Мой профессор - волк!

Отправлять меня одну Тони категорически отказался. Изначально был против даже того, что я составлю ему компанию. Однако, мне удалось убедить его в том, что меня надо взять и даже впустить в кафе первой – чтобы информатор хотя бы подал о себе знать. Иначе, если это незнакомый нам человек или оборотень, увидев Тони, он испугается и решит затаиться, мы можем даже не узнать, кем он был, этот робкий информатор.

Но основным фактором были замеченные рядом с гостиницей члены клана Блэкстоун со своим альфой во главе. Хоть они и смылись, как только поняли, что их обнаружили, было совершенно ясно, что пришли они по мою душу и оставлять меня в гостинице одну было более, чем глупо, даже под если охраной. И опасно, учитывая возраст моих охранников и что они себя представляют против матерых бандитов Блэкстоуна.

Я передернулась, представив себе мое возможное похищение. Я ведь не выдержу, если ко мне притронется эта тварь со сломанным носом. А если больше, чем притронется, точно не выдержу, руки на себя наложу…

– Перестань, – на мою руку легла рука Тони – тяжелая и успокаивающе теплая.

Тревожные мысли тут же улетучились. Недовольная, я поморщилась.

– Ты ведь обещал мне больше ничего не приказывать… С какой стати ты решаешь, о чем мне думать или не думать? Вот попрошу избавить меня от кошмаров, тогда и приказывай.

Тони насмешливо изогнул бровь и поднял руку к моему лицу, убирая с лица волосы.

– Ишь, какая смелая стала… Прям альфа-самка клана.

– А разве нет? – я потянулась к нему, под его ладонь, вжимаясь в нее и потираясь, как кошка. – Так зачем ты прогнал Джонни?

Рука под моей щекой заметно напряглась. А потом и вовсе убралась, заставляя меня податься немного вперед – причем, совершенно непроизвольно.

– Я прогнал Джонни для того, чтобы сказать тебе кое-что без его присутствия – чтобы не позорить. В принципе, это то, что должна была сделать ты – прежде, чем начать выговаривать мне.

– О… – я отпрянула и немного съежилась в стуле. – Прости, я не подумала…

– Думай, – еще жестче сказал он. – Я теперь вожак стаи, и если меня не уважает моя женщина, то как меня будут уважать подопечные? Это ведь сейчас их трое. Но слухи расходятся быстро, новых вожаков мало, а молодняка, который мечтает отделить от стариков-родителей, наоборот – много.

– Я поняла, Тони…

Но он не останавливался, вероятно желая расставить все точки над «и».

– Никогда не перечь мне прилюдно. За закрытыми дверьми хоть посуду бей, а при других – особенно при подопечных – делай вид, что ты мне всецело доверяешь и покорна.

Как твоя мать отцу? Чуть не ляпнула я. Но вовремя сдержалась – мать Тони действительно слишком много на себя брала для жены вожака. Я чувствовала, что это неправильно.

– Хорошо, Тони. Я согласна, – чуть улыбнулась, чувствуя себя неожиданно комфортно, будто его выговор идеально совпадал с тем, что я на самом деле думаю.

Неважно, по какой причине вожак стаи решил похвалить Джонни за его хулиганскую выходку, я действительно должна была сделать вид, что соглашаюсь со всем что он говорит. Жена должна поддерживать авторитет мужа, а не разрушать его.

А отыграться можно ведь и потом… в постели, например…

Воспоминания о прошедшей ночи вдруг всколыхнули грудь. Внизу живота стянулось, готовое испытать «магию альфы» еще пару-тройку раз…

И тут же я увидела, как дернулись ноздри Макмиллана и как потемнели его зрачки. Почуял, гад…

Откинулся вальяжно в своем профессорском кресле, ноги вытянул и сцепил руки на животе.

– Согласна, говоришь? А может, стоит закрепить урок?

Ффаак! Между ног еще больше потеплело, пальцы рук слегка задрожали. Я облизнула губы.

– Что вы имеете в виду, профессор?

Я не видела, что творится у него между ног – пах был надежно прикрыт пиджаком. Но в ответ на мое обращение он прикрыл глаза и стиснул челюсть. Лучшей индикации того, что Тони Макмиллан возбужден и не придумаешь, можно даже не смотреть ему между ног.

Хотя… можно даже этого не видеть – достаточно одного запаха. Я тоже потянула носом, явственно чувствуя странную смесь в воздухе – мускус с чем-то тяжелым и вместе с тем терпким и чуть сладковатым… чем-то, от чего цепенеешь внутри и превращаешься в мягкий мусс снаружи…

– На стол! – скомандовал вдруг он хрипло. – Подойди к моему письменному столу и ляг на него животом. Ноги от пола не отрывай.

Черт бы его побрал, это приказ!

Возмущение вспыхнуло и тут же погасло. Я хочу этого! Хочу снова ощутить полную беспомощность во всем теле! Быть в его власти, покорной и расслабленной… и принимать то, что он приготовил для меня, чем бы оно ни было.

Боже, что со мной не так?!

Подхватившись, я понеслась к письменному столу в углу комнаты и только и успела раздвинуть в стороны бумаги, прежде чем мой торс шмякнулся о стекло, прикрывающее столешницу. Вытянув вперед руки, я лежала на этом стекле, вздрагивая от предвкушения и от холода, проникающего сквозь тонкую футболку.

Как хорошо, что хоть в джинсах – в юбке бы все уже было задрано и оголена задница…

– Отлично, Маллори… – похвалил меня сзади низкий, бархатисто-вязкий голос, и я громко сглотнула, выдыхая облачко теплого пара в стекло. Контрасты, вкупе с его голосом и этим обращением – мисс Маллори – заводили невероятно. Холод сквозь футболку, тепло вокруг лица и темный, ласкающий бархат в уши…

Боже, это будет быстро.

– Расставь немного ноги… приподнимись… вот так… Когда хочешь, можешь же быть послушной, правда?

Под живот мне прокралась рука и расстегнула пуговицу на джинсах. И сразу же потянула молнию вниз.


Войдя в роль, я замотала головой, немного поджалась, попыталась сдвинуть ноги… и, разумеется, не смогла.

Тони поцыкал языком.

– Я был о тебе лучшего мнения, Маллори…

Подцепив пальцами кромку джинсов, и так не сильно плотно прилегающих к моему телу, он потянул их вниз, специально царапая по чувствительной коже бедер. Доведя до ляжек, отпустил и штаны сами по себе скользнули вниз.

– Тебя определенно надо откормить… – пробормотал, гладя от поясницы и вниз, вдоль бедер. – И белья прикупить кружевного, качественного. А не вот это вот невесть что…

– Это сестра твоя носит невесть что, между прочим! – я с возмущением повернула голову, обнаружив, что могу говорить и хоть какими-то частями тела двигать. И на том спасибо, профессор!

– А вот это ты зря мне напомнила.

Трусики полетели вслед за джинсами. Я пискнула в ответ на первое прикосновение к ягодицам.

– Так-то лучше… – ухмыльнулся Тони.

О да… – размыто подумала я, ложась щекой на стол – так явно лучше… Легонько поглаживая, пальцы приблизились к впадине между полушариями и скользнули внутрь, углубляясь все ниже, становясь все более настойчивыми, жесткими, пока…

– Ай! – я вскрикнула, когда вместо ожидаемого прикосновения там, где я больше всего хотела, меня шлепнули по заднице.

Хотя нет, прикосновение все же было. Одновременно со шлепком. Удовольствие, остро приправленное болью. Как тогда – когда он брал меня в первый раз.

– Еще… – про себя попросила я, только спустя секунду поняв, что нет, не про себя – вслух! Вслух попросила шлепнуть меня еще раз!

И он шлепнул – звонко и довольно сильно, раскрытой ладонью. Сотрясая меня и вжимая шлепком в стол. Кожа тут же загорелась, без сомнения становясь красной, но пальцы другой руки не дали мне как следует прочувствовать боль – тут же нырнули в промежность, оглаживая складочки. Нежно, тонко и совершенно невыносимо! Как вчера… Боже, он собирается мучить меня, как вчера…

Вторая рука оставалась на ягодицах, и это ощущение – когда непонятно чего ждать в следующую секунду – боли или удовольствия – сводило с ума, рвало крышу почище самого разнузданного секса…

Зуд нетерпения стал невыносимым, свербящим, захотелось не то орать, не то скулить и умолять…

– Еще… пожалуйста… – вся дрожа, выдавила я сквозь стиснутые зубы. Чего угодно – боли, удовольствия…

Просто… просто «еще»!

– Ваше желание искупить вину впечатляет, мисс Маллори… – горячими пальцами он раздвинул мне ягодицы и прижался сзади – все еще в одежде.

А меня на мгновение пронзил страх, что мы не заперли дверь… Что если зайдет привыкший вваливаться без стука Брайен… или эти двое? Или еще кто-нибудь – секретарша из деканата, например?

И как ни странно, мысль о том, что мы делаем что-то не только запретное, но и опасное, взвинтила меня еще выше, возбудила так, что пришлось губу закусить, давя в горле стон.

Между складочек напряженно запульсировало, и я молча молила, чтобы он скользнул туда пальцами – туда, в самое мокрое тепло, где все уже готово и ждет лишь этого – одного ловкого, гибкого и искусного пальца, совершенно точно знающего, куда давить, а где гладить и кружить…

Но вместо этого мою попу снова ожег шлепок.

– Сволочь! – выдохнула я в стол, дергаясь и поджимаясь, как могла, скованная приказом.

И тут же задохнулась словами и дыханием – дразня меня, между ног скользнуло нечто гораздо больше пальца…

Всхлипнув, я попробовала сжать ноги – хоть так достичь долгожданного трения и тесноты с его членом ровно там, где нужно…

– Ээ нет… – сзади присели и я почувствовала дыхание и губы на задней части бедер. Замерла совсем, даже дышать перестала, зная, что одного его поцелуя туда будет достаточно… Но он всего лишь выпростал одну мою ногу из штанины. – А теперь расставь ноги так широко, как можешь, чтобы не было больно.

Фак!

Пришлось сделать именно это. И теперь не было никакой надежды, что я смогу кончить тогда, когда захочу.

– А вы думали, вас наказывают ради вашего удовольствия, мисс Маллори?

Головка члена еще раз умопомрачительно медленно прогулялась по моей промежности, покружила у самого входа и потерлась о внутреннюю часть бедра.

А потом он еще несколько раз шлепнул меня.

– Гад! Ненавижу! – рычала я, понимая, что кожа после этих экспериментов будет печь несколько часов, если не дней…

Господи, как он сам-то держится?!

Судя по тому, каким твердым и тугим был орган, тыкающийся в меня, и по затрудненному, хриплому дыханию над моей спиной, держался Макмиллан плохо. На грани. На волоске.

Я решила сыграть на этом.

– Тонии… – протянула жалобно, выпячивая, насколько могла, попу. – Пожалуйста… трахни меня… хватит издеваться…