Город зеркал. Том 2

К нему подошел солдат, топая по помосту. На Холлисе не было формы, только стандартная армейская разгрузка с полудюжиной запасных магазинов и длинным ножом в ножнах. На ремне поперек его широкой груди болталась М-4, стволом вниз, в кобуре на бедре был пистолет.

Холлис четко отдал честь.

– Рядовой Уилсон, сэр.

Просто абсурд, что Холлис так к нему обращается. Будто спектакль какой-то.

– Ты шутишь.

– Женщины и дети в безопасности. Мне сказали вам доложиться.

На его лице было выражение, какого Калеб не видел у него никогда. Этот большой добродушный мужчина, книголюб, читающий детям, мгновенно превратился в воина.

– Я дал обещание, лейтенант, – напомнил ему Холлис. – Мне кажется, вы там были тогда.

Зажглись прожекторы, заливая резким белым светом защитный периметр у основания стены. Затрещали рации; по помосту будто пробежала дрожь копящейся энергии.

– Смотреть в оба!

Щелканье затворов. Калеб выставил винтовку над стеной и снял ее с предохранителя. Поглядел вправо, где стоял наготове Холлис. Ноги широко расставлены, плечи развернуты, глаза пристально глядят в прицел, идеально. Тело одновременно напряжено и расслаблено, сосредоточено и готово действовать. Будто старое умение, въевшееся в него до кости и без труда проявившееся, когда в этом возникла надобность.

Откуда станут нападать Зараженные? Сколько их будет? Калеб дышал неровно, а поле зрения неестественно сузилось. Он заставил себя сделать медленный глубокий вдох. Не думать, сказал он себе. Есть время думать, но сейчас не время.

Вдалеке, прямо на севере, появилась светящаяся точка. Адреналин хлынул в кровь, и Калеб крепче прижал приклад к плечу. Светящаяся точка подпрыгивала вверх-вниз, а потом поделилась надвое, будто клетка. Не Зараженные. Фары машины.

– Контакт! – крикнул кто-то слева. – Тридцать градусов вправо! Двести ярдов!

– Контакт! Двадцать влево!

Впервые более чем за два десятилетия завыла сирена.



Грир вдавил педаль газа в пол. Стрелка спидометра прыгала, поля пролетали мимо них, сливаясь, мотор ревел, кузов машины дрожал.

– Они прямо позади! – заорал Майкл.

Питер развернулся на кресле. В полях появились светящиеся точки.

– Осмотреться! – крикнул Грир.

Питер повернулся вперед, и вовремя. Увидел, как в свет фар выскочили трое Зараженных. Грир прицелился и крутанул руль, врезаясь прямиком в стаю. Их тела громыхнули по крыше. Питера дернуло вперед, потом назад. Снова поглядев вперед, он увидел Зараженного, вцепившегося в капот машины.

Майкл выставил ружье поверх приборной доски и выстрелил.

Стекло разлетелось вдребезги. Грир крутанул руль влево, и Питера бросило на дверь. Эми упала на него. Они мчались по полю, засаженному бобами, уходя от ворот вбок. Грир крутанул руль обратно; машина угрожающе накренилась влево, грозя опрокинуться, но затем колеса с грохотом упали обратно на землю. Они въехали на пригорок, «Хамви» на мгновение взлетел в воздух и приземлился на дорогу. Раздался зловещий лязг откуда-то снизу, и они начали сбрасывать скорость.

– Что такое? – крикнул Питер Гриру.

От радиатора шел дым, двигатель ревел, но без толку.

– Мы обо что-то ударились, трансмиссия полетела. Справа!

Питер повернулся, взял Зараженного на прицел и выстрелил. Промахнулся. Он стрелял снова и снова, понятия не имея, попадает ли он хоть в кого-то. Затвор отъехал назад, обойма была пуста. До освещенного периметра было еще метров сто.

– Я пустой! – заорал Майкл.

Машина медленно остановилась. С помоста на стене взлетели осветительные ракеты и повисли над их головами. Питер повернулся к Эми. Та прижалась к двери, съежившись, в ее руке был пистолет, из которого она не выстрелила ни разу.

– Грир, помоги, – сказал Питер.

Он вытащил ее наружу. Эми двигалась тяжело и неловко, будто сомнамбула. Ракеты медленно спускались. В тот момент, когда ноги Эми коснулись земли, Грир уже обошел машину спереди, на ходу заряжая ружье. Сунул его в руку Питеру и подставил правое плечо под руку Эми, чтобы поднять ее.

– Прикрывай нас, – сказал он.

Калеб беспомощно смотрел, как подъезжает машина. Зараженные все еще за пределами дальности стрельбы, даже если очень повезет. На стене кричали, приказывая не стрелять, дождаться, когда они подойдут ближе.

Он увидел, как машина остановилась. Из нее появились четверо. Замыкающий развернулся и выстрелил из ружья в приближающуюся к ним стаю. Один выстрел, два, три. Из ствола ружья в темноту вырывалось пламя.

Калеб знал, что это его отец.

Он надел обвязку и застегнул ее прежде, чем осознал, что делает это автоматически, безо всякого плана, на инстинкте.

– Калеб, какого черта ты делаешь?


Холлис уставился на него. Калеб вспрыгнул на край стены и повернулся спиной к полю.

– Скажи Апгару, что нам нужен взвод у пешеходного входа. Вперед.

Прежде чем Холлис успел что-то сказать, Калеб оттолкнулся и полетел вниз, по широкой дуге. Когда его ботинки коснулись бетона, оттолкнулся снова. Еще два толчка, и он приземлился на землю. Отстегнул обвязку и перекинул винтовку вперед.

Его отец бежал вверх по склону вместе с остальными, они только что оказались внутри освещенного периметра. Зараженные собирались на его границе. Некоторые прикрывали глаза, другие низко присели, сжавшись в комок. Секундная нерешительность, борьба инстинктов внутри их. Достаточно ли будет такого света, чтобы удержать их?

Зараженные ринулись вперед.

Загрохотали пулеметы. Калеб рефлекторно пригнулся, когда над его головой засвистели пули, с мокрым чавканьем вонзаясь в атакующих тварей. Летела кровь, плоть отрывалась от костей, целые куски тел Зараженных улетали в темноту. Казалось, они не просто умирали, а разлетались на части. Пулеметы продолжали стрелять. Бойня, но в освещенный периметр бежали все новые и новые.

– Вход! – крикнул Калеб. Он бежал вперед, под углом сорок пять градусов к стене, махая руками над головой. – Бегите к входу!

Потом опустился на одно колено и начал стрелять. Видит ли его отец? Знает ли он, кто здесь? Рычаг затвора отскочил назад и застыл. Тридцать патронов на одном дыхании. Бросив магазин на землю, Калеб сунул руку в разгрузку, схватил следующий и вставил на место.

Что-то врезалось в него сзади. Дыхание, зрение, мысли, все вылетело из него. Он ощутил, что летит, почти что повис в воздухе. Потрясающе. На лету он едва успел поразиться легкости его тела по сравнению с остальным. А затем его тело вновь обрело вес, и он рухнул на землю. Покатился вниз по склону, винтовка болталась на ремне вокруг него. Он попытался восстановить контроль над своим телом, перестать катиться вниз. Ухватился за винтовку, но указательный палец застрял в скобе спускового крючка. Он катился дальше, перекатился на грудь, винтовка оказалась между ним и землей, и он продолжал катиться. И тут она выстрелила.

Боль! Он перестал катиться, оказавшись на спине. Винтовка лежала у него на груди. Неужели он сам себя подстрелил? Земля под ним будто кружилась, отказываясь остановиться. Он моргнул, глядя на прожекторы. Нет ощущения, которое должно быть, если бы он был ранен. Больно было в двух местах – на груди, куда пришлась отдача от выстрела, и у наружного края правой брови. Калеб ощупал лоб, ожидая ощутить кровь, но пальцы были сухими. И он понял, что произошло. Выброшенная винтовкой стреляная гильза отскочила от земли и попала ему в лицо, едва не в глаз. Тебе охренительно повезло, Калеб Джексон, подумал он. Остается надеяться, что этого никто невидел.

На него упала тень.

Калеб вскинул винтовку, но когда его левая рука скользнула под ствол, он понял, что магазина нет на месте. Его сорвало, пока он катился. Несколько раз в жизни Калеб пытался представить себе момент своей смерти. И среди этих образов не было картины того, что он лежит на спине на земле с пустой винтовкой, а Зараженный рвет его на части. Возможно, подумал он, так у всех. Уверен, о таком ты не думал. Калеб бросил винтовку. Одна надежда на пистолет. Он передернул затвор? Не забыл снять с предохранителя? Вообще, на месте ли пистолет или улетел, как и магазин винтовки? Тень приобрела очертания человеческого силуэта, но это был вовсе не человек. Наклонилась голова. Протянулись когти. Раздвинулись губы, обнажая темную дыру, обрамленную зубами. Пистолет уже был в руке Калеба и поднимался.

Струя крови. Создание скрючилось с дырой в середине груди. Медленно, почти нежно коснулось когтистой рукой раны. Подняло голову с непонимающим выражением лица. Я умер? Ты это сделал? Но Калеб не делал этого. Он даже не спустил курок. Выстрел прозвучал за его спиной. Мгновение они смотрели друг на друга, Калеб и умирающее создание, а затем справа от Калеба появилась вторая фигура, сунула ствол ружья в пасть Зараженному и выстрелила.

Это был его отец. С ним была женщина, босая, в простом платье, таком, в каких ходили Сестры. У нее были едва заметные темные волосы на голове. В ее выпрямленной руке был пистолет, из которого был сделан первый выстрел, смертельный.

Эми.

– Питер… – сказала она и осела на колени.

А потом они бежали.

Позже Калеб не смог вспомнить ни одного слова. Отец тащил Эми на плечах, вместе с ним были еще двое мужчин, один из которых держал ружье, которое бросил его отец. Пешеходный вход был открыт, внутри стояли шестеро солдат на изготовку к стрельбе.

– Ложись!

Голос Холлиса. Все рухнули на землю. Над ними завизжали пули. Стрельба тут же прекратилась. Калеб поднял голову. Холлис махал рукой поверх винтовки.

– Бегом, живо!

Его отец и Эми вбежали внутрь первыми, Калеб следом. У них за спиной снова загрохотали выстрелы. Солдаты перекрикивались6

– Слева! Справа! Давай, давай!

Они продолжали стрелять, по одному отступая внутрь через узкий проход. Последним внутрь вошел Холлис. Бросил винтовку и схватил дверь за штурвал, чтобы защелкнуть замок сразу же, как дверь встанет на место. Дверь почти дошла до места и вдруг остановилась.

– Помогите!

Холлис толкал дверь плечом. Калеб ринулся вперед и толкнул дверь. Остальные сделали то же самое. Но щель начала становиться шире. Калеб развернулся, подпирая спиной дверь, и уперся каблуками ботинок в землю. Но конец был предопределен. Даже если им и удастся удержать дверь еще минуту-другую, Зараженные все равно пересилят их.

И он понял, что есть решение.

Опустил руку на пояс. Калеб ненавидел гранаты, никак не мог избавиться от иррационального страха, что они могут взорваться не вовремя. Так что от него потребовалось некоторое усилие над собой, чтобы вытащить гранату и выдернуть чеку. Удерживая пальцами пластину ударника, он повернул голову к краю двери. Места побольше надо, слишком узкая щель. Вряд ли кому-то понравится то, что он собирается сделать, но времени объяснять не было. Он сделал шаг назад. Дверь дернулась внутрь, дюймов на шесть. У ее края появилась ищущая когтистая лапа.

– Что ты делаешь! Толкай чертову дверь! – заорали все.

Калеб отпустил пластину. Ударник стукнул по запалу.

– Лови, – сказал он и кинул гранату в щель.

И тут же привалился плечом к двери. Закрыв глаза, считал секунды, как молитву читал. Миссисипи раз, Миссисипи два, Миссисипи три…

Бабах.

Свист осколков. Шорох падающей земли.





58