Нулёвка

– В подвале дома старосты есть дверь с орнаментом – не открывается! Он молчит, словно воды в рот набрал. Лыбится криво. Гад!

– Пятки жгли? – в шутку спросил я, на секунду забыв, в каком мире живу.

– Это мы мигом, – стартанул он на сверхсветовой скорости, я и слова сказать не успел. Пришлось бежать следом. А то зажарят мужика, а у меня и так грехов за душой скопилось…

Пока бежал, вспомнилась история нашумевшего маньяка Сашки-Мопеда – из-под города Котласа. Этот деятель находил своих жертв в городах, пригородах, лесах и на улицах. Схемы не было! Возраст, пол был не важен… Поэтому и поймать так долго не могли. Отличительной чертой его было издание звуков, точь-в-точь имитирующих шум двигателя «газельки», мопеда или поломавшегося МАЗа при нападении. Чокнутый! Одну жертву он всё-таки упустил, она и рассказала, как он к ней подбирался, тарахтя. Так его и поймали. В магазине напевал под нос: трых-тых-тых… пых… пых…

Что за дурость в голову лезет? Ну а может, староста того? Маньяк? И держит там своих жертв, пыхтя как паровоз? Чем чёрт не шутит? У Сашки-Мопеда был подвал, где он расчленял своих жертв! Точно говорю! Я по телевизору видел! А он не врёт, только недоговаривает, как известно.

– Обожди, Кузьма, – догнал я его. Видимо, счёт не его. Как обрадовался человека попытать, лишь бы не докладывать о количестве добычи?! Скину всю бумажную работу на Святополка. – Пошли, покажешь! – Увёл я его чуть ли не силой от кострища. Он уже и углей набрал! Очередной маньяк на мою голову! Богата Русь в это время на таких. Ох, богата…

Одного быстрого взгляда на дверку было достаточно, чтобы понять – мы попали! И почему я умный такой? Глупым живётся слаще!

Капище языческое. Божок мелкий, обитает там, за границей, что отделяет его мир от нашего. Явь от нави! Дверь была защитой, скрижалью, что не пускала его в наш мир, но позволяла говорить с ним и получать дары. Оплата шла кровушкой и жертвами. Заплутавшие путники там или свои – если иного выхода не находилось. Резали как скот. А я их жалел!

Вся изрезанная картинами баталий, подношений и непонятных вензелей, она стояла тут веками, оберегая и предупреждая. Наследие древних веков…

Не выпустит он нас – понял я отчётливо. Словно глянул кто-то! С интересом. Гастрономическим, правда… Вся земля ему окрест подчиняется. Благоволит он крестьянам здешним. Вон сколько в жертвенных чашах крови! Кушал всласть. Силы скопил, поди… Точно, не выпустит, опустились у меня руки.

– И что делать? – задал я вопрос в никуда, помешивая гречку. Наступала первая ночь после находки. Никто не спал. Все ждали…

Подготовились, как могли. Просыпали все проёмы солью с перцем. Подковы везде повесили. Крапиву на пороге положили. Гвозди вбили в двери – треугольником. Использовали всё, что смогли вспомнить! Любую идею обсасывали и применяли, если это было возможно. Местные, сидя в порубе, лишь смеялись, предвкушая. Пришлось одёргивать солдат. Злость на них срывали. Не время!

Не помогло… Всё равно заснули. Как без сна-то? И он пришёл… Наутро не досчитались троих. Самых слабых духом. Каждый умер по-своему. Задохнулся, сгорел или утоп. Его сила – навь. Там он могуч. Да-а-а… Фредди Крюгер поганый!

Выхода нет! Я тут самый сильный маг, остальные единички… Не выдюжат.

– Готовь состав осознанного сна, – решительно кивнул я Марине, единственной моей десятнице женского пола. Ведьмачка и зельевар из другого училища. Хуже меня, но сдюжит – зелье-то простое… А я пока помолюсь. Серёга, Миша, Святополк – все отговаривали. Но что делать?

Лёг на кровать поудобнее, подушку вспушил и… выпил! Нет, не водочки! Зелья. Зелья, что отправит меня в мир грёз так глубоко, что и выбраться оттуда нельзя. Самому, по крайней мере, наблюдал я за Серёжкой, что судорожно сжимал в руках антидот, готовый влить мне его при первых признаках, что дело – швах. Душу грело знание, что в этом мире у меня есть друзья, что горой встанут, но не дадут меня в обиду. Не продадут!

– Спасибо вам, – то ли прошелестел ветер в комнате, то ли прошептал спящий молодой человек.





Глава 16




Разговор за день до взятия деревни Краковяки

– Скажи, Хан, мы давно знакомы?

– Уже четыре года как… – ответил я с недоумением, переворачивая зашкворчавший шашлычок. Пора полить. Вот, побаловать решил друзей! И себя! Жаль, не придумали сладкий шашлык… А если насадить мармеладку, интересно, не испортится?

– Вот! Четыре. И знаю вроде тебя неплохо, но не понимаю! Как? Как тот, кто торговался с базарными бабками за медяк, отдал такие деньжищи за девок? Откуда – не спрашиваю… Знаю, что ты какие-то мутные дела творил с Дюком. Так что? Расскажешь? – Взглянул мне в глаза Миша, давно избавившийся от клички Гвоздь. Волнуется курилка! Думает, что меня в дурке не долечили?

– Секрета большого нет, – перевернул я вновь мясцо, на этот раз щедро плесканув сверху кетчупа, разбавленного водой. Уххх! Запах пошёл! – Они дочки знатного пана. Тысячника! И мама не из последних, как я знаю, – указал на браслет, куда после покупки пришли исчерпывающие сведения об имуществе. – Я всегда стараюсь думать на будущее. Вот получу я статус благородного. Даст мне кто из них дочку в жёны? Не отвечай! – прервал я его. – Нет! Не даст. А она нужна. Это статус. Это здоровые дети. Это не нулёвки, а сразу двоечки, троечки при рождении. Смекаешь?

– Замахнулся ты… – Взял он шампур и принюхался, поводя носом по всей длине. Помидорка, лук, мясо, помидорка и так далее. Всё по уму! Куриный, правда. Мясо нежнее… Баранину не переношу. – А как ставку перебил? Сумму ты, конечно, огромную выложил, но для родовитых даже это мелочь. Хотели бы – выкупили?

– Следующий лот выставлял я! А в комментариях указал, что продаваться он будет, лишь если девки отойдут мне. Большинство отсеялось и других приструнило. Слишком уж желанным был приз.

– М-м-м?..

– Пыльца с крыльев фей! – как нечто обыденное упомянул я то, что не достать за деньги. Как жаба давила! Впрочем, отдал я, дай бог, треть. Да и наварился неплохо. Стал банкротом, а через десять минут увеличил состояние впятеро! Засветился вот только… Как бы чего не вышло.





* * *


Вам часто снятся сны? А поутру помните, о чём они? То-то! И я такой же. Никогда не запоминаю…

Здесь всё было по-другому. Цвета яркие! И не просто яркие, а как будто я оказался в мультике. Слишком насыщенно! Коридор, освещённый газовыми лампами, светившими синим холодным светом. Двери разных форм и расцветок: прямоугольная красная, скособоченная и покрытая мхом, полупрозрачная. Взгляд туда – и я поспешно отвернулся, покраснев, как маков цвет. Это что, мои фантазии? Точно не внутренний мир. Там я бывал, и не раз. И такого там нет! Точно говорю! Соблазнился и глянул ещё разочек… И ещё…

Словно не во сне, а в аттракционе кривых зеркал каких-то, шагал по коридору, ища дверь, что не вызывала бы желания вымыть руки или ещё чего. Даже того самого. Шестнадцать лет. Помните?


Всё здесь навеяно силой божка. Духа! Это его мир, и играть придётся по правилам, что установил он сам. Но и ему тоже! Мы ещё посмотрим, кто кого загнал в угол, нашёл я искомое. Простая дверь, без вычурностей, прямоугольная и изготовленная из дерева. Принюхался:

– Сосной пахнет. – Мой нос, моя крепость! Сосна – моя прелесть! Ну, вы поняли…

Что бы я ни говорил, было страшновато. Рука легла на ручку. Поворот и… она открылась, впуская меня в мир грёз, ещё более глубоких! Туда, где законы мироздания не действовали. Это отдельный мир, со своими правилами и порядками. Я думал, что готов к этому.

– Как бы ни помереть здесь, – словил я приход, наблюдая, как сиреневые зайчики прыгают по полянке, поедая жирафов, размером с лягушку. Те, отчаянно верещали.

– Свой мир! – Отпрыгнул в сторону. Меня чуть не раздавил хомяк, прыгающий на задних лапах, ловя длинным языком мух и комаров. Шиворот-навыворот! Был бы у меня такой за душой – давно бы в самоцветном поясе ходил!

Забыв обо всём на свете, полез в лес. Ну а что? Если тут, на полянке, такое, то что там? Не прогадал…

– Йхууууууу, – кричал я, прыгая с дерева на дерево, тогда как обезьяны, не отличающиеся по виду от земных, неслись следом и кидались бананами. Подумаешь? Хотел расчесать одного малыша, уж больно у него шерсть странная, наэлектризованная. Не! Набросились! Самые умные какашками кидались! Кто знает, может, добытое здесь можно вынести наружу? В явь? Э-э-э… это я про шерсть, а не то, про что вы подумали… хотя… подобрал я нечто чёрное и округлое, засунув в карман.

Уйдя от погони, остановился у ручейка, что журчал так заливисто, что птички на деревьях принимали его за своего. Чирик-чирик. Окунул руки в воду – прозрачная, как слеза. Напился от пуза! Аж скулы свело. Сладкая! Ух! Вкуснятина!!! Это вам не тухлятина из-под фильтра!

По деревьям прыгать одно удовольствие. Секвойи и в подмётки не годились местным. Огромные, словно великаны, раскинувшие руки. Сколько здесь зверьков неведомых было! Трав, цветочков, восторгался я, хватая всё подряд. Мистические глазки рулят!

– Спасибо за науку, Путята, – сплёл я корзину с узором из ромашек, как он любил, складывая туда находки. Роза, которая от щекотки скукоживается и меняет цвет, лишайник, что пристаёт к коже и фига его потом отдерёшь. Пришлось походить на йети! Смола с дерева помогла. А что? Для восстановления волос – самое оно. Шлёп на голову и шевелюра закачаешься! Зеленая, правда… Но густая – жуть! Запатентую и буду разводить, мечтал я.

Всё это, конечно, хорошо. Но где ОНО? Божество, дух, демон места – названий много, суть одна. С кем драться? Как победить? Что происходит вообще? Непонятно… Думал, будет легче. Сразимся лицом к лицу, а вот оно как вышло.

Дни проходили за днями. Дверь, что привела меня сюда, исчезла. По ощущениям, я здесь уже полгода, если не больше. Построил хижину, вырыл туалет. Подружился с макаками. Бананов теперь полная кладовая. Вшей у них ищу и не поедаю, а им дарю. Деликатес! Как они радуются! Прыгают по мне. Играются. Себя в жёны предлагают! Насилу отказался!

Что делал все эти дни? Тренировался. Варил снадобья. Экспериментировал… Изучал окружающий мир. Вас бы сюда! Сейчас расскажу…

Катались в кувшинках по лесному озеру, наперегонки с дельфинами… Прыгал со скалы на облако, что летало у самой земли и любило выплёвывать пойманного человека в грязную лужу, что само и создало… Хомяка вот приспособил под ездовое животное. Впечатлений море! Чего я за эти дни только ни пережил… Но шло время и эмоции сглаживались. Яркие краски поблекли, а сердечко заболело… Как отсюда выбраться, я не представлял… Погано на душе. Чувствую подвох, а не вижу.

– Ладно. Что у нас там по планам? – Взглянул я на стену, где висела тонкая кора, на которой я вывел календарь, нарисовав угольком. – Двести первый день от пришествия Хана в этот мир. Идём летать на стрекозах!





* * *


В один из одиноких вечеров у костра пришло озарение! Догадка! Страшная, правда! Я старею! Не по дням, по часам, а по секундам. Вот что происходит! Вот что он со мной делает! Я умру там, в яви, от старости… Почему меня не выводят из этого состояния? Не замечают? Не могут? Волосы встали дыбом…

Выхода не находилось. Я бродил из угла в угол своего бунгало, перебирая варианты, не замечая, как в меня тыкается нас Хропотки – моего хомячка, желающего погулять, или Микки, обезьянки, что выложила несколько вшей на стол. Угощает. Видит, что я в полном раздрае…

Совет зверей собрался по первому зову хомячка. Шло жаркое обсуждение. Человек полюбился многим. Как он замечательно расчёсывал шёрстку, – думал лемур. Какие вкусные у него котлеты, – спал с открытыми глазами медведь, пуская слюну. А как он вытащил из ямы крота – мою Крякушу, вспоминала момент горя главная курочка. Веское слово сказал ручей! Его поддержало облако. Сам мир пришёл на помощь… Хозяин этих мест оказался лишь управляющим! Правит здесь сама природа, звери и леса…

Тревожный сон прервало что-то мягкое, кислое, что стекало по лицу. С резким запахом. Ох, мой нос!

– Слизень! Говорил тебе – не делай так! – Снял я пурпурного членистоногого с головы. – Уже с животными говорю! Совсем одичал. – Встал с кровати, стряхнув ещё парочку моллюсков. Теплолюбивые твари. И не выгонишь. Жалко… Дома никогда не мог стащить кота с дивана, ложился с краешка. А может, не сгонял потому, что он был мстительным? Сбросишь его с пледа, а ночью на тебя ваза со шкафа упадёт… Бывало, помню! Ух, и злющий он бывал!

Утро. Встало солнце. Сперва одно, потом другое – розоватое. Местной луны не видно. Она здесь заселена. Расположена близко, видно, как разумные там пускают ракеты, запускают спутники и летают. Космические корабли! Круть! Почему-то сюда только ни-ни. Табу какое? Или ещё что?

Не успел я придумать занятие на сегодня, как прибежал Хропотка. Вёл он себя странно. Тянул меня в сторону водопадов. Поддался… Может, покажет что интересное? Не в первый раз! Помню, еле убежали с ним от огненных муравьёв! Всыпал ему за такую подставу…

При приближении услышал шум. Кричали, пищали и крякали десятки, если не сотни животных, с кем я успел подружиться. Лев спокойно соседствовал с антилопой, а змея – со слониками. Странные у них порядки… Так до конца и не понял их взаимоотношений. Ждали только меня!

Главный обезьян – белой масти – подошёл вплотную и со всего маха вмазал мне по морде!

– Больно! – Зажимал я кровоточащий рот. Так, насколько я узнал, он признаёт равного. Посвящает в мужики! – Не могли придумать что другое? – Выплюнул я на ладошку зуб. Совсем красота. Без переднего зуба и с единорогом во лбу!

И тут они запели… Э-э-э… зашумели? Короче! Рыки, стоны и писки сплелись в единую песню, мелодию, что заполняла пространство, пробуждая первобытные инстинкты и побуждая к действию. Какая-то своя – животная – магия. Это было одуряюще! Хотелось прыгать, действовать, смеяться! Никак не стоять на месте! Ткань мироздания задрожала…

Они создавали дверь! Свою! Для меня! Не может быть!!!

– Спасибо вам! – Поклонился я им как равным. – Навещу вас при первой возможности! – Обнялся на прощание со всеми, даже со слизнем и прыгнул в воронку, что унесла меня дальше… В неизвестное.





* * *


– Попался! Тварь ты отвратная, – сразу понял я, как оказался в этом месте. Врасплох застал! – Не ожидал??? – Налетел я на него с кулаками. Магия всё ещё не действовала. Так дурь выбью! Покажу, где раки зимуют!!!

Помещение, заполненное бассейнами, наполненными не водой, а кровью! В воздухе стоял запах железа. А посреди всего этого левитировал мозг, в рост человека, с отростками по всему телу и глазами по кругу! Как корона. Фууу…

Погань переливала кровь из одного водоёма в другой. Пробуя её на вкус. Рта не было! Поливал себя, как душем! Кочерыжку мне в дышло! Что за мерзость?