Госпожа управляющая

– То есть своё имя ты всё ещё не помнишь. Точно как Этьен, – махнула я рукой на призрака. Девочка была на вид совсем юная, и я решила общаться на «ты». – А что же тогда помогла тебе восстановить в памяти госпожа Хилапея?

– То, что я взрослая девушка, человек, маг, и… Понимаете, госпожа Агата, я как младенец была. Благодаря ей я сумела вспомнить, как пользоваться столовыми приборами и бытовыми вещами, как за собой следить…

– У-у-у… Ничего себе тебя контузило! Этьен вот, – кивнула на призрака, – тоже прошлую жизнь не помнит. А тебе, значит, личность стёрли. Однако…

Девушка споткнулась, едва не упав, её руки опустились, и она уставилась на меня огромными распахнутыми глазищами.

– Личность… стёрли… – прошептала она. – Да. Как вы?.. Вы увидели, да? Меня нет совсем. Есть это тело, его заново научили кушать ложкой, умываться и расчёсывать волосы, ходить в уборную, застилать постель, стирать вещи и мыть посуду. Или не заново. Почему-то мне кажется, я раньше многое не умела. Готовить кашу так точно… Но моя личность… Её нет.

– Ну и ничего страшного, – пожала я плечами, подхватила её за локоток и повела дальше. – Была одна личность, а будет новая. Ещё лучше. Раз ты кому-то так сильно помешала, что с тобой подобное сотворили, значит, не такой уж и чудесной ты была. Согласись, хороших девочек ни за что ни про что не проклинают, память и «Я» им не стирают и голышом в другие миры не закидывают. Логично?

– Логично, – медленно кивнула она, шагая в ногу.

– Ну и всё. Была ты… Гм… – Я скосила глаза, прикинула и озвучила: – Была ты стерва блондинистая, магически одарённая знатная зараза. Поди, отказала какому-то хрычу богатому, титулованному, сильному магу. И небось не просто отказала, а ещё и напакостила. А судя по слишком красивой внешности, тебя никто из женщин не любил. Друзей и подруг у тебя нет и никогда не было. Одни только родители кровиночку свою баловали как могли. Добаловались, выросла ты вся такая… неприятная. Ну и вот. Шлёпаешь теперь по пыли босиком, вместо мозгов каша, вместо магии ошметки.

Девушка снова остановилась, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Хмыкнула неожиданно.

– Родители меня точно любили и баловали. Надо же, я их лица сейчас вспомнила. Мама… О! А папа… О-о-о!

– А ты? Имя своё вспомнила? И давай ко мне тоже на «ты» обращайся.

Она медленно повернула ко мне голову, несколько секунд смотрела в глаза, после чего покачала головой.

– Нет. Госпожа Хилапея меня называла Бо́ра. Не знаю почему, но это точно не моё имя. Оно не отзывается в памяти никак.

Волк, шагающий слева от меня, фыркнул, а я нахмурилась.

– Бора… Бора… Что-то знакомое. Бора, борей… Гиперборей… Северный ветер. А, вспомнила. Бора – это такой порывистый холодный ветер. Подробнее не могу сказать. Что-то там ещё было про белую и чёрную бору. Но тут даже не спрашивай, не смогу ответить, почему они такие. А ты у нас, значит, маг воздуха. Да, Рауль? Но это точнее смогут сказать только Феликс и Ориэль.

Блондинка снова остановилась и опять не мигая уставилась на меня.

– Как вы это делаете, госпожа Агата?

– Что? – моргнула я.

– Это… Ничего обо мне не знаете, мы только что познакомились. А вы идёте и… рассказываете мне обо мне. И знаете, что самое странное?

– Что?

– Я больше чем уверена, где-то вот тут, в душе, – приложила она ладонь к солнечному сплетению, – что вы говорите истину. Что я была… гадкой. И совсем не имела друзей. Это обидно. Почему у меня не было друзей? Я хочу. Но их не было… И то, что меня никто не любил. Это ещё обиднее, я ведь красивая. Но я знаю, что вы говорите правду, хотя совсем ничего обо мне не знаете. Это неприятно сознавать.

– Да не обращай внимания, – неловко улыбнулась я. – Ты же сама говоришь, я тебя совсем не знаю. Мало ли что я ляпнула. Но не со зла, прости. Наоборот, хотела тебя подбодрить, но как-то не получилось.

Я хмыкнула, пожала плечами и, кивнув в сторону отеля, поторапливая, двинулась вперед.

– Это ваша суть. Госпожа Хилапея сказала, вы проводница. Приёмник. Я вдруг вспомнила о таких одарённых. Вы редкость, госпожа Агата. Таких, как вы, рождается очень мало, вас берегут, ценят и мечтают заполучить в собственность все правители всех миров. Я бы вас точно забрала и не выпускала. Мне бы папа помог. И себе захотел бы забрать, но я бы не отдала. Но вы не волнуйтесь, я бы вам обеспечила хорошую башню, вы бы ни в чём не нуждались. А вы давали бы информацию… Ой! – в очередной раз сбившись с шага, она хлопнула себя по губам и опять вытаращилась на меня.

– Вот-вот, – вздохнула я, офигевая от только что услышанного. – Меня желают заполучить в собственность? Я что, вещь?

Блондинка помотала головой. Поморгала, сморщила нос, словно собралась заплакать, но внезапно передумала, убрала ладонь от лица и произнесла:

– Я подарю вам своё покровительство. Позднее. Когда вспомню себя. Я… что-то могла, что-то важное, сильное. Да, вы правы. Ветер. Сильный ветер, это про меня. Идёмте, госпожа Агата.



Тут уже она вцепилась в мою руку и потащила на холм, продолжая неразборчиво бормотать себе под нос. А я переглянулась с волком, закатила глаза, ну и тоже поспешила. Как-то я плохо на людей влияю. И на нелюдей тоже.

– А ты не человек, между прочим, – вдруг сообщила я Боре.

– А кто? – опешила она, оглянувшись.

– Понятия не имею, – мило улыбнулась я и похлопала ресницами.

– А, ну да. Эфир вам расскажет позднее, когда вы его призовёте, – словно бы покопавшись в памяти, сообщила она. – О! Я это, оказывается, знаю. Надо же! А я точно не человек?

Прищурившись, я осмотрела её хрупкую фигурку, юное красивое личико, роскошные золотистые волосы, позавидовала в глубине души. После чего взглянула в глаза терпеливому привидению, который снова стал неосязаемым, но бодро трусил рядом, не касаясь земли лапами.

– Этьен, я же права? Она не человек.

Волк кивнул и свесил язык из пасти.

– А почему вы его называете то Этьен, то Рауль? Он своё имя тоже не помнит?


– Не-а, зато «вспомнила» я. Оно у него длинное. Так что какое имя мне в этот момент нравится, тем и зову.

Призраку достался долгий внимательный взгляд, но больше задавать вопросов Бора не стала. И мы наконец-то резво зашагали к отелю.





Глава 26

Ветреная особа




Узрев наше маленькое зелёное пушистое чудо, новая постоялица онемела. Стояла не моргая, вцепившись побелевшими пальцами в свой узелок, и не сдвигалась с крыльца. Пришлось даже чуть-чуть подтолкнуть её в спину и представить нашего целителя. Зато впечатление от говорящего огромного филина с лапами и хвостом было уже не столь сильным.

– Вот как-то так и живём, – со вздохом прокомментировала я и как ребёнка завела её в холл и подвела за руку к дивану.

Усадила, сходила за книгой регистрации и начала стандартную процедуру: озвучила имеющиеся у нас виды номеров и спросила, чем она может оплатить своё пребывание.

– У меня есть немного драгоценностей, – помолчав, сообщила она. – Но мне бы очень не хотелось их отдавать. Я не знаю почему, но мне кажется, что они для меня важны.

– Могу я взглянуть?

Боре явно не хотелось их показывать, но вырваться из мира вампиров было важнее, и она принялась копаться в своём узелке. Через минуту на журнальный столик опустились золотые сережки с голубыми камушками (кажется, топазы), ажурный браслет с одним аналогичным камнем в центре изящно выполненной розы ветров и медальон, на крышке которого красовалась инкрустация – всё та же роза ветров.

– А ты из правящей фамилии, надо же, – не думая о том, что говорю, брякнула я и сама же озадачилась.

– О! – растерялась гостья. – Я? А какой?

Мы с ней уставились друг на друга. Я пожала плечами, покосилась на украшения, подумала и снова пожала.

– Ветреной?

Я протянула руку к медальону, желая взглянуть на безделушку ближе, но тут внезапно Этьен, сидевший рядом с нами, вскочил, прыгнул на меня и опрокинул назад вместе с креслом.

Я сдавленно захрипела под этой тушей, опять ставшей материальной, и обалдело заморгала, а он, вжимая меня в мягкую мебель, беззвучно оскалился.

Над нами склонилась испуганная блондинка.

– Госпожа Агата, вы как?

– Давай все-таки уже на «ты»? – снова предложила я, отодвигая в сторону пушистую волчью морду. – Ты-то принцесса, а я тебе тыкаю. А я… не принцесса, короче.

Бора неожиданно прыснула от смеха, став не просто красивой, но ещё и очень миленькой. Но я вдруг поняла, что на самом-то деле она вовсе не такая юная, какой выглядит. Намного старше.

Грустно взглянув на волка, продолжавшего лежать на мне, но уже с довольным масленым взглядом, произнесла:

– Мог бы и не лапать меня и не ронять. Неужели нельзя было как-то иначе не дать мне прикоснуться к этим украшениям? Артефакты, да? Опасные? И вообще, слезь с меня!

Вместо ответа, он лизнул меня в лицо. Несколько раз. Вот прямо этим своим слюнявым языком!

– Фу-у-у! – заверещала я, отбиваясь и отмахиваясь. – Сейчас же прекрати! Ле́слия, стащи с меня этого кабана!

В этот момент что-то грохнулось рядом. Я затихла, и волк тоже прекратил «умывать» меня.

– Это что? – шепотом спросила я. Волчище пожал плечами, не пытаясь, впрочем, встать с меня. – Да слезь же ты! И кстати, а кто такая Леслия?

Мы с ним снова переглянулись.

– Ну уйди уже! – прошипела я и в очередной раз попыталась столкнуть его. – И куда запропастился Ориэль? Хоть бы помог, а то Феликс присматривает за маляршами.

Этьен наконец смилостивился. Встал, подставил мне шею, чтобы помочь выбраться из поверженного кресла.

На ковре валялась в обмороке наша почти уже постоялица.

– А вот и Леслия, – скептически потерев подбородок, сообщила я. – Умею же я произвести впечатление на людей и нелюдей. Вот как что ни скажу, так прямо – ух! Позови Ориэля, пожалуйста. А то наши клиенты в таком восторге от оказываемых нами услуг, что им потом медицинская помощь требуется. Избыток чувств-с у них, так сказать-с.



Прибежавший цейлин быстро выслушал краткую версию событий, пощупал девушке пульс, поколдовал что-то своё, целительское, и она пришла в себя.

– Леслия?! – тут же уставились на меня с укоризной широко распахнутые глаза.