Невеста для Хана. Книга 1

Ничего не успела сказать, как меня схватили под руки и потащили прочь из залы.

— Я же показывала приглашение.

— У нас таких с приглашениями знаешь сколько? Давай по-хорошему вали отсюда не то все кости пересчитаю. Или пацанам отдам во все дыры тебя отымеют. Давай. Пошла отсюда!

Выдернула руку из цепких пальцев охранника, второго пнула по коленке и едва они разжали руки побежала обратно в залу, уцепилась за многочисленные шнуры и переходники от камер и оборудования, и чуть не упала, вылетев в центр павильона.

— Хан вернулся ты слышал?

— Какого черта? Разве его не пристрелили? Он потребует… — в голосе Павлика послышались панические нотки, но он не договорил как раз в этот момент я на него и налетела со всего разбега.

— Что происходит, Аркадий Иванович? Что это? — взвизгнул Павлик и шарахнулся от меня в сторону.

«Этим» судя по всему, была я.





Глава 2




— Простите. Каким-то образом эта оборванка пробралась на кастинг. ее сейчас выведут. — охранник уже сцапал меня за шиворот и тряхнул как тряпку.

— Я не оборванка! Я — Вера Измайлова. Меня пригласили. Или это шоу не для всех?

— Как-как? Измайлова? Не помню такую, — пожав плечами сказал Павлик, а я на секунду потеряла дар речи от его близости и красоты, но времени на молчание у меня не было, так как жесткие пальцы охранника- мордоворота сдавили мой локоть, чтобы дернуть к себе снова.

— На видео… я танцевала и стихи для вас написала.

Сиваков что-то шепнул Павлику и тот, изменившись в лице, повернулся ко мне.

— Черт… Да, вы правы. Я забыл… Возьмем ее.

Посмотрел на меня и снова на Сивакова:

— Не хватало еще потом выслушивать, что набирали только из своих. Пусть разбавит элиту. — шепнул ведущий, — ну и заказ… ты ж знаешь. Она подходит.

— Конечно подхожу. — в отчаянии взмолилась я, — Я ведь так вас люблю и буду лучше всех. Они здесь ради денег и славы, а я ради вас самого.

Лицо Павлика расплылось в улыбке и взгляд смягчился. А у меня дух захватило от ямочки на его щеке и от этой легкой не бритости, от его чувственных губ.

— Если ты получила приглашение — значит останешься здесь. Шоу для всех. Особенно для талантливых. — тронув мои волосы добавил, — и влюбленных.

Наверное, в этот момент я и понравилась ему. Или позже. Когда он танцевал со мной. Да, скорей всего именно тогда. Ведь был этот момент как в книгах… что-то щелкнуло, екнуло и захлестнуло безумием, любовью с первого взгляда. Ведь это точно любовь, когда бабочки порхают в животе и по коже мурашки от одного его взгляда.

Но тогда Звезда многозначительно взглянул на Сивакова, проходившего мимо стоящих в ряд претенденток, и рассматривающего их, как лошадей в стойле, когда говорил, что возьмет меня.

— Верное решение, Павлик. Не зря тебя так любят твои поклонницы. Ты сама доброта, — равнодушно сказал ведущий и тут же призывно улыбнулся одной из претенденток.

— Жаль… жаль я не главный герой шоу, — щелкнул языком и поладил обнаженное плечико смуглой девушки.

Разве он не женат этот Сиваков? Кажется, в одной из газет было написано, что у него трое детей имеется и жена.

Раскрасневшаяся, влюбленная, очарованная и покоренная звездой (с разных букв с большой и с маленькой) я мчалась на такси домой. Всем претенденткам вызвали машину. Кого-то забрали на шикарных иномарках. Когда-то и мы жили по-другому и у нас тоже была машина и квартира в центре города.

Но об этом я слышала лишь из рассказов тети. Как и о своей матери с отцом. К несчастью мне не довелось узнать их. Они погибли в аварии. Ехали с какого-то приема, и отец не справился с управлением машину занесло на встречную под колеса «Камаза». Отец был инженером-архитектором, мать играла в театре. Тетя говорила мне, что она была невероятно красивой и талантливой. ее ждало великое будущее, но она встретила моего отца и… все. И в столицу не поехала. Мама погибла сразу… а отец долго лежал в коме, перенес множество операций. Тетя квартиру продала, чтоб его вытянуть с того света, хотя и считала убийцей своей сестры, но папа не выжил.

Маму вырастила моя тетя. Как и меня. Бабушка умерла при родах, а дед через год после нее от инсульта. Восемнадцатилетняя Светочка удочерила свою сестру и вырастила ее, как родную дочь, а теперь вот и меня.

С личной жизнью не сложилось. Вся ее жизнь была в моей маме и во мне. Тетя не вышла замуж и не родила своих детей. ее зарплаты учителя едва хватало на нас и на коммунальные выплаты. Мы все распродали и мамино золото, и картины, и дорогой сервиз. Даже люстру из чешского стекла. И едва сводили концы с концами. На нашем столе не было мяса и рыбы, не водились сладости, только то что испечет тетя. Шоколад я видела на свой день рождения и на новый год. Мы с мамой Светой экономили каждую копейку.

Спустя неделю после последнего раунда к нам пожаловал Сиваков и сообщил, что я избрана невестой Звезды и финальный раунд уже будет просто красивым спектаклем, в конце которого Павлик сделает мне предложение и подарит кольцо. Вместо меня в обморок упала тетя, а я онемела и не могла ответить ни на один вопрос ведущего, который лучезарно улыбался и даже не присел на предложенный ему стул. Я может быть и заметила бы как брезгливо он морщит нос, но новость о том, что выбор пал на меня обескураживала до такой степени, что я ничего не слышала и не видела. Меня не смутило даже то, что нас не снимали. Как сказал Сиваков «не надо шокировать зрителей такой нищетой».

Потом они ушли с тетей на кухню, а я чуть не заверещала на весь дом от счастья. Мама Света вышла из библиотеки с какими-то бумагами в руках, а Сиваков удалился, огласив дату регистрации брака.

— Так быстро все произошло, — пожимала плечами тетя, — а где подарки для невесты? Где помолвка и приемы в ее честь? Не думала, что этот Звезда такой скряга. Разве не у него два дома и несколько иномарок?

Но я так привыкла к скромности и экономии, что не думала о подарках и драгоценностях. Ведь самым драгоценным подарком была эта свадьба. За три дня до торжественного дня меня отвезли в самый модный свадебный салон, сняли с меня мерки, я стояла на табурете перед огромным зеркалом и ойкала, когда меня кололи иголками, пришивая белые кружева, цветы и жемчуг к пышному белоснежному платью из атласа с очень низким декольте, тесным корсетом, стянувшим мою талию до каких-то мифически тонких объемов, переходящему в широкую юбку с фижмами из великолепной ткани, украшенной жемчугом и золотистыми нитями, под ней скрывался целый ворох нижних юбок. Все это снимала съемочная бригада, мне тыкали в лицо камерами и то и дело поправляли микрофон. И мне не верилось, что все это волшебство происходит со мной. Я вот-вот стану женой Паши. Конечно нам мало удалось пообщаться за это время только на постановочных свиданиях, которые снимали в разных ракурсах, но я была уверена, что у нас любовь. Самая настоящая. Как в кино. И с замиранием сердца ждала той самой заветной ночи, когда я стану принадлежать ему по-настоящему. Как в тех клипах, где он целовал других девушек, опрокидывая на постель и они выгибались под шелковыми простынями, когда он их целовал. Или на капоте машины или… да какая разница где ведь вместо них я всегда представляла себя.

И сейчас я стояла в невероятном платье с кружевной вуалью, приколотой бриллиантовой брошью к венку из белых искусственных роз и закрывающей мое лицо до половины, перед алтарем рядом с Павлом, пахнущим самым сладким сном и сводящим с ума своей неземной красотой. И не было никого счастливее меня в целом свете. Нас венчал сам Епископ Иннокентий в белой тиаре, с рассыпанными по ней бриллиантами и драгоценными камнями он возвышался над чашей со святой водой и при каждом произнесенным им «аминь» брызгал на нас ею под щелканье фотоаппаратов и нацеленных на нас огромных видеокамер. Пока я не произнесла сакральное:


— Да! Клянусь! Навсегда! Любить пока смерть не разлучит нас!

И посмотрела на своего мужа, который держал тонкими белыми пальцами обручальное кольцо…

Как вдруг широкие двойные двери торжественной залы распахнулись, и Епископ замолчал, а гости оглянулись, и я вместе с ними. В торжественную залу вошли странные гости. Их было человек десять. Одетых во все черное. Не русские. Они перекинулись парой слов на непонятном мне языке. Впереди всех вышагивал очень высокий мужчина широкий плечах настолько, что закрывал собой стоящих позади него людей. Я бы назвала его огромной черной пантерой, а не человеком. Он двигался, как смертоносное животное и его лицо с густой бородой казалось высеченным из камня. Все черты крупные, грубые. Резко выделяющиеся надбровные дуги, широченные скулы, выступающие вперед, как и глубоко посаженные раскосые черные глаза выдавали в нем восточные корни. Он осмотрел весь зал, словно отсканировал и перевел взгляд на нас с Пашей, а потом сел в первом ряду. В руках у него была алая роза. Он крутил ее в цепких пальцах и посматривал то на меня, то на моего жениха. Когда взгляд его жутких глаз останавливался на мне я слегка вздрагивала. В них не отражалось ничего кроме глубокого мрака и какого-то кровожадного голода, способного умертвить все живое вокруг.

Он мне не нравился. От него исходил запах опасности, запах смерти. Как будто эта свадьба легко могла стать похоронами, если только он этого захочет.

— Хан пришел.

— Видели? Он вернулся.

— Говорили, что он мертв, разве нет?

Я повернулась к жениху и встретившись с ним взглядом опять ощутила прилив всепоглощающей радости. Какая разница кто там пришел в гости. Я сегодня стала женой Павлика Звезды. Я жена знаменитости, таланта, самого красивого и любимого мною мужчины. Не знаю, что там ждет меня впереди, но точно нечто прекрасное.

После торжественной церемонии все гости сели за огромный, широкий стол, который ломился от самых разнообразных блюд. Но я от волнения есть не могла, думала только о том, чтобы все эти люди поскорее разъехались, и я осталась наедине с Пашей. За столом он сидел рядом со мной, но на меня почти ни разу не взглянул. Только когда позировал перед камерами, обнимал меня за плечи и у меня сердце обрывалось от радости видеть его светлые глаза, направленные на меня и сладкую улыбку, наконец-то подаренную мне.

А потом снова появился этот человек, прошел тяжелой походкой вдоль стола и стихли все разговоры, ощутилось внезапно нахлынувшее волной напряжение, словно воздух стал тяжелым и раскаленным как перед грозой. Страх. Он буквально витал в воздухе и как болезнь передавался от одного к другому. Я тоже его невольно ощутила. Незнакомца усадили неподалеку от нас. Позади него стали два человека в черном, сложив руки впереди и глядя в никуда, как роботы. Обслуга и организаторы праздника впадали рядом с ним в прострацию, млели и тряслись. Я видела, как мелко подрагивали руки официанта, когда он ставил перед гостем фужер и заказанное блюдо.

Мужчина вдруг резко повернул голову, и я ощутила, как мощно давит тяжестью его взгляд, невыносимо жесткий и пронзительный. Я помнила, как он смотрел на меня еще во время церемонии, как будто нагло шарил по моему телу, словно просачивался сквозь одежду и трогал везде какой-то липкой грязью и оскорбительной похотью. Я старалась тогда на него не смотреть. Мне было страшно.

А сейчас меня как будто загипнотизировали. Незнакомец слегка мне улыбнулся, и эта улыбка была такая же неприятная, как и его черные непроницаемые глаза. Он поднес к лицу красную розу, вдохнул ее запах, продолжая смотреть на меня. Я тут же резко отвернулась, сгребла пальцами салфетку, смяла, стараясь не нервничать. Как же это отвратительно позволять себе так нагло улыбаться чужой невесте. Ощутила, как покраснели щеки и от чего-то стало ужасно не по себе, как будто это я виновата в том, что этот мужчина так на меня смотрит. Как будто моя одежда слишком откровенна или я как-то не так себя веду. Я невольно взяла Пашу за руку.

— Что? — раздраженно спросил он.

— Кто этот человек? Почему он так на нас смотрит?

— Какая тебе разница? Это мой гость. Дорогой гость. Улыбайся ему.

И снова отвернулся, высвободив руку и увлеченно беседуя со своим соседом-свидетелем. Ко мне подошел официант и протянул мне розу.

— Вам передали вместе с поздравлениями.

Судорожно сглотнула, не решаясь взять.

— Что думаешь? Бери! — послышался голос жениха, — И спасибо скажи. Думает она. — увидел мой растерянный взгляд и направленную на нас камеру, — я же сказал это мой гость. Возьми цветок ты сделаешь мне этим приятно. И улыбайся. На нас все смотрят! Передай драгоценному гостю нашу благодарность.

Улыбнулась Паше и взяла розу и тут же выронила ее, уколов палец до крови. Официант подал цветок снова, а я положила его на стол и поднесла палец ко рту. Встретилась взглядом с черными раскосыми глазами незнакомца и вздрогнула всем телом. Его взгляд был еще более кровожадным чем раньше. Пробрал меня до костей.

Отвернулась, стараясь выровнять дыхание и успокоиться. На гостя я больше не смотрела, тем более заиграла музыка и мой муж пригласил меня на первый танец. Когда я встала из-за стола, то нечаянно смахнула розу на пол и с удовольствием наступила на нее, ощутив под туфелькой мягкие лепестки и хруст ломающегося стебля.

Точно так же уже совсем скоро сломают и меня саму…





Глава 3




Мне было страшно и в то же время по телу проходила дрожь предвкушения. Сегодня я буду принадлежать Павлику и только ему. Стану по настоящему его женщиной. И страшно потому что никогда и ни с кем ничего не было. Берегла себя. Хотела, чтоб красиво и по любви, хотела, чтоб помнить и не стыдно было. Тетя старой закалки у меня, она всегда говорила «умри, но не давай поцелуя без любви»*1.

Со мной все было очень сложно в плане любви и свиданий. Парни меня мало интересовали. Настоящие. Я Павлика любила. Все песни его слушала, знала наизусть… и мечтала… мечты оказывается сбываются. Я много и хорошо училась, сидела дома за книгами, балетная школа, потом художественная. Времени на мальчиков не было. Да и не нравилась я особо тем, кто обычно учит хороших девочек плохому. У меня была тетя с ее безграничной любовью, мои книги и учеба. А еще мои мечты и фантазии, в которых я была только с одним мужчиной — с Павлом.

С тех пор как я побывала на его концерте меня уже никто и ни что не интересовало. И сейчас я стояла перед зеркалом в белоснежном нижнем белье, покрытом кружевами и не верила, что все это происходит на самом деле и я действительно стала женой Павлика Звезды. На мне все невероятно дорогое. Безумно красивый лифчик открывал полушария груди, чуть приподнимая их вверх и крест-накрест застегивался на спине. Трусики-шортики обтягивали бедра и просвечивались, и я стеснялась, что под ними все так видно… а еще больше кровь приливала к лицу, когда я думала о том, что Павлик их снимет. Белые чулки с широкой резинкой красиво обтянули ноги и мне было непривычно видеть себя в таком виде с кружевным поясом на талии и жемчужными застежками, придерживающими чулки. Я казалась себе красивой… впервые в жизни.

И мечтала, как Павлик войдет в дверь номера, захлопнет ее, схватит меня в объятия и, уложив на постель, сделает меня своей. Как это происходит я себе представляла. В интернете видела, в книгах читала. Но там это было про кого-то, а не про меня. А сейчас все это случится со мной, и я была уверена, что Павлик будет очень нежным. Как в фильме «Три метра над уровнем неба». Попросит меня сказать ему, когда остановиться и его глаза будут светиться от любви ко мне.

А потом я стану взрослой, стану какой-то особенной для него, и он будет гордиться тем, что он был у меня первым. Не только в постели, а вообще и во всем. В нашей спальне не будет видеокамер и он сможет целовать меня по-настоящему, а не в подбородок и я признаюсь, что это первый поцелуй в моей жизни.

В номер постучали и я, затаив дыхание, набросила белый шелковый халатик и открыла дверь. Разочарованно выдохнула — это была официантка с подносом, на котором красовалось шампанское, фрукты и два бокала.

Я посмотрела на часы и тяжело вздохнула. Уже одиннадцать вечера. Гости начали разъезжаться по домам. Почему он не оставит их всех и не придет ко мне?

— Скажите… а там в низу в ресторане уже все закончилось?

Официантка улыбнулась мне и поставила бокалы на столик, украсила их белыми цветами.

— Не знаю. Но музыка еще играет.

Наверное, он не может уйти, там эти телевизионщики чертовы. Как же они надоели. Интересно отвезли ли тетю домой? Я взяла сотовый и набрала маму Свету.