась я.

– Сейчас тридцать четыре, – ответила бывшая одноклассница. – В детстве тридцать второй носила. А что?

– Размер ботинок Василия помнишь? – спросила я.

– Конечно, – вздохнула собеседница, – я их ему покупала. У Васи денег не было. А в последние годы его было не уговорить пойти в магазин. Тридцать восемь. Помнишь, как мой брат один раз твои резиновые сапоги нацепил? Вот умора! Зачем тебе размер Васи?

Я отмахнулась от вопроса и, быстро проговорив:

– Потом объясню, – отсоединилась.

– На дороге находился не Василий, – пробормотал Андрей, – следователь не догадался проверить размер обуви преступника.

– Вроде по следу подошвы можно определить фирму, которая выпустила штиблеты, – заметила я.

– На месте происшествия обнаружили не так много улик, – уточнил Андрей, – погода не способствовала их сохранению. Шоссе покрывала корка льда, к утру она растаяла. Если и были другие следы, то они превратились в воду. Отпечатки в малом количестве остались на обочине, по которой к бетонке шел преступник.

– Почему никому в голову не пришел вопрос: каким образом наркоман смог, не нарушая правил, доехать до Товарова и зачем он туда прикатил? – повторил Степа.

– Можно пофантазировать? – спросила я.

– Валяй! – кивнул Попов. – Ты писательница, должна получиться красивая история.

Я сложила руки на груди.

– Ира дружила с Настей. У Титовой характер нытика, она всегда рассказывала в классе о своих проблемах. Дети, как правило, молчат, что отец вечером напился и побил мать, Ирина же, придя на уроки, сообщала обо всем, что творилось у нее в семье. Говорила в основном о плохих событиях. Титовой, нынче Рябовой, нравилось, когда ее жалели. Она такой и повзрослев осталась. Ирина бывала в гостях у Меркуловой, потом перестала посещать богатый дом, но не раз просила у Насти денег на лечение брата-наркомана. А та обращалась к Никите Андреевичу:

– Помоги Иришке, очень ситуация тяжелая. Надо опять Василия в клинику определить.

Меркулов знал о существовании непутевого брата подруги жены. Когда бизнесмену пришла в голову мысль избавиться от надоевшей супруги, он мог придумать спектакль с аварией и удачно поставить его на шоссе. Никита нанял человека, который сначала увез и спрятал Василия, а потом устроил аварию. Гаишники обнаружили портмоне, а вскоре нашелся и «автор» ДТП. Андрей недавно говорил, что у богатых своя инфраструктура: магазины, медцентры, салоны красоты, агентства по недвижимости. Никита никогда не обратился бы с предложением выполнить его щекотливое поручение к соседу-алкоголику. Если Меркулов нанял исполнителя, то нашел эксклюзивного специалиста. Они берут немыслимые деньги, а заказчик остается вне подозрений.

Степан прищурился.

– Верно. Существуют такие люди. Но они работают чисто, учитывают все тонкости, не допускают ни малейшей шероховатости. Не оставят следов своих ботинок на месте преступления. И снова возникают вопросы. Как обманутый муж узнал, куда поедут шофер и жена? Зачем Анастасии понадобилось ночью в Товарово? Недоумения по поводу глицерина с марганцовкой уже не высказываю, упоминали об этом не один раз.

– Никита сам жену туда отправил! – в порыве вдохновения сказала я. – Велел Насте: «Возьми канистры, отвези в Товарово».

– Шофером у Меркулова был Чернов, – напомнил муж, – скорей уж ему это поручил бы.

Я смахнула со стола крошки.

– Убить-то требовалось Настю! Поэтому ее и послали за веществами, которые при смешении взрываются. Откуда ей знать, что их опасно перевозить?

– Женщина-продавец ее об этом предупредила, – напомнил Степан. – Что-то не складывается. Мы пытаемся утрамбовать пластилин в нужную нам форму, а он не поддается.

Попов показал на телефон на столе.

– Степан, тебе сообщение пришло.

Дмитриев взял мобильный.