Ненавижу тебя, красавчик

* * *


Мы вернулись домой. Шарлотта только вышла из душа, когда я решил преподнести ей несколько сюрпризов, которые приготовил заранее.

– Помнишь наш первый показ в Бриджхэмптоне? Собственником была художница, которая на своих картинах изображала момент знакомства влюбленных пар?

– Да, помню. Я тогда еще подумала, что это очень круто.

– Так вот… я с ней связался и попросил для нас нарисовать такой портрет.

Она от удивления открыла рот.

– Ты шутишь?

Немного подумав, она добавила:

– Ты имеешь в виду именно тот момент, когда мы познакомились? Это был не самый приятный момент в моей жизни. Даже скорее наоборот. Но посмотреть на то, что у нее получилось, было бы интересно.

– Да, я с тобой согласен. Поэтому я, скажем так, немного доработал детали.

Я пошел в угол комнаты, вытащил картину и принес ее Шарлотте.

Медленно и осторожно я снял с картины оберточную бумагу. Сам я картину еще не видел, так как хотел быть удивлен не меньше Шарлотты.

– О господи! – вскрикнула Шарлотта. Она закрыла рот рукой, а потом начала хохотать. От смеха я сам чуть на корточки не присел.

Результат оказался феноменальным. Мы с Шарлоттой стояли на серфе, и вместе с нами там стояла собака. Мы учили собаку серфингу. Лицо Шарлотты было очень реалистично. Я специально дал художнице несколько свежих фотографий. На картине я был изображен стоящим на краю доски и перепуганным до смерти, а Шарлотта беззаботно смеялась, так, словно ничто в мире ее не беспокоит. У собаки была открыта пасть, язык свисал, а глаза были очень добрыми. Эта картина была шедевром. И, конечно, где бы нам ни пришлось жить, я знал – она всегда будет висеть на самом видном месте.

Шарлотта не могла успокоиться.

– Слушай, это лучший подарок, серьезно.

– Сегодня будет еще один, – ответил я.

– Да?

Потирая руки, я старался набраться смелости для второго сюрприза.

– Я тут подумал… у тебя в списке желаний осталось последнее, которое ты еще не исполнила.

Ее глаза забегали от смущения, когда она поняла, о чем я говорю.

– Скульптура обнаженного мужчины…

– Да, – я нервно улыбнулся. – В общем… я хочу тебе позировать.

– Ты не шутишь?

– Ни капли.

Моя вторая спальня превратилась в мастерскую Шарлотты. Я не знал, есть ли у нее все необходимое, чтобы приступить прямо сейчас, но я надеялся, что она согласится и не станет откладывать.

– Это, конечно, чушь какая-то… но в хорошем смысле.

Шарлотта сияла.

– Я буду счастлива, если ты будешь мне позировать.

– Тогда располагай мной.

– Не могу поверить в то, что ты действительно решился на это.

– Почему нет? Я же не хочу, чтобы тебе позировал какой-то другой голый мужчина. Понимаешь?

– Да, я, пожалуй, соглашусь.

– И я уверен, что эта затея закончится сексом, поэтому я с нетерпением жду, когда мы приступим.

– Ты понимаешь, что тебе придется долгое время простоять без движений?

– Зато потом меня ждет приз.


Широкая улыбка появилась на лице Шарлотты.

– И меня тоже, Рид.

И я знал, что она имеет в виду не только сегодняшний день.

– Помнишь, когда я впервые оказался в твоей квартире, я сказал, что Эллисон успела увернуться от пули?

– Помню.

Положив руки ей на плечи и глядя ей в глаза, я произнес:

– Это я увернулся от пули, Шарлотта. Я не представляю, как бы я жил, если бы женился на ней. Я бы никогда не узнал, что моя настоящая любовь находится совсем рядом. То, что я чувствую к тебе, я не чувствовал ни к кому раньше. Даже моя болезнь случилась со мной не просто так… все, что происходило со мной, происходило для того, чтобы я встретил тебя. И я не хотел бы ничего менять. Я до конца своих дней буду благодарен Эллисон за то, что она ушла от меня, потому что только сейчас я понял, какой глубокой может быть моя любовь. И если бы я этого не узнал, моя жизнь была бы бессмысленной. Я лишь надеюсь, что со мной ты будешь так же счастлива, как я счастлив с тобой.

– Ты уже сделал меня самой счастливой женщиной в мире. Я не знаю, что свело нас с тобой. Может быть, это волшебное платье, может быть, судьба или господь бог, но одно я знаю наверняка – не было ни одной секунды, когда я бы засомневалась в том, что мне было суждено найти тебя и стать твоей. Я всегда чувствовала твою любовь, даже когда ты отталкивал меня. И поэтому я не оставляла надежды. Я бы никогда не перестала добиваться тебя, Рид. Я была готова к долгой осаде, потому что я хотела быть с тобой. Ты понимаешь?

– Детка, теперь я это понимаю.

– Хорошо.

Я улыбнулся.

– Может быть, перейдем в мастерскую?

– После тебя.

Шарлотта включила свет и начала собирать свои инструменты.

– При других обстоятельствах я бы ограничилась лишь торсом. Но сейчас я хочу слепить фигуру целиком.

– Ты хочешь вылепить мой член? А глины-то тебе хватит? – подмигнул я Шарлотте.

– Хватит.

– Если ты хочешь, чтобы он был возбужденный, сними футболку. Тогда мне будет не так скучно целый час стоять голым – мне будет на что полюбоваться.

К моей радости, она не стала отказываться от моего предложения и согласилась на то время, пока будет лепить скульптуру, обнажить свою грудь.

Мне безумно нравилось наблюдать за тем, как сосредоточенно она работает. Шарлотта бросила большой кусок глины на металлический шест и лопаткой принялась обмазывать шест глиной.

В какой-то момент она сказала:

– Мне нужно немного воды. Я сейчас вернусь.

Вот он. Тот самый момент, когда я мог реализовать свой план. И чтобы он сработал, мне было необходимо, чтобы мой член оставался возбужденным.

Не падай.

Не падай.

Без Шарлотты и ее великолепной груди сохранить это оказалось непростой задачей. Я залез в карман брюк и достал оттуда маленький бархатный мешочек. Из его шнурка я соорудил петлю и просунул в нее свой возбужденный член. Так, чтобы мешочек висел на моем члене, как украшение на новогодней елке.

Когда она вернулась, я вновь принял стоическую позу и начал ждать, пока она заметит мой сюрприз.

Через несколько секунд она посмотрела вниз.

– Что это?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду эту черную штучку, которая свисает с твоего члена.

Сдерживая смех, я ответил:

– Понятия не имею, о чем ты.

Она головой указала на мой член.

– Рид…

Я посмотрел вниз.

– А, это… Вот ты о чем. Может, подойдешь и сама посмотришь?