Не оставляй меня
Часть 54 из 67 Информация о книге
Я молча кивнул. – Я постараюсь откопать для тебя несколько адресов электронной почты. Я уверен, они конечно же подумают, что я настоящая задница, раз связался с ними только сейчас. – Я прослежу, чтобы этого не случилось, и объясню, что ты был занят из-за дедлайна, но теперь твой проект завершен, – Кейси оперлась на локти, ее груди оказались прижаты к моей, – я так рада, что ты передумал. Могу я знать, почему? Я мог сказать ей, это для того, чтобы она была счастлива, или что я действительно хочу увидеть своих старых друзей. Но вместо этого я сказал ей правду. – Понятия не имею. Внезапно необходимость держать их подальше стала не такой сильной, как раньше. Она провела пальцем по контуру на моей груди. – Может быть, это потому, что ты выполнил то, что намеревался сделать? Теперь нет никаких отвлекающих факторов, – она застенчиво улыбнулась, – ну, кроме одного. – Одно прекрасное, удивительное отвлечение, – я потянулся к ней, целуя сначала нежно, потом глубже. «Тебе нужно успокоиться…» – Придержи эту мысль, – прошептал я ей в губы, – нужно попить. Хочешь чего-нибудь? – Конечно. Я встал и, голый, побрел в ванную. Свет взорвался в моих глазах, когда я включил его, и они заболели от резкого блеска. Я попытался взять один из двух стаканов, стоящих на раковине, но промахнулся, потому что белые огоньки внезапно заплясали перед глазами. Я схватилась за стойку, когда пол закружился под моими ногами, и мое дыхание стало поверхностным. «Какого черта?..» Эпизод, или что бы это ни было, прошел за считанные секунды. Мое зрение прояснилось, и я несколько раз глубоко вздохнул, пока мое равновесие не восстановилось. Возможно, это побочный эффект лекарств. Или, что более вероятно, я просто перестарался с Кейси. Наверное, так оно и было. Когда я брал ее как сумасшедший, я знал, это было слишком. Но сегодня я не мог насытиться ею. Мне нужно было наполнить свои руки ее телом, касаться ее везде, вдыхать ее, впитывать ее, как будто я мог быть с ней, даже когда мы были врозь. «Спокойно и легко. Успокойся. Инсталляция сделана, ты можешь видеться с ней каждый день». Уверенными руками я наполнил оба стакана водой и вернулся в спальню. – Спасибо, – сказала Кейси и выпила воду, пока я забирался обратно в постель. Она поставила свой стакан на тумбочку и взяла мой, когда я закончил. – Итак… на чем мы остановились? Она поцеловала меня нежно, потом соблазнительно, но я мягко отстранился. – Этот день, наконец, настиг меня. Или это, или ты меня просто измотала. Почти уверен, что это последнее. Она издала драматический вздох. – Дразнишься. – Есть такое. Иди сюда. Я обнял ее, прижал ее голову к своему подбородку и поцеловал в волосы. Даже после потного, ненасытного секса от нее все еще пахло карамелью. Я наполнил ею свои легкие, унося ее с собой в сон, где мне снились мягко покачивающаяся лодка и быстро удаляющийся берег. Глава 37. Кейси Это была премьера инсталляции Джона в галерее Wynn. Я не была так взволнована с вечера накануне первого большого концерта Rapid Confession. Каким-то чудом мне не захотелось выпить. Я не пила с тех пор, как ушла из группы, а также не выкурила ни одной сигареты. Время от времени у меня возникало такое желание, но я никогда не курила рядом с Джоной, а если бы я курила в своей квартире, то когда он приходил бы, это было бы повсюду. Так что я бросила две дурные привычки. Одну – для себя, другую – для него. Я надела маленькое черное платье, доходившее спереди до середины бедер, с широкими бретельками и подолом, который сзади спускался до икр. – Платье-маллет, – сказала я Джоне по телефону в тот же день, – вечеринка впереди, бизнес сзади. Как ты думаешь, это будет уместно? – Не знаю, – ответил он, – меня больше всего беспокоит, как легко оно снимается. Шутка принесла облегчение. Джона был рассеян, нервничал всю последнюю неделю перед выставкой. Я еще не видела готовой инсталляции, и предвкушение пронзило мой желудок, когда я собрала волосы на голове, позволяя некоторым свободным завиткам упасть. Я нанесла свой обычный макияж: глаза накрашены дымчатым, ярко-красным – губы, а затем прошлась туда-сюда по своей маленькой гостиной в ожидании. Взглянула в окно и увидела черный лимузин, подъезжающий к моему дому. Тут же пришло сообщения: на месте, но опаздываю. Встретимся внизу? Я помчалась вниз и добралась до тротуара как раз в тот момент, когда водитель открыл пассажирскую дверь, и из машины вышел Джона. Он застыл, увидев меня, и на мгновение у него отвисла челюсть. – Я сам, – сказал он водителю, который приподнял фуражку и вернулся за руль. – Добрый вечер, – сказала я. – Ты выглядишь… – он покачал головой, подходя ближе и обнимая меня за талию. – Тебе и не нужно говорить. Мне нравятся твои молчаливые комплименты. – Каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю: вот оно. Она не может выглядеть красивее, чем сейчас. А потом я вижу тебя следующий раз. Слезы подступили к моим глазам, когда я провела руками по лацканам его темно-серого костюма. – Ты выглядишь… таким красивым, Джона. Боже, что со мной? – я осторожно прижала тыльную сторону запястья к одному глазу, затем обмахнула лицо как веером, – я не знаю, что все это значит. Это особенный вечер для тебя, и я так счастлива и горда… рада видеть твои прекрасные работы. Мне нужно было взять с собой пачку с салфетками. Знаю, что они мне понадобятся. Джона наклонился и поцеловал меня в губы. – Спасибо, что ты здесь со мной. Я почувствовала, как напряглись его мышцы. Выражение его лица было обеспокоенным, как будто у него была тысяча мыслей на уме и он хотел сказать больше. Но уличные фонари мерцали над нами. Наступила ночь, и Джона повернулся, чтобы посадить меня в лимузин. – Любезность А-1? – спросила я, устраиваясь поудобнее. – Боже, нет, – сказал Джона, присаживаясь рядом со мной, – Эме прислала его за мной. Это немного смешно, но я не мог отослать его и водителя ночью. Но я рад, что это не от А-1, иначе парни достали бы меня потом. – Я люблю Эме за то, что она делает, – сказала я, – ты это заслужил. – Не уверен, – сказал Джона, глядя, как за окном проплывает Вегас. Его нога дернулась, и я просунула свою руку в его ладонь. Он крепко держал ее всю дорогу, а потом почти болезненно сжал, когда мы подъехали к Wynn. – Черт возьми, – пробормотал он. Передняя часть отеля представляла собой вращающуюся кавалькаду седанов, лимузинов и других автомобилей, гостей, одетых в полуповседневные наряды. – Я не думал, что их будет так много, – сказал Джона, – Эме, должно быть, пригласила половину Вегаса, – он повернулся ко мне, его красивое лицо исказилось от испуга, – а что мне делать, если им не понравится? Я хотела сказать, что они не будут ненавидеть его, но я знала кое-что по своему собственному опыту выставления души напоказ. Я изливала свое сердце в песне, а потом передавала ее кому-то другому. Конечно, простое «они не возненавидят» – не те слова, которые действительно избавят от такого рода беспокойства. – Тебе все нравится? – спросила я. – Инсталляция выглядит так, как ты себе представлял? Джона кивнул. – Да, так. Я улыбнулась и пожала плечами. – Ну и здорово. Он коротко рассмеялся. – Что ж, это было легко, – он погладил меня по щеке, внимательно изучая, и открыл рот, чтобы сказать что-то еще. Но вместо этого он поцеловал меня, как раз в тот момент, когда водитель открыл перед нами дверь, и пора было выходить. В длинном крыле Г-образной галереи были выставлены на продажу отдельные экспонаты, каждый из которых стоял на простых продолговатых подставках разной высоты. Бутылки и вазы с цветными лентами со сложными, но точными узорами. Сферы и кубы, которые содержали внутри всевозможные букеты цветов. Над одной гроздью пурпурных и желтых полевых цветов парили пчелы. Другая выглядела так, словно была подвешена под водой, размытая и текучая по своей форме. Другие работы свисали с потолка в переплетениях разноцветного стекла. Некоторые были лампами, их лампочки прятались за завитками. Мне пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, когда мы шли мимо официально одетых людей, рассматривающих великолепную работу Джоны. Они потягивали шампанское из хрустальных бокалов или брали деликатесы с подносов проходящих мимо официантов. Поток невнятных, благоговейных разговоров пронесся сквозь шевелящуюся толпу. Куда бы я ни повернула голову, я слышала, как гости восклицают, как прекрасна эта работа и сколько они с удовольствием заплатят, чтобы забрать ее с собой домой. Джона смотрел прямо перед собой, крепко держа меня за руку, пока мы шли ко второму залу, где висела инсталляция. Мы завернули за угол и присоединились к собравшейся толпе, их голоса и вздохи были обращены к потолку. «Море…» Я тоже подняла голову. Три метра водопада из стекла всех оттенков синего. Ленты и завитки, некоторые превращались в молочно-белую пену. Вода лилась из-под шара, установленного в центре. Солнце оранжевого, красного, золотого и желтого цветов. Огненный шар, полный расплавленной лавы. У подножия водопада вода превращалась в безмятежную синеву, сделанную из стеклянных бликов, похожих на квадратные пластины с волнистыми краями, каждая длиной и шириной в несколько сантиметров. Зеленые лилии, увенчанные гроздьями розовых хрустальных цветов, усеивали лазурное озеро, раскинувшееся по полу. Скрытые огни в стратегически важных местах освещали жизнь среди воды и зелени: стеклянные рыбы с бронзовой чешуей, кубики кораллов и морских водорослей и даже осьминог, чьи щупальца были развернуты веером и тянулись вперед. Моя рука в руке Джона сжалась так сильно, что у меня заболели костяшки пальцев. – Джона, это… – У меня не было слов, чтобы описать, что это было. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, и я могла только смотреть в ответ. – Спасибо, – сказал он. Мои глаза медленно нашли Таню, Дену и Оскара, родителей Джоны в толпе. Эме Такамура заметила нас. Не говоря ни слова, она указала пальцем, подождала, пока все взгляды последуют за ней, и начала хлопать в ладоши. Остальная часть толпы присоединилась к ней, когда они поняли, что художник был среди них. Вскоре зал наполнился аплодисментами, и ошеломленный Джона отступил на шаг. Я мягко подтолкнула его вперед. – Все для тебя, – прошептала я, – забирай.