Нелюбовь сероглазого короля

– И посмотри, как свеж и весел! – заявил Роберт. – А тебе бы проспаться не мешало. Так и быть, пару недель обойдусь без твоей помощи в подготовке уроков.

– Какое благородство! – отозвалась я, снова зевнув.

– Дэнни, прекрати! – возмутился Кайзер, прикрывая рот рукавом белой рубашки.

– Что, ребят, бурная ночка была? – спросил один из парней, который учился в параллельном классе.

В это время многие проходили мимо нас, возвращаясь по кабинетам из столовой. Парень заржал. И Роб в унисон вместе за ним.

– Какие же вы, мальчики, идиоты! – укоризненно покачала я головой.

– Ладно, девочка, не дуйся! – толкнул меня плечом Кайзер. – Еще никогда я так классно не учился. Даже за последний анализ стихотворения пятерку получил. А ты, кажется, четверку?

Роб сделал вид, будто припоминает мою оценку. Но ведь я дала ему списать! Он лишь немного переделал пару абзацев…

– Как говорится, ученик превзошел учителя.

– Ненавижу тебя! – прошипела я.

– А ведь ненависть – искреннее чувство, – сказал Кайзер. – Я рад, что ты ко мне неравнодушна.

Так меня взбесил, что я не удержалась и ущипнула Роберта.

– Опять руки распускаешь? – засмеялся он. – Ой-ей, Дэнни!

– Больно? – со злорадством поинтересовалась я.

– Шутишь? Мне щекотно! Я терпеть не могу щекотку…

– Ах, вот оно что… Ну держись, Кайзер!

Я принялась щекотать одноклассника, а тот громко хохотал и извивался словно уж на сковороде. Меня это открытие привело в восторг! Как можно настолько не переносить щекотку? Я вошла в раж, развеселилась и даже сама хрюкнула от смеха. Окружающие с улыбкой воспринимали наши дурачества.

– Капец, Роб, тебе, правда, настолько щекотно? – удивлялась я.

– Я очень чувствительный, Дэнни! – заявил Роберт.

– Ути боже мой! – я состряпала умилительную рожицу и заметила, как со стороны столовой к нам направляются Фил и Вита.

Я сразу отпрянула от Кайзера. Села подальше и постаралась придать своему лицу максимально безразличное выражение. Роб перехватил мой взгляд и усмехнулся.

Когда сладкая парочка проходила мимо нас, Роберт внезапно притянул меня к себе и уткнулся носом в мои волосы.

– Что ты делаешь, Кайзер? – возмущенно зашептала я.

– Изображаю, что мы пара, – ответил Роб. – Разве ты не этого хотела?

Да! Но не при Филе же… Неудобно.

Роберт негромко продолжал бубнить мне в макушку:

– Слушай, а ты написала про геополитическое положение России?

Что он несет? Конечно, со стороны кажется, что одноклассник шепчет мне что-то приятное, а на самом деле…

– Написала, – пропыхтела я, встретившись взглядом с Филом на несколько секунд.

Парень тут же демонстративно отвернулся. Зато Вита, которая шла в ногу вместе с Гурьевым, внимательно рассматривала нас.

– А особенности демографической ситуации в стране? – продолжил шептать Роб.

– Конечно! Чего пристал с дурацкими вопросами?

– Улыбнись, Дэнни! Рыженькая на нас смотрит…

Я выдавила из себя улыбку. А Кайзер не унимался:

– А эти… особенности сословной структуры… Хм, персик.

– Персик? – переспросила я, проводив взглядом Виту и Филиппа. – Ты о чем?

– Волосы, говорю, персиками у тебя пахнут, – объяснил Роб, наконец отлепившись от меня.

Он взял тетрадь и начал небрежно ее листать.


– Приятно, кстати.

– Спасибо! – растерянно отозвалась я.

– Ты снова пялишься на Гурьева? – спросил Роб.

– Тебе-то что? Ревнуешь? – рассмеялась я.

– Он хвалился перед парнями, что ты к нему неравнодушна.

– Врешь! – воскликнула я.

– Зачем мне врать? – пожал плечами Роберт. – Фил – крутой чувак, по нему сохнут одновременно две девчонки. Знаешь, стремная идея была с нашим договором… Мне плевать, что между вами происходит. Но дураком выгляжу лишь один я. – Кайзер продемонстрировал мой же жест, показав рога. – Хотя жальче выглядит только рыженькая, которая прохода Филу не дает. Слушай, а что вы все в нем нашли?

Я промолчала. Филипп рассказал другим парням, что я к нему неравнодушна? Не может быть! Кайзер блефует…

– Предлагаю после осеннего бала «расстаться», – произнес Роб. – Крути настоящий роман с Гурьевым. И можешь бросить меня при всех. Я не обидчивый.

Вот так хитрец! Не хочет готовиться к балу с занудой Леной Потаповой. А я, в свою очередь, не собираюсь упустить шанс принять участие в этом мероприятии. Я усмехнулась. Прав был Фил: мы с Кайзером – два сапога пара. Я покосилась на одноклассника. Мы сейчас даже сидели одинаково, закинув ногу на ногу.

– А можно я в момент «расставания» тебе эффектную пощечину залеплю? – спросила я.

– Почему ты постоянно хочешь мне что-нибудь «залепить»? – фыркнул Роберт. – Знаешь, поговорка такая есть: бьет – значит любит.

– Ой, Кайзер, иди… – поморщилась я.

Роб спрыгнул с подоконника и, засунув под мышку тетрадь с конспектами по истории, направился в сторону кабинета. Шел не спеша, насвистывая какую-то мелодию, которая, разумеется, потом на весь день засела в моей голове.

Сегодня я впервые слышала, как Роберт искренне смеется. Надо же, оказывается, Кайзер может быть не только безразличным язвительным индюком.





9 октября 20…7

Спустя пару недель моего молчания лед тронулся. Вечером я обнаружила в комнате большую коробку с макетом корабля-парусника. Такой стоит целое состояние. Я приблизилась к кровати и, опустившись перед неожиданным презентом на колени, долгое время смотрела на него. С ума сойти! Я давно мечтала о таком… А самое главное – его оставила здесь мама.

Впервые мы так долго были в ссоре. И впервые мать признала свою вину первой. Я встала и вышла из комнаты. Родительница, как обычно, сидела за столом. Ссутулившись, что-то увлеченно печатая. Время от времени прерывалась на кофе. Моя мама пьет его слишком много по вечерам.

Я некоторое время наблюдала за ней в дверную щель, а затем решилась заглянуть в комнату.

– Спасибо, – выдавила я.

Мама резко подняла голову от ноутбука и посмотрела на меня.

– Пожалуйста, – слабо улыбнулась она.

Я почему-то утвердительно кивнула и, развернувшись, поспешила в свою спальню. Конечно, не самый содержательный разговор между матерью и дочерью. Но два простых слова принесли нам обеим огромное облегчение. И этого пока достаточно.





13 октября 20…7

Любимая кленовая аллея на набережной, сбросив уставшую листву, стала совсем голой. И мне зябко. Отец по-прежнему звонит очень редко. Фил тоже терзает непонятным поведением… Не могу разобраться, как он ко мне относится. Только смирюсь с его равнодушием в гимназии и тесной дружбой с Витой, как вечером он снова напоминает о себе в личных сообщениях…

Один Роб стабилен. Мастерски продолжает выводить из себя.





17 октября 20…7

Я тут забываю написать… Не без помощи тети Маши уговорила маму помочь тем людям, к которым, по милости Роберта, попала первого сентября на «секретное собрание». Если честно, не ожидала, что родительница согласится на бескорыстный поступок. Какой приятный сюрприз! Решила особо не распространяться в школе по поводу всего этого, но когда учитель музыки, Борислав Венедиктович, при одноклассниках поблагодарил меня за оказанную помощь, новость сразу же облетела гимназию.

– Дашка, это тебе поможет в предвыборной кампании, – сказала за обедом Карина.

– Какая еще предвыборная кампания? – переспросила я.

– Ты со своей любовью к Кайзеру вообще в школьной жизни не участвуешь? – изумилась Викуля.