Нефритовая война

Анден развернулся, пытаясь разглядеть что-либо сквозь красные вспышки и грязь на очках. Кори схватил другую бомбу и выдернул тряпку. Руками с Броней он притушил пламя ладонями, морщась от боли и напряжения.

Еще один из Зеленых костей обезвредил другую бутылку, но остальные безуспешно боролись с огнем. Одна бомба разлетелась на части, врезавшись в бетонную стену снаружи, и выгорела, но другая разбилась о стол внутри, и пламя выплеснулось на ковер. Еще одна закатилась в комнату с дейтистским святилищем и взорвалась там; пламя бушевало перед копией фрески, уже занялись подушки для молитв.

Анден схватил первое, что попалось под руку – синий шерстяной ковер из детского сада, – и набросил его на огонь в святилище, притаптывая ботинками. Вбежала женщина с кухонным огнетушителем и, повозившись с ним пару секунд, выпустила струю пены на оставшееся пламя. Она побежала обратно, помочь Тоду и Сэмми, заливающим пожар водой. Через несколько минут в культурном центре снова стало темно. Анден двинулся обратно в главный зал. Лица Зеленых костей были покрыты потом, у некоторых шла кровь из порезов, на руках ожоги, волосы и одежда в подпалинах.

– Ох, – выдохнул Тод, склонившись и оперевшись ладонями о колени, – это были люди Кромнера из Бригады. Вот подонки.

Рон Торо шагнул внутрь через разбитое окно. Вдалеке завывали сирены.

– Все, кто носит нефрит, уходите до появления полиции, – сказал Рон. – Разделитесь и залягте на дно до поры. Не разговаривайте с копами, вы ничего не знаете о том, что здесь случилось. Когда все утихнет, я позвоню и оставлю сообщение.

– Нужно вывести всех, кто еще остался внизу, в зале для поединков, – сказал Кори.

– Я этим займусь, – отозвался Рон и повернулся к Андену. – Ты останешься и поможешь.

Анден тупо кивнул, хотя понятия не имел, почему Рон решил, что он может быть полезен.

– Не втягивайте в это Андена, – возразил Кори, – его вообще здесь не должно быть.

– Но он здесь, – ответил Рон. – Потом я отвезу его к Хианам.

Сирены завывали уже близко, но Кори колебался.

– Если тебя сейчас сцапают, – рявкнул Рон, – ты не поедешь ни в какой Вотерсгард.

Кори, похоже, все же хотел возразить, но закрыл рот.

– Кори, ты должен уйти, – поторопил его Анден.

Сын Колосса в смятении посмотрел на Андена, а потом на остальных.

– Ладно, вы слышали, что сказал Рон-цзен.

Шестеро Зеленых костей поспешно разбежались в разных направлениях и скрылись на разных улицах. Рон повернулся к Андену.

– Мне нужно время, чтобы вывести всех из здания, прежде чем полиция задержит их и допросит. С копами, которые здесь появятся, будет не так легко справиться, как с теми, кого мы постоянно видим, они воспользуются случаем, чтобы унизить и запугать людей, пытаясь выведать, кто из соседей – Зеленые кости, может, даже выйти на семью Дауков. – Рон изучил лицо Андена. – Кто-то должен взять полицию на себя и задержать ее. Справишься?

– Я это сделаю, Рон-цзен, – сказал Анден.

Рон кивнул и хлопнул его по плечу. Анден на мгновение ощутил его нефритовую ауру, а потом Рон зашагал обратно через обломки.

Анден вышел из здания и пробежал один квартал на звук приближающейся сирены. Увидев красно-синее мерцание полицейских огней, он сошел с тротуара и энергично замахал руками. Машина остановилась прямо перед ним. Анден заслонил глаза ладонью от яркого света фар, открылась дверь машины, и вышел полицейский среднего возраста. У него были густые усы и косоглазие – не один из тех, кого Анден уже видел в зале для поединков.

– Что здесь за проблемы? – спросил полицейский. – Это ты сообщил о стрельбе?

Анден понятия не имел, кто вызвал полицию, но тут же кивнул. Он понимал, почему Рон поручил ему это задание. Анден не носил оказавшийся вне закона нефрит и выглядел как эспенец. Он мог сойти за обычного прохожего, не имеющего отношения к залу для поединков и Даукам.

В приливе вдохновения Анден заговорил с легким степенским акцентом:

– Я видел, как мимо промчались машины, вон по той улице.

Он никогда не был в Степенланде и не знал ни слова из этого языка, но несколько его однокурсников были степенцами. Легко узнаваемый акцент было легко сымитировать, а поскольку эспенский Андена значительно улучшился, но все же не был идеальным, это замаскировало его кеконское происхождение.

– Они ехали очень быстро, а люди внутри махали оружием и стреляли из окон.

– Типичное хулиганье из Южного капкана, – проворчал полицейский. – Ты видел, в каком направлении они уехали?

Анден кивнул и указал на запад, в противоположную от культурного центра сторону.

– Вон туда. Минут пять назад.

Полицейский благодарно кивнул, сел обратно в машину и поехал в указанном направлении. Анден сомневался, что уловка надолго собьет полицейских со следа. Очень скоро они обнаружат трупы, сгоревшую машину, разбросанные на улице гильзы и разбитые окна культурного центра. Но Анден выполнил просьбу Рона – оттянул время.

Анден дождался, пока патрульная машина скроется из виду; другие не появились. Оглядевшись и убедившись, что он один и его никто не видит, он быстро, хотя и не слишком, пошел к культурному центру, обогнул здание и оказался перед входом в зал для поединков. Рон Торо закрывал металлическую дверь. Он был один, все машины с парковки исчезли. Похоже, ему удалось отправить всех по домам.

– Я послал полицию к Пятьдесят четвертой улице, – сказал Анден, подбежав к Рону. Он посмотрел на лужу крови у двери в зал для поединков. – А как насчет Сано?

– Госпожа Цзоэк отвезла его в больницу. Но было уже слишком поздно.

– Да узнают его боги, – прошептал Анден.

– Мой отец тоже всегда так говорил. Но не думаю, что в Эспении есть боги. Во всяком случае, точно не наши.


Рон двинулся прочь от здания, пересек парковку и вошел в переулок. Анден следовал за ним. Снова завыла сирена – видимо, полицейский вернулся и обнаружил трупы и машину.

Рон Торо остановился и повернулся к кирпичной стенке рядом с ними. Он пошарил по ее поверхности руками в перчатках и сомкнул пальцы на слегка выпирающем кирпиче. Рон вытащил его, и в стене обнаружилась небольшая полость. Штырь аккуратно снял черные кожаные перчатки, сложил их почти с благоговением, и сунул в дыру. Потом он вернул кирпич на место, лишь легкая выпуклость отличала его от соседних.

Рон поморщился и на несколько секунд прислонился к стене, словно у него вдруг закружилась голова. Анден опознал причину его мучений – нефритовая ломка. Нефрит Рона Торо был вшит в подкладку кожаных перчаток. При необходимости он мог спрятать их в тайнике, а потом забрать. Если позже его остановит и допросит полиция, то может раздеть донага, но не обнаружит ни кусочка зелени.

Рон выпрямился. Анден предложил ему помощь. Он видел, на что способен Рон, и знал, как нелегко быть Зеленой костью таким вот образом, в одно мгновение надевая и снимая нефрит. Рон был уже не молод, возможно, за пятьдесят, как он это выдерживает? Но Штырь уже пришел в себя, он взглянул на Андена и смущенно пошевелил губами, как будто его застали в самый откровенный момент, когда он расстегнул ширинку и мочился на стену.

Они пошли дальше по переулку.





Глава 34. Дружба клана




Два месяца, последовавшие за нападением на зал для поединков, стали для Андена худшими за все время в Эспении, даже хуже ностальгии после приезда. Кори уехал, только позвонил с вокзала, чтобы попрощаться. Он объяснил, что хотел бы увидеться, но это слишком рискованно, в квартале до сих пор рыщут бандиты из Бригады Кромнера, да и полиция начала наугад останавливать кеконцев на улицах и обыскивать в поисках нефрита. Дауки порадовались, что сын покинул город.

– Прости, что я не послушался и не остался внизу, – угрюмо сказал Анден по телефону. – Я просто хотел помочь.

Кори несколько секунд молчал, а потом вздохнул.

– Знаешь, я волнуюсь за тебя, кеконец. Уж больно ты ответственный, обязательно встрянешь в какие-нибудь неприятности. – Из громкоговорителя на вокзале послышалось объявление, и Кори сказал: – Мне пора, чувак. Вернусь на День урожая. Не делай глупостей в мое отсутствие, ладно?

После того как Кори повесил трубку, Анден погрузился в уныние. Разговор к тому же его встревожил. Когда тем вечером они с Роном покинули зал для поединков, в трех кварталах от места происшествия Рон остановил такси и попросил отвезти их к дому Хианов. Открыв дверь, те были потрясены, но вздохнули с облегчением. Анден подставил обожженную ладонь под воду, открыв кран на кухне, а Рон рассказал о случившемся.

– А ты каким образом в это влез? – укорила Андена госпожа Хиан, вытаскивая из ящика стола бинты и тюбик с бактерицидной мазью. – Ты же просто иностранный студент, почему ты не остался в подвале с остальными, в безопасности? Пусть бы Зеленые кости сами разбирались. Что бы мы сказали твоей семье, если бы тебя покалечили или убили?

Она чуть не расплакалась.

Анден виновато молчал, но Рон возразил:

– Не ругайте его, он не мог с собой совладать. У него нефритовая душа, как и говорил Даук-цзен. И он здорово помог.

Рон рассказал о том, как Анден отвлек полицию, и Рон успел благополучно вывести всех из зала для поединков. Хианы неохотно согласились, что Анден и впрямь поступил правильно. Рон выпил горячего чая и собрался уходить, сославшись на то, что утром ему на работу. Андену порой трудно было осознать, что Рон Торо не Кулак клана, ему приходится зарабатывать на жизнь как обычному человеку – вместе с парой друзей он владел небольшой компанией по перевозкам.

Как только Рон ушел, Хианы снова начали напирать:

– Анден-се, сегодняшние события вызовут большие проблемы. Не приближайся к залу для поединков или к дому Дауков, просто ходи на занятия, на работу и сразу обратно домой. Если полиция опознает в тебе человека, который направил ее по ложному следу, тебя захотят допросить.

Анден послушался их совета, но в следующие несколько дней постоянно вспоминал написанную на лице Кори тревогу, когда тот утянул Андена на пол под автоматной очередью, как Кори рассердился на Рона и просил не вовлекать Андена: «Его вообще здесь не должно быть».

До сих пор Анден считал Кори ведущим в их отношениях, а себя ведомым. Эспения – страна Кори, это его город и его район, он на три года старше Андена, более общительный, более опытный и уверенный в сексе. Это не беспокоило Андена, а лишь делало Кори более привлекательным в его глазах. Но сейчас Анден впервые понял, что он еще и слабее. Госпожа Хиан права, Кори – Зеленая кость, а Анден – нет. Когда он ринулся помогать наперекор опасности, сыну Колосса пришлось его защищать. Если их отношения сохранятся, всегда ли будет так?

Андена это сильно беспокоило. Он родился в семье Зеленых костей, усыновлен и воспитан Зелеными костями, тренировался в школе Зеленых костей. Всю жизнь его учили, что нужно защищать не только собственные честь и репутацию, но и честь семьи и клана, оберегать слабых, людей без нефрита, находящихся под защитой клана.

Даже в изгнании, даже без нефрита он не мог смириться с тем, что теперь его самого нужно защищать. Все, что для него было важно в жизни, все, к чему он стремился, – это быть Зеленой костью. Но он не знал, как быть Коулом, да и как быть кеконцем без нефрита. Анден представил, что однажды Кори пойдет по стопам отца и станет Колоссом Южного капкана, Анден же останется его тайным и уязвимым возлюбленным, который никогда по-настоящему не впишется в эспенскую жизнь, и впервые почти за год Андена затопил стыд.

Уныния добавляло и то, что он лишился привычных развлечений. После событий на две недели отменили игру в рельбол, а после Анден так и не нашел в себе сил пойти на игру, раз там не было Кори. Зал для поединков, естественно, закрылся, однажды днем Анден проходил мимо и увидел полицейскую ленту, крест-накрест пересекающую сломанную дверь.

Полиция Порт-Масси опросила жителей Южного капкана, но мало что выяснила. Никто не признался, что был там во время стрельбы. Никто ничего не рассказал о причинах нападения на культурный центр. В тот же вечер повсюду в Южном капкане были разгромлены многие заведения и магазины, а стены исписаны грязными высказываниями, но никто не указал полиции на очевидное: это преступления на национальной почве, бандиты Кромнера нападают на кеконцев из-за азартных игр и нефрита.

Через Дерека, Тами и других, с кем он сталкивался по пути на курсы и на работу, до Андена доходили слухи. Даук послал Рона Торо и еще несколько человек отомстить Бригаде Кромнера.

Ограбили две букмекерские конторы, а двух членов Бригады, которых подозревали в том, что они стреляли из тех машин, нашли мертвыми, со сломанными шеями. В ответ нападения на магазины кеконцев и жителей квартала участились. Сгорела парикмахерская, в которой господин Хиан стригся уже восемь лет; пожилого кеконца, Зеленую кость, подстерегли на улице и избили, украв его нефрит; на автобусной остановке напали на владельца магазина, которого по ошибке сочли Зеленой костью. Никого не арестовали.

Пришел старший сын Хианов, занудный, хотя и благожелательный человек чуть за сорок, с которым Анден сталкивался несколько раз и разговаривал о всяких пустяках, и стал уговаривать родителей переехать из района в пригород. Анден сидел наверху, в своей комнате, и пытался не слушать, но это было невозможно.

– Южный капкан превращается в этническое гетто, – сказал сын Хианов. – Разве не лучше жить там, где просторней и ниже уровень преступности?

Но Хианы упорствовали в нежелании переезжать. Им нравился квартал, здесь у них были друзья. Где еще можно пройтись до кеконского бакалейного магазина? Может, посетовала госпожа Хиан, если бы сыновья наконец-то подарили им внуков, у них возникла бы причина для переезда, а иначе какой смысл?

Позвонил Даук Лосун и спросил, не мог бы он с женой как-нибудь зайти. Он объяснил, что они пригласили бы Хианов к себе, но полиция знает, что Сана имеет отношение к залу для поединков, и подозревает, что Дауки рассказали им не всю правду о стрельбе и поджоге, а потому пристально следит за их частью района. Дауки не хотят навлекать на Хианов неприятности, но они принесли бы с собой что-нибудь вкусное. Не мог бы и Анден присутствовать?

Хианы с тревогой согласились, хотя госпожа Хиан все равно наготовила кучу блюд, и когда прибыли Дауки с пластмассовыми контейнерами с едой из кафе, стол просто ломился. На кухню принесли дополнительные стулья. Анден почтительно склонился перед Дауками, но находился на грани срыва. Почему Колосс захотел с ним увидеться? Это как-то связано с Кори? Даук-старший о них узнал? Он обвинит во всем Андена и запретит им видеться?

– Как Кори? – спросила Дауков госпожа Хиан. – Он уже устроился в Адамонте? Занятия в юридической школе в Вотерсгарде уже начались?

– Начались на этой неделе, – ответила Даук Сана, передавая бумажные тарелки и пластмассовые вилки. – Похоже, ему там нравится, но это же Кори, он всегда был таким свободолюбивым. Да и усиленно трудиться ему пока не пришлось, так что поживем – увидим. Но я рада, что он там в безопасности и занят делом.

Анден и забыл, что уже начались занятия в юридической школе. Кори пока еще не звонил ему из Вотерсгарда. Наверное, занят. Переезд, выбор курса, новые люди… И все же… Из-за обиды пища казалась Андену пресной.