Нулёвка

– Возвращаемся, – отдал я приказ, озираясь.

Добрались без проблем. Вампиры – это вам не там! Шансов у только окончивших училище магов при поддержке бывших крестьян – ноль целых хрен десятых. С их скоростью и регенерацией, порвут нас за секунды.

– Вот как, – выслушал мой рассказ сотник, поглаживая шрам. – Пускай ракету! – отдал он команду своему порученцу.

Не став рассусоливать, Маркович объяснил ситуацию сотне, и мы выдвинулись назад. В часть. Кровососами займутся другие. Настоящие боевые маги, а не нулёвки с единичками.





Глава 8




По прибытии думал на ферму сгонять, забыв, что в армии. Никто не отпустил. Немудрено… Придётся налаживать контакты. В училище у меня была своя сеть осведомителей и информаторов, поставляющих слухи, новости и подписывающих увольнительные в любой день и час. За деньги или другие блага. И здесь наладим… Где наша не пропадала?

Помню, как всё налаживал. Вот времена были! Э-э-э… ну ладно! Если честно, то получилось всё само собой. Дал на лапу одному, за ним потянулись остальные. Слухи разнеслись быстро. Не ожидал… Несколько месяцев, и я стал каким-то пауком, к которому тянулась вереница шептунов. Не понравилось! Мерзкое чувство.

Оказывается, сотник развесил по всем казармам расписание, что, когда и где?! Мы с десятком сегодня должны заниматься физподготовкой с обеда и до заката. И завтра. И послезавтра. Что за фигня? Мне моих старичков по плацу гонять, что ли? Понимаю, ещё работа с луком, мечом. Да-а… Армия! Красить траву скоро будем! Вспомнился фильм «ДМБ» из прошлого! Вот там служба!

– Не беспокойся, Хан. Никто не проверяет, чем заняты солдаты. Всё тип-топ, – махнул рукой Святополк, успокаивая. Суровость законов нивелируется необязательностью их исполнения. Всё как всегда. – Сотник просто зад прикрыл бумажками. Штабисты достали.

– Пойду тогда прогуляюсь по части. Посмотрю, что к чему.

Никто не ответил, увлечённо следя за игрой в покер. Погожий денёк сегодня! Лепота, зажмурился я, выйдя из тёмного помещения на свет. Ноздри раздулись.

– Какао пахнет! Скоро обед… – снова я заговорил сам с собой.

О кузне, штабе, казармах и складе я знал. А вот своя библиотека, зельеварня, свиная ферма, загоны химерологов и закрытый для посещения зал ритуалистики, домики высших офицеров, ну и клуб приятно удивили. Библиотека, жди меня! Но сперва дело! Эх! Грех на душу брать… Но кто, если не я?

– Не раскисай… Только не раскисай, Хан! – Дал я себе пощёчину.

Может, кто забыл про того гада, что избил Мишку? Я нет! Выследил и разузнал: Александр Панкратьев из боярского рода Панкратьевых. Родился нулёвкой, что редкость у родовитых. Сослан родственниками в армию по достижении тринадцати лет, с наказом – не возвращаться, не достигнув достойного уровня силы. Был обвинён в нескольких изнасилованиях и убийствах. Последняя жертва – девушка пятнадцати лет, живущая в посёлке. Сопротивлялась до последнего, за что он сильно попортил ей лицо. Со двора теперь не показывается…

Так как он благородный, а она из смердов, заплатил штраф и всё! Был таков. Убийства не доказаны… Вот с таким человеком мы и имеем дело. Тварь чёрная, не лучше вампиров или пауков.

Смотрели фильм «Ворошиловский стрелок»? Сильное впечатление оставил. Сильное! Молодец дед. Грохнул мажоров за внучку. И я возьму с него пример! Плевать, что мир такой! Я не такой!!!

Первоначально я собирался побить его в отместку, но передумал. Он достоин смерти. И я всё подготовил. Один! Не стоит никого посвящать. Это будет только моя тайна. Никому нельзя доверять! Тем более друзья мысли свои защитить не в состоянии! Какие там тайны?

Дал на лапу каптёрщику, выписавшему увольнительную, за помощь в разборе хлама. В этот же день, как я знал, в Хабаровск собирался вышеописанный индивид. Отдыхать и веселиться. Женщин насиловать, су… «Не получится, дружок! Пора отдавать долги. Сегодня я твой жнец!»

Замерев за углом здания, я ждал. И дождался! Вот он, красавчик. Разоделся как франт, походочка хозяина положения и выражение лица, словно говна нюхнул. С каким удовольствием я зарядил ему в бубен, отправив в нокаут, – вы не представляете! Несомненно, у него были защитные амулеты, только вот и я не дурак. Загодя выпитый эликсир силы демона, кулак, смазанный настойкой щитолома, и кастет из костей гигантской акулы, что имеют неприятные свойства для любого одарённого. Драться честно с этим отребьем я не собирался.

– Ух, тяжёлый, зараза, – причитал я, закинув его в тележку для навоза. Голова его врезалась в борт. Но разве это волнует кого? Не спеша покатил его в сторону своих владений, отвечая на приветствия кивками. Меня здесь уже знают. Морок, и вместо человека у меня там куча гов… Никто не просёк и не интересовался. Качу я удобрения и что? Фермер я! Фермер!

Вот оно, деревце моё медоносное, погладил я тёплый материал. Вытащить приговорённого было делом минуты. Он так и не очнулся, что к лучшему. Ритуал, что я собирался провести, незаконен и лёгок. Бывает и так! Чернуха всегда даётся легко. Сильная жертва, вместилище силы (в моём случае им послужит гнездо пчёл) и заклятие из арсенала ведьмаков, усиленное жертвоприношением, – оно накроет все двести моих гектаров земли. Если не больше. Мне будет поспокойней. Люди будут защищены. Дети будут защищены! Цена в одну чёрную душонку приемлема.

Поймав себя на том, что откладываю неизбежное, я спроецировал фигуру силы, наполнив её первозданным светом, ввёл получившийся знак в дерево, активировав ритуал, и дрожащими руками перерезал горло родовитому. Грязная работёнка. Первое моё убийство! Всего себя заплескал. Он не кричал…

Задуманное прошло не по-писаному! Как всегда. Блин!!! Нет, начало правильное, гнездо приняло жертву, напитавшись силой, став мощным оберегом от зла, пустив волну света во все стороны, но потом стали проявляться призраки, много призраков. Не хватало только мрачной музыки, как в фильмах ужасов.

Вот один из них подошёл вплотную, обдав холодом, потянулся рукой, но передумал, отдёрнув её, и сказал:

– Спасибо тебе, парень, мы отмщены, – расставил точки полупрозрачный силуэт человека с дырой в груди. А то я уже приготовился драпать…

– Век помнить буду, – всплакнула дева в разорванном платье. Утопленница.

Количество жертв этого маньяка было куда больше, чем я думал. Благословив меня и пообещав присматривать за этими землями, они истаяли лёгкой дымкой. Напряжение, не отпускающее меня весь день, ушло. Всё не зря. Благое дело исполнил. Хоть и запятнан теперь. Чем я лучше его? Убийца.





* * *


– Хан! Вампирюг тащат! Пошли, посмотрим, – взял меня на прицеп Серёга. На проходной было не протолкнуться от народа, все желали зрелищ. Я тоже поддался стадному чувству. Ну не дурак? Надо тренироваться, совершенствоваться, а меня на зрелища потянуло…

Закованного в цепи, сплошь исписанного рунами, вели лишь одного. Предводителя. Весь остальной выводок покрошили на месте, развесив их безголовые трупы по окрестностям, в назидание. Только кто их там увидит? В лесу-то? Белки? Военные – это диагноз.


Обычный мужик, ничего примечательного. Ни зубов с локоть. Ни красных брыкал. На лице улыбка. Вёл его главный маг части и… нет, это не тысячник – Халил Агафонович, а сотник, имени которого я не знаю, но с восемью лычками на руке. Усатый. Мощь!!!

– Парни отмщены.

– Это их не вернёт… Гад же только улыбается! – указал я на очевидное.

– Недолго ему осталось…

Кол выточили загодя. Дикость, ё-моё! Ещё и перцем смазали – ёперный театр!

– Да… наверное… – Не стал я смотреть на показательную казнь на плацу. Хватит с меня крови в этом месяце. – Пошли отсюда? – развернулся я в сторону зельеварен. Друг остался. Пойду, поварю лучше. Составчики новые опробую. Всё ещё от хладнокровного убийства разумного не отойду. Кошмары. Холодный пот поутру. Надо расслабиться. И конфеты не радуют.

От многоразовых взяток и подкупов официальных лиц части я отказался. Путь, который мне пришлось пройти в прошлом училище, стал мне претить! Давать взятки? Поощрять крысятничество? Ну его нафиг! Выход подсказал библиотекарь. И какой! Заявление, оформленное по всем правилам, и вуаля: разрешение на проживание и тренировки вне части – в кармане. Греет его лучше батончика с нугой. Вот так!

Говорила мне мама – учись на юриста! Нет – стал моряком. Десять месяцев в море, один на суше. Ни жены, ни детей. Только попугая завёл и бороду отрастил. Эх…

Сегодня большой день. Официальная приёмка дома! Переезжаю туда жить. Свобода, хоть и относительная.

– На бумаге он выглядел меньше, – подумалось мне вслух. – С квартирой не сравнить.

– Усадьба, а не дом, – зацокал мой управляющий в восхищении – Аркадий Иванович. Дворня, включая двух новых охранников, почтительно молчала, раскрыв рты.

Прямоугольная коробка в три этажа из кругляка. Восемьдесят метров на двадцать! И, правда, хоромы. Лифт, как у местных. Вместо окон бойницы и запах свежесрубленного леса. Запах моего нового дома. Иванович, лучше меня знающий план этажей, уже распределил всех по комнатам. Ещё и место осталось! А ведь на ферме сейчас проживает девяносто три человека (из них тридцать семь – это дети).

– Ваши покои, господин! – Почтительно открыл он дверь на третьем этаже. Большая, просторная гостиная, кабинет и спальня. Вся мебель изготовлена плотниками. Добротно, но без изысков. Мне нравится! Французское трюмо – выпендрёж!

– Хорошо! Док для кораблика, я смотрю, тоже стоит, – кивнул я на вид из окна, где виднеется мой дирижаблик, наречённый «Победой».

– Три дня как…

– В остальном как? Конец августа уже. Давненько меня не было, – уселся я в кресло.

– Пчёлы прижились. Мёду дают много, – стал он перечислять гордо все достижения. – Дети принялись цеплять к ним ниточки и гулять по посёлку. Хвастаясь! Как не искусали только? Отшлёпали детишек, больше не помышляют о таком, – подумав, добавил ещё одну подробность: – Гладить поселковым ребятишкам за сладкое давали. Предприниматели, – негодовал он.

– Интересно, – посмеялся я, представив эту картину. Ну-у… негодники!

– В теплицах большой урожай уродился. Как снимем, придётся в несколько ходок на корабле доставлять, – пригладил он куцую бородку. – Девки наши сошлись с местными. Скоро свадьбы гулять будем. Многие хотят у вас работать. Платите хорошо. Не наказываете на пустом месте, – вопросительно глянул он.

– Прежде посмотрю на них. Если без гнили – возьмём. Землицы много, всех пристроим. – М-м… а София?

– Не праздна, боюсь… Ваш друг – Михаил – постарался.

– Так вот почему он мне на глаза старается не попадаться! Руку просил?

– Просил. Она ответила, что разрешение ваше требуется, как батюшки, что принял в свою семью. Такие у них обычаи.

– Семья… – Задумался я. – Значит дам! Ещё что?

– Остальное вы и так знаете. Стадо коров в пятьдесят голов. Отара овец в триста штук. Кроликов не пересчитывали, как и кур. Много. Картошка уродилась на славу.

– Любо. Молодцы. Можешь идти, я с документами поработаю, – кивнул я на стопку бумаг на столе. Договоры со старостой Черняево, школами, Хабаровском и работниками. С частью – на поставку молока и сыра. Всё надо прочесть и завизировать. Секретарь! Нужен секретарь, зарылся я в бумагу. – Завтра в поход. Разведка. Не до того будет. Маршрут сложный.

– Вы поберегите себя там, господин. Как нам без вас? – Поклонился он, затворив за собой дверь.

– Поберегу, – прозвучал голос в тишине комнаты.





* * *


– А, попались!!! – Резко распахнул я дверь в сарай, вспугнув как пичуг Михаила и Софию, целующихся на фоне сена. Покраснели, как помидорки! Так мило! Словно им лет по пятнадцать и их застукали мамка с папкой…

– Прости, батюшка, – стала виниться первая красавица на моём хуторе.

Ох уж эти староверы… Если принял в семью, дал кров и хлеб насущный, значит, старший в семье. Батюшка! И никак иначе! А я ведь на десять лет моложе и на голову ниже!

– Благословляю вас, дети мои. Именем солнца и луны, – стал я дурачиться, подражая монаху, которого видел намедни. Он вещал проповеди на ступенях храма, просвещая обездоленных, калек и незрячих, что попрошайничали на ступенях святого места. Вот только стоило ему заикнуться, что он договорился с гильдией кожевенников и их всех берут на работу, где будут поить, кормить и обеспечат крышей над головой, как толпа вмиг переменилась. Свершилось чудо! Отбросив костыли и прозрев, попрошайки, якобы калечные, наваляли ему так, что он еле дополз своими силами до больницы! Времена разные, а нравы одни.

– Спасибо, – с очень серьёзным видом восприняла София благословление. Я закатил глаза.

Помявшись и переглянувшись с будущим мужем, она продолжила: