Ее вишенка

— Потому что это весело? — попытался выкрутиться я.

— Стать преступником — это не весело. А если нас поймают? Как нам вернуться?

— Полегче, Нэнси Грейс (прим. британский агент Французского сопротивления во Второй мировой войне). Нам вовсе не нужно возвращаться на корабль. Весь смысл этой лодки в том, чтобы уйти от него как можно дальше. Боже, иногда мне приходится объяснять тебе такие простые вещи.

— Уверена, что смысл этой шлюпки еще и в том, что ее можно использовать, когда возникает необходимость покинуть судно, — ее глаза сверкнули от досады.

— Так мы это и сделали. Я заметил Брюса и Наташу, как только они появились. Если бы Брюс увидел нас, то обязательно бы все испортил. Я просто пытался сохранить легкое настроение.

— Заставляя меня участвовать в своей преступной деятельности?

Я изобразил хрипящий звук.

— Когда за нами примчится ФБР, я тебя прикрою. Довольна?

Хейли скрестила руки на груди.

— Нет, потому что я тебя не понимаю. У тебя под рукой весь мир, а ты занимаешься такими глупостями. Это не имеет никакого смысла.

Я указал на воду вокруг нас и на небо, которое, по общему признанию, оставалось безликим — небоскребы Нью-Йорка перекрывали почти весь обзор и своими огнями заглушали слабое мерцание звезд. Единственное, что можно было увидеть, это солнце и луну.

— Даже не знаю, что сказать. Я считаю, все это безумно милым.

Она обняла себя руками и огляделась по сторонам.

— Я сейчас говорю не только о спасательной шлюпке. Я не понимаю, что ты нашел во мне. Твоя жизнь полна этих девушек… супермоделей. Блестящих и гламурных. Разве это не безумие? Остается лишь гадать, что на самом деле ты хочешь от такого скучного пекаря, как я?

— Нет, не стоит причислять меня к сумасшедшим, — ответил я и завел мотор, чтобы отплыть подальше от яхты. Я увидел, как несколько любопытных голов высунулись за перила в паре десятков футов над нами. Они что-то кричали и указали на нас. — Но, — сказал я, немного повысив голос, чтобы меня было слышно, несмотря на шум мотора. — Если бы ты знала этих людей так, как я, ты бы не удивилась моему увлечению тобой.

Несколько мгновений девушка пыталась осмыслить мои слова.

— Видишь ли, когда ты так говоришь, я не могу сомневаться в правдивости твоих слов. Но иногда мне все же кажется, что это часть твоей тонко продуманной... игры.

Я ненадолго выключил мотор, позволив лодке дрейфовать. Мы плыли по течению вдоль берега, имея прекрасный вид на город.

— Моей игры?

— Ты когда-нибудь бываешь серьезным? В разговоре с тобой я никогда не уверена, правильно ли понимаю тебя, и действительно ли ты имеешь в виду то, что говоришь. Мне постоянно кажется, что ты просто играешь со мной.

— Это неправда. Я воспринимаю тебя всерьез. Можем поспорить на твою задницу, что это так и есть.

Хейли прикусила губу. Она выглядела великолепно. Возможно, ее внешность была далека от идеальной — как на картинке — модели. У нее были большие глаза, расположенные, казалось, немного дальше друг от друга, что не позволило бы по золотому сечению назвать это идеальным (прим. золотая пропорция, деление в крайнем и среднем отношении, гармоническое деление). А передние зубы были несколько длиннее остальных. Но мне безумно нравилось, как все это выглядело.

Чего девушка совершенно не желала понимать, так это того, насколько милыми и ценными были ее маленькие недостатки и несовершенства. Жизнь не была идеальной. Речь шла лишь о том, чтобы найти свое собственное место и свой собственный путь. Мне не нужна была женщина, являющаяся всеобщим идеалом. Я хотел ту, которая была бы моим личным идеалом. И вот, я нашел ее.

— Знаешь, что еще я воспринимаю крайне серьезно?

— Что? — спросила она.

— Синие яйца.

Она расхохоталась, а затем смущенно нахмурилась.

— Прости, но мне хотелось бы понимать, о чем идет речь.

Я вздохнул.

— Такая невинная душа. Синие яйца? Это то, что происходит с мужчиной, когда он жаждет получить что-то, но ему не дают. Признаюсь, это довольно болезненное состояние.

Она судорожно сглотнула.

— Мне очень жаль… твои... яйца.

— Знаешь, поступки всегда говорят громче слов.

Она улыбнулась, уставившись на свои руки.

— Я боюсь, что опозорюсь перед тобой. У меня почти не было опыта с парнями.

— О! Ну, это не сильно отличается от того опыта, что ты приобретаешь с девушкой.

— Ты знаешь, что я имела в виду, — она шлепнула меня по руке, но продолжала улыбаться.


— Знаю. Но тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Доверься мне и двигайся следом. Просто оставайся собой, и ты не сможешь меня разочаровать.





Глава 9




Хейли

Казалось, моя грудная клетка была готова вот-вот лопнуть, стоило моему сердцу лишь забиться чуть-чуть быстрее. И вот она я — в причудливом вечернем платье, доходившее мне до лодыжек — сидела в украденной спасательной шлюпке и ощущала такое блаженное уединение, о котором можно было только мечтать, находясь в Нью-Йорке с кем-нибудь наедине.

Весь горизонт был освещен бесчисленным потоком искрящихся городских огней, которые отражались в воде мерцающими бликами. Было фантастически красиво и удивительно тихо, если не брать во внимание неловкое хлюпанье резины при малейшем движении наших тел.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках. Ну, во всяком случае, мне очень хотелось, чтоб так оно и было. Мои попытки сопротивляться обуревавшему меня рядом с Уильямом романтическому настроению были крайне необходимы мне. Я не собиралась позволять ему попользоваться мной, а потом легко отбросить в сторону.

Конечно, моя борьба была больше похожа на ночной кошмар, который настолько захватывает тебя, что все происходящее воспринимается реально и каждый раз, когда тебе нужно спасаться бегством, твои ноги погружаются глубоко в песок и застревают в нем, лишая способности двигаться.

Противостоять напору Уильяма было почти так же малоэффективно, как сопротивляться желанию переключить канал при появлении этих грустных рекламных роликов, нацеленных на сбор пожертвований домашним животным, со звучавшими на заднем плане музыкальными композициями из альбома «В объятиях Ангела» (прим. дебютный студийный альбом шотландского певца Николая Макдональд). Это происходило всякий раз между раундами Колеса Фортуны (прим. аркадная — жанр компьютерных игр — азартная игра, поиграть в которую можно в онлайн казино), и всякий раз мне приходилось бороться со слезами, спасибо вам большое.





* * *


Мы были одни, и у меня не было логического обоснования своему поведению. Но и причин отказать Уильяму тоже не было. Как только я взглянула на эту ситуацию поверх своего искалеченного самосознания, я поняла, что хочу этой близости.

Уильям терпеливо ожидал мое решение, пожирая меня своими сияющими глазами, и я не стала томить его, едва заметно кивнув. В смокинге он был великолепен, но он также был хорош в любой одежде.

Как только мужчина получил мое согласие, то без промедлений приблизился ко мне. Шлюпка слегка покачивалась, так что ему пришлось сделать это на коленях, но мне-то не на что было жаловаться. Никогда в жизни не забуду, как он, обхватив руками мои бедра, почти ползком придвинулся ко мне.

Уильям приблизил свои губы к моим, но остановился в миллиметре от них как раз перед тем, как наши тела соприкоснулись. Я вдохнула его божественный запах. Очень дорогой и очень мужественный, как всегда. Мою кожу покалывало с головы до ног, в то время как в животе возник жар и начал медленно спускаться вниз.

— Обычно, — его губы приблизились к моему уху так близко, что касались моей кожи при каждом его вздохе, — люди начинают с поцелуев. Если это просто перепихон, то незачем целоваться в губы, — сказал он с придыханием и запечатлел изумительно теплый и нежный поцелуй чуть ниже моего уха. — Но если все серьезно, то рекомендуется начинать с губ, — Уильям приподнял голову, и мы оказались с ним лицом к лицу. Затем он медленно потянулся к моим губам и, наконец, поцеловал.

Я уже имела такой опыт с парнями и раньше, но застыла, словно делала это впервые. Я даже не заметила, что мои глаза на несколько секунд закрылись. Казалось, я просто неподвижно сидела, облокотившись на мягкий резиновый борт шлюпки, с полуприкрытыми глазами, с чуть приоткрытым ртом и онемевшими губами.

Я почувствовала, как мир начал сжиматься вокруг нас, пока не стало казаться, что мы находимся в нашем собственном маленьком пузыре. Даже мои уши внезапно перестали воспринимать звуки, словно мое тело в этот момент отключило все маловажные системы и подтянуло всю свою энергию к моим губам.

Наконец, я закрыла глаза и ответила на его поцелуй. Его мягкие игривые губы не спеша и чувственно целовали меня, а затем, ненадолго втянув мою нижнюю губу, позволили ей выскользнуть с тихим легким хлопком.

Уильям слегка прикусывал мои губы своими зубами или дразнил их языком. Это был совсем не неуклюжий поцелуй двух возбужденных подростков в темном кинотеатре. Это было исследованием. Это было интимно. Это было проявлением индивидуальности на уровне, который я ранее никогда не испытывала.

— Поцелуи, — сказал он, отстраняясь ровно настолько, чтобы произнести эти слова, а затем украсть еще несколько поцелуев, — несомненно, влекут за собой некоторые другие прикосновения. Если парень сразу переводит свое внимание на женскую грудь, он определенно планирует пройти весь путь, — его рука скользнула вверх по моему боку и обхватила мою грудь.

Я ахнула у его губ. Жар мгновенно стал распространяться повсюду, к чему бы он ни прикасался, электризуя мою кожу и мой разум. Мои щеки так жарко пылали, что я задалась вопросом: а не обжигает ли его исходивший от моего лица огонь?

Уильям сосредоточенно ласкал мою грудь, продолжая целовать меня, и я вдруг осознала, что никогда не чувствовала себя более сексуальной. С каждым движением его рук по моему телу я ощущала не только его желание, но и то, как сильно он наслаждался происходящим. С каждым прикосновением его решимость передавалась и мне. С каждой секундой мое смущение и мой самоконтроль разрушались.

— Большинство парней, — он неожиданно снова прервал поцелуй, — в такой момент хотят, чтобы партнерша тоже прикасалась к ним. В противном случае, они могут заволноваться, что ей не нравится или они не в ее вкусе.

— Мне это нравится, — выдохнула я.

— Докажи это, — он тихо рассмеялся, прижавшись лбом к моему лбу. Затем, мягко обхватив мое запястье, потянул мою руку себе за спину и уложил ее прямо на свою задницу.

Удивленно втянув воздух, я сглотнула. Я никогда не претендовала на звание эксперта, но легко могла узнать божественную исключительность, когда чувствовала или видела ее. Задница Уильяма была задницей, которой все ослы этого мира стремились быть. Это был Ferrari (прим. итальянский гоночный автомобиль) против большинства мужских Corolla (прим. компактный автомобиль, выпускаемый компанией Toyota).

Моя рука непроизвольно сжалась, и жар — кружившийся по моему телу, не находя выхода, — взорвался подобно лесному пожару. Во мне словно щелкнул выключатель. Я вмиг поняла, что готова к большему. Я жаждала большего.

Я, позабыв, что сидела прямо, подняла другую руку, чтобы покрепче ухватиться за предложенное великолепие, и, не удержав равновесия, плюхнулась на спину, дернув парня на себя и крепко вцепившись в его превосходные булочки, потому что не собиралась расставаться со столь великолепной добычей.

Уильям плавно опустился на меня, даже не прервав поцелуя.

— Очень хорошо, Черри. Ты — прирожденная ученица.

— Думаю, с этого момента я знаю, как надо действовать, — выдохнула я.

Утробный звук, вырвавшийся из его груди, подтвердил верность моих слов и стал сигналом к моим дальнейшим действиям. Его рука соскользнула с моей груди на бедро, и я, с неохотой отпустив его задницу, начала возиться с ремнем. Мои неумелые попытки, грозившие некоторыми неприятностями, не остались незамеченными. Парень ловко расстегнул пряжку и снял ремень. Я сразу же набросилась на его пуговицу и молнию, а он, не теряя времени даром, стал стягивать за бретельки мое платье.

Я нервничала. Мое дыхание было прерывистым и шумным, а мои руки дрожали, словно я испытала гипотермический шок, хотя ночь была приятно теплой. Уильям взял мою руку в свою и, поднеся ее к губам, стал нежно целовать кончики моих пальцев. Его улыбка была ослепительной.