Госпожа управляющая

Он сонно взглянул на меня, мне за спину, снова на меня… Поставил бровки домиком и заорал.

Я с перепугу тоже заорала. Что там за моей спиной? Даже оглянуться страшно, поскольку что ни день, то чёрт-те что новенькое.

Прыгнув вперёд, втолкнула Ориэля в его комнату и захлопнула дверь.

– Что там? – спросила шепотом.

– Ты.

– Где?

– Тут.

В этот момент до меня дошёл идиотизм диалога. Я помолчала и уточнила:

– А чего кричал?

– Так тьма же. А ты чего кричала?

– Так нервы же.

К зелёненькому пушистику пришло осознание, что я – это я. Ко мне – что он увидел изменения, случившиеся сегодня ночью с моим организмом.

– Так, спокойствие! Только спокойствие! Ориэль, моя идеальность под угрозой срыва. Что поселилось в моей крови? Ты что именно видишь?

– Тьму.

– Но ты ведь не маг?

– Я целитель!

– Но тьму видишь. А ведь это волшебная стихия, как я понимаю.

– Конечно. Это ведь энергия.

Мы, насупившись, посмотрели друг на друга. Мой живот издал голодную руладу и напомнил, что он не кормлен, не поен, и вообще ему очень грустно.

– Идём завтракать на крыльцо? Нас куда-то выбросило. И Феликса возьмём, у него смена скоро закончится.

– А тьма? – ткнул в меня пальчиком наш штатный врач.

– А мы с ней теперь надолго, похоже, – философски заметила я.

Смирению и дзэну довольно быстро учишься, попадая в ежедневный балаган, в котором отсутствует какая-либо логика происходящего. Я вот как взгляну в зеркало на свою огненно-рыжую, почти ирландскую шевелюру, так сразу дзэн и постигаю.

На этом я развернулась, открыла дверь в коридор и нос к клюву столкнулась с Феликсом.

– Кричали вы. Случилось что-то?

– А это… было приветствие новому дню. Я позвала Ориэля завтракать на крыльце. Пойдёшь с нами? – невинно похлопала я ресницами.

– Человеческий странный обряд, Агата?

– Типа того, – прыснула я от смеха. – Просто Ориэль спросонья испугался и закричал. А я испугалась, что он кричит, и тоже закричала. Зато все проснулись и взбодрились.



Улыбаясь, я направилась в холл, оставив цейлина и филиура в коридоре.

– Можно нам плотный горячий завтрак? Мне горячий кофе в термосе, чтобы не остыл, и что-нибудь вкусненькое. И приборы. Для моих коллег их обычные любимые лакомства. И ещё плед, а то на рассвете зябко, – попросила я люстру в холле.

Когда Феликс и Ориэль подошли, у моих ног уже стояли две корзины. Одна с припасами, вторая с посудой и столовыми принадлежностями. А я держала в руках пушистый мягкий плед.

– Мальчики, мы идём предаваться чревоугодию! Берите корзины!

В мире за стенами «Отеля потерянных душ» царило лето. Небо имело оттенок слегка сиреневый, уж не знаю по какой причине. Но в целом всё выглядело нормально.

Кислород есть, листья и трава зелёные, а значит, вполне неплохо занимаются фотосинтезом. Растения… другие, таких я никогда не видела. Но это как раз в порядке вещей. Я бы удивилась, увидев земные ромашку или крапиву, а вот глядя на эти симпатичные, но совершенно не знакомые мне цветы и кусты, испытывала удовольствие и любопытство.

Быстро расстелив на крыльце плотную скатерть, я выставила блюда, контейнеры, бутылки и разложила приборы и посуду.

После чего закуталась в плед и уселась на ступенях: лицом к новому миру, спиной к входной двери. Ориэль устроился точно так же, как и я, но с другого края скатерти. А Феликс, не нуждающийся ни в сиденье, ни в более низкой ступени, остался во главе нашего пиршества.




Ели молча, наслаждаясь свежим воздухом, утром, восходом, красотой природы. Мои коллеги ещё не успели устать от затворничества так, как я. Всё же они тут обитают недавно. А вот мне доставлял несказанное удовольствие сам факт того, что я вышла на волю. А то совсем одичаю скоро, сидя взаперти.

Никакого душевного волнения «приёмника» и «антенны» я не ощущала, и это тоже радовало.

– Гулять кто пойдет? – спросила я коллег, стряхивая крошки с рук.

– Я! – аж подпрыгнул Ориэль.

Феликс моргнул по-совиному, склонил голову тоже по-птичьи. Расправил крылья, подумал и сложил их обратно.

– Идите, Агата, гулять. Ждать буду здесь я вас. Но вечером на закате полетать будет рад филиур.

– Мы постараемся не очень долго. Ориэль, беги в холл и попроси маленькую корзинку с едой в дорогу. Что-то простое: выпечку, фрукты, лимонад, мне термос с кофе. И всего немного, просто похомячить.

– По-хо-мя-чить, – по слогам прошептал цейлин и расплылся в блаженной улыбке. – Я буду как хомяк!

Внутрь он припустил, подскакивая от избытка энергии. А я принялась загружать в большую корзину опустевшую посуду и немного недоеденных блюд.

Ориэль выскочил буквально через три минуты, и мы с ним решительно шагнули со ступеней отеля на траву.

Филиур подхватил оставленные нами вещи и унёс внутрь, а мы с лекарем побрели вперед.

– Давай я понесу. Можешь побегать, – великодушно предложила я совсем ещё мальчишке, хоть и зелёному и пушистому.



Ну, что сказать… Застоялись кони в стойлах. Засиделись цейлины в отеле. Прошло всего ничего времени, а это шустрое создание уже носилось вокруг, словно угорелое. То к дереву подбежит и погладит, то травинку и цветочек сорвёт. Или не сорвёт, а встанет на четвереньки и носом ткнётся, изучая аромат… То ускачет вперёд, а потом сломя голову ко мне обратно бежит, только пятки сверкают.

– Экий заводной заяц, – добродушно проворчала я, следя взглядом за мельтешащей зелёной фигуркой.

Рощица, сквозь которую мы шли, закончилась, и мы очутились на берегу реки.

– О-о-о-у-у-у! Увиа! – заголосил цейлин. – Агата! Я купаться!

– Стой! А вдруг там хищники живут?

Ориэль замер на мгновение, но тут же припустил к кромке воды. Встал на четвереньки, погрузил в неё ладошки и застыл, прислушиваясь к чему-то.

– Агата, вода чистая, опасной живности нет. Но, если хочешь, я могу наловить рыбы. Пожарим на костре.

– Ой, вот это без меня! – тут же открестилась я. – Не желаю возиться с рыбой. И жарить её на костре я не умею.

– Тогда плавай! И меня не стыдись. Я знаю, женщины хасинов всегда сначала стесняются, когда оказываются с целителями-цейлинами рядом впервые. Но нас не надо, мы совсем другие. Так что смело раздевайся, чтобы не мочить одежду.

И, повернувшись ко мне спиной, он сам шустро разулся, скинул жилет и шортики и с весёлым верещанием рванул в воду, только брызги во все стороны полетели.

Я с улыбкой проводила взглядом бодро плывущий зелёный комок меха. Разувшись, оставила шлепанцы и корзинку на травке, а сама дошла до реки. Вода была ещё прохладная. Но, думаю, уже скоро прогреется на солнышке. Вот тогда и я рискну поплавать.

Пока же я закатала штанины до колен и медленно побрела вниз по течению. Там виднелся холм, на который я хотела забраться.

Идти пришлось минут десять. Наверное, потому, что брела я крайне медленно, наслаждаясь каждым мигом на природе. Давно я никуда не выезжала из города. А потом вообще угодила в «Отель потерянных душ».

Надо бы побыстрее уже освоить свои и его способности и почаще вываливаться из «нигде» в «куда-то». А по мере необходимости переноситься в другие миры за потеряшками. Ну реально невозможно так жить, болтаясь всё время в туманной манной каше. У меня скоро начнётся боязнь замкнутых пространств.

Холм приблизился, осталось лишь найти удобное место для подъёма, а то уж больно он каменистый. Кое-где между плоскими камнями, покрывающими склон, будто крупная черепица или чешуя, проросли травинки.

Я с сомнением уставилась на эти камни. Что-то они подозрительные какие-то и практически одинаковые. Наклонилась, попыталась поднять один из них. Размером он был с две мои ладони, шершавый и горячий. Поднять его, впрочем, не удалось, он буквально врос в землю, как и остальные.

Постучала костяшками пальцев по ближайшему. Звук оказался совсем не такой, каким должен бы быть.

– Странно, – пробормотала я и снова постучала.

И тут земля под ногами закачалась, заставив меня взвизгнуть и отбежать назад. Покрытый этой странной каменистой «чешуей» холм очень-очень медленно повернулся, и на меня уставился огромный глаз.

Глаз был равнодушный, в нём не было ни удивления, ни беспокойства, ни животной ярости или же страха.

– Здрасьте! – оторопело выпалила я, развернулась и приготовилась улепётывать со всех ног.

– Приветствую, – низким глухим голосом вдруг ответил хозяин глаза.



Опа! Так, побег отменяется. Я повернулась обратно к этому существу и попыталась рассмотреть его. Кто-то очень большой. И чешуйчатый, потому как я, оказывается, не камень пыталась поднять, а чешуйку отколупнуть. И с огромным глазом с вытянутым зрачком.