Мы своих не бросаем

– Ты не меняешься, солдафон. – Шиза показала маленький шарик, который стал краснеть, надуваться и лопнул.

Утром я проснулся отдохнувшим. Сын лейера продолжал храпеть, пуская пузыри из открытого рта. В комнате стоял густой запах перегара. Я разогрел кулеш, недоеденный вчера, достал пироги и лечебное зелье. Долго здесь задерживаться у меня желания не было.

– Жюль! – позвал я моего знакомца. – Просыпайтесь, вас ждут великие дела.

Жюль перестал храпеть и попытался вскочить.

– Кто здесь? – спросил он, таращась на меня.

– Это я, Ирридар. Поднимайтесь завтракать.

– О-о! Моя голова! – простонал он. – О-о! Мой юный друг! Что у вас за настойка такая? Я словно умираю.

– Поднимайтесь, Жюль, у меня есть лекарство от похмелья.

– В самом деле? – обрадовался он. – Я сейчас. – Встал, пошатнулся и, держась за стену, приблизился.

– Вот, выпейте, – протянул я ему флакон.

Жюль скептически уставился на маленькую бутылочку.

– Это в самом деле поможет? – недоверчиво спросил он, но бутылочку взял и жадно к ней присосался. На его лице появилась блаженная улыбка. – Мой друг, да я словно воскрес! Вы волшебник?

– Почти, – рассмеялся я. – Ешьте, и пойдемте отсюда.

Жюль ел с аппетитом и иногда странно на меня посматривал. Наконец он утолил голод, облизал ложку и сунул за голенище сапога.

– Вы простите, но мне надо облегчиться, – виновато произнес он и вышел. Вернулся он скоро и принюхался. – Вы что, мочились здесь? – удивленно спросил он.

– Нет, Жюль, это вчера сделали вы.

– Да уж, – почесал он затылок. – Как-то неудобно, право…

– Ладно, Жюль, забудем, – примирительно сказал я. – Куда пойдем?

– В лесной массив, на север. Не знаю почему, но там обитают ученые. У них можно взять припасы и выполнить за это задание. По дороге поищем артефакты.

Он стал собирать вещи, укладывая их в большой походный рюкзак. Приторочил одеяло и, выпрямившись, посмотрел на меня.

– Ирридар, вы же здесь не для поиска артефактов? – продемонстрировал он незаурядную проницательность.

Я задумался. Врать не хотелось, этот сын лейера располагал к себе своей открытостью и простотой.

– Вы правы, Жюль. Я здесь не для поиска артефактов, я ищу одну вещь, которую здесь потеряли.

– Как давно?

– Очень давно.

– Что за вещь?

– Сундук.

– Сундук? – удивленно переспросил Жюль. – Зачем сюда нужно было тащить сундук?

– Для исследовательских работ.

– Забудьте, Ирридар. Вы его уже не найдете.

– Не могу, – огорченно ответил я. – Если не верну сундук владельцу, моего друга убьют. Причем разберут на опыты.

Жюль помолчал.

– Но вы хотя бы знаете, где его искать? – спросил он.

– У меня есть ключ от сундука, который показывает направление поиска.

– Интересный у вас ключ… и вы тоже весьма интересный молодой человек. Стрелой убили топотуна… М-да. Мой долг помочь вам, Ирридар. Показывайте направление.

Я махнул рукой в сторону, откуда шло тепло.

– О! Как раз в той стороне обитают ученые. – Он достал небольшую штучку, похожую на сканер, и поводил им из стороны в сторону. – За ночь расположение аномалий не изменилось, – удовлетворенно произнес он. – Часто бывает так, что, когда луна пробежит три раза, расположение аномалий меняется, а еще могут поменяться их свойства. Вчера это была «гравипасть», а сегодня «жгучий лишайник». И дэр его знает отчего так происходит.

– Это что у вас? – Меня заинтересовал прибор в его руках.


– Это поисковый сканер, разработка ученых из укрытия. Они используют части разных артефактов, подключенных к микросхеме, и с его помощью можно увидеть большинство известных аномалий и не вляпаться.

– Можно посмотреть?

Он протянул мне сканер в черном пластиковом корпусе. Я повел им из стороны в сторону, как это делал Жюль, и увидел на экране сетку и красные точки по сторонам и впереди, за пределами бывшего постоялого двора.

– Шиза, – поторопил я симбионта, – пока я держу этот сканер, считывай его показания.

– Уже делаю, – огрызнулась та. – Принцип мне ясен, у каждой аномалии своя длина энергетического излучения. Только здесь грубая настройка. Я ее сейчас подправлю. Вношу данные в твой сканер. Все, можно пользоваться, – уже веселее сообщила она. – Кроме того, я буду отслеживать энергетический фон не затронутых аномалиями зон и сопоставлять с теми зонами, которые будут от них отличаться. Так мы соберем больше фактического материала.

Я отдал сканер Жюлю. Тот гордо выпрямился.

– Не у всех искателей есть такие штучки, Ирридар. Учтите.

– Хорошо, Жюль, учту, – улыбнулся я.

На моем сканере было уже много не опознанных его сканером зон.

– Идите за мной по следам! – почти приказным тоном произнес сын лейера. – Предупреждаю, здесь очень опасно.

Мы вышли из открытых нараспашку ворот и пошли в гору, к видневшимся вдалеке синим лесам. Жюль был сосредоточенным и шел молча, я сканировал местность на предмет аномалий и артефактов. Уже в сотне метров от постоялого двора, неглубоко в земле я обнаружил странный предмет. Он не был помечен красным. Я достал змейку и увидел простым зрением, что там действительно что-то есть. Жюль споткнулся и остановился.

– Ирридар, вы видите? – спросил он и, поводив сканером, двинулся к обнаруженному объекту.

Рядом с ним безбоязненно опустился на колени, отцепил от пояса маленькую лопатку и стал осторожно копать. Он сначала обкопал его по кругу и потом стал разгребать землю. Вскоре я увидел череп. В его затылке торчал малиновый болт от арбалета, сам череп лежал глазницами вниз. Жюль очистил подходы к нему со всех сторон и вытащил. Небрежно отбросил болт и повернул череп ко мне лицевой стороной. У черепа были голубые глаза, как два сапфира. Они словно живые смотрели на меня и будто хотели спросить: зачем вы тревожите меня?

– Вот, Ирридар, это жертва охоты сынков дэров. Хотите узнать, что тогда произошло? – спросил он, отряхивая землю с черепа.

Он подошел ко мне и перевернул череп. Внутри его черепной коробки застыли красные мозги, покрытые стеклянной коркой. Жюль несколько раз встряхнул череп. Я вдруг почувствовал головокружение и желание закрыть глаза. Я зажмурился и, тряхнув головой, открыл их вновь. Вокруг меня были странные существа. Они чем-то напоминали демонов, только они были… другими. Не могу описать неземную красоту этих существ. Я с восторгом и трепетом смотрел на них. Потом я понял, что я… это не я, а демоны! О боже! Они были невообразимо прекрасными. Мне хотелось умереть за них. Нет, не за них, а тех троих самых совершенных существ, что стояли позади них.

– Ро Эл, – услышал я самый прекрасный голос из всех, что когда-либо слышал. – Эта страшненькая лурга годится только для охоты. Она грязная и нечесаная.

О боже! Это была она! Самая красивая и самая совершенная!

– Как скажешь, Но Мей, – произнес другой совершенный и обратился ко мне: – Беги, лурга, если скроешься за холмом, узришь нашу милость. – Он божественно красиво рассмеялся.

Я подобрала подол платья и опрометью бросилась вверх по склону холма. Меня переполнял восторг. Сердце готово было вырваться из груди и остаться там внизу с этими прекрасными существами. Уже задыхаясь и почти выбившись из сил, я преодолела половину расстояния до вершины и остановилась. Я хотела оглянуться и на прощанье навсегда запечатлеть их образы, но резкая боль в затылке настигла меня. А дальше…

А дальше я очнулся. Я почти задыхался от пережитого впечатления. Я пораженно перевел взгляд на Жюля.

– Что, Ирридар, пробрало тебя? – невесело усмехаясь, произнес он. – По первости и меня потрясало. Потом привык. – Он снял рюкзак и стал укладывать череп в боковой карман. – Отнесем ученым.

Я действительно был потрясен. Но не смертью девушки, а тем, как живо и реально передались мне ее ощущения, как я почувствовал любовь и обожание к своим убийцам.

– Я с этим разбираюсь, – жалобно проговорила Шиза. – Меня тоже потрясло то, что мы с тобой испытали.

Какое-то время мы с Жюлем шли молча. Я не забыл подобрать болт, которым была убита бедная девушка. Жюль только глянул и небрежно произнес:

– Это пустышка, барон, за нее вы ничего не получите.

Но я вертел его в руках, рассматривая со всех сторон. Болт как болт, из белого металла, покрытый прозрачной стекловидной красной пленкой. Видимо, это кровь жертвы, и она под действием неизвестных мне факторов стекленеет. Выбросить болт мне не давала интуиция, и я убрал его в сумку.

Местность была холмистая, и на вершине холма, почти горы, куда мы поднимались, росли… В самом деле синие! Синие деревья! Чем ближе мы подходили к их синей стене, тем больше я удивлялся. За синевой стала проступать зелень.

– Жюль, а почему мне кажется, что деревья синие? Или это оптическая иллюзия?

– Вам не кажется, мой друг. Первые ряды деревьев покрыты синей плесенью. Но не беспокойтесь, она безопасна для лургов. Почему это происходит?.. Трудно сказать, ученые выясняют этот вопрос, но пока разгадку не нашли.

Когда мы поднялись на вершину холма, из чащи вышел огромный тощий пес. Шерсть на нем местами облезла, явив нашему взору серую кожу, которая обтягивала ребра. Зверь не испугался. Он припал на передние лапы, и я уловил его эмоции и мысли: «Пища!»

Ба! Да это же песик из тех, которых я встречал в Брисвиле. Адский пес – вспомнил я, как их звали там.

– Пожалуй, я ошибся, – недовольно произнес Жюль. – Тут кроме топотуна есть хищник поменьше, но не менее опасный.

Он вытащил пистоль и взвел курок. Я обратил внимание, что замок у него был не кремневый, а пьезоэлектрический или пироэлектрический, лучше разглядеть не успел. Я положил руку на его пистоль и опустил его вниз.

– Не торопитесь, Жюль, я таких псов уже встречал, с ними можно поладить.

– Правда, песик? – мысленно обратился я к псу.

Одновременно передал ему свои эмоции и показал, что видел его собратьев. Пес, приготовившийся к прыжку, резко присел на задние лапы.

– Хозяин! – услышал я.