Охота на Ботаника! Или ботаник по вызову!
Часть 60 из 72 Информация о книге
— Я заберу ее! Агния!.. Да дай ты пройти! Агния! Она услышала не сразу, но все-таки услышала. Стала неуверенно замедляться, пока и вовсе не остановилась, слепо глядя перед собой. Уронив руки, оглянулась, мазнув по толпе невидящим взглядом. — Морозко? Сейчас люди казались крепче монолита, но я все равно толкался локтями, продвигаясь вперед. Понимая, что иначе не могу. — Я здесь, слышишь! Здесь! — Морозко! Какой-то незнакомец прильнул к ней, но у нее не оказалось сил вырваться. Она оглянулась и пошатнулась, дернулась в сторону, не находя меня. Убрала волосы с мокрой от слез щеки и попыталась отпихнуть его: — Пусти… — Отпусти ее, гад! — прорвавшись в круг, я оттолкнул парня от девушки. — Она не твоя! — А чья? Твоя, что ли? — нагло возмутился тот, но я уже заслонил его от Агнии спиной. Я повернулся к Корсак и протянул руку. Свет хлестал нас обоих по щекам, так же, как свист и звук. Кто-то толкался сбоку — кажется, Влад. Она стояла, не шевелясь, как будто танец не оставил ей сил. Нетвердо пошатнулась, глаза закрылись, и я не услышал, а угадал, как она всхлипнула: — Антон… — Я тут, Огонёк! Тут! Иди ко мне! Я поймал ее, притянул к себе и крепко обнял. Подхватив на руки, прижал ближе. Она обхватила меня руками за шею и прислонилась лбом к щеке. Здесь было душно и тесно, и точно не место нам. Обернувшись, я стал выбираться из толпы, двигаясь в сторону края сцены, где стояло меньше всего людей. Слава богу, понятливый народ расступался и наконец-то выпустил нас. Оказавшись на свободе, я пошел по траве, унося свою ношу с поляны. — Морозко, ты меня ненавидишь. Меня все ненавидят. — Не я. А какое нам дело до всех остальных? Забудь о них! Эти люди тебе точно не друзья. — Я — само зло. Черствая кукла. — Глупости! Завтра я расскажу тебеЮ какая ты замечательная и заставлю это запомнить. А сегодня просто забудь! — Обещаешь? — Да. Агния мотнула головой и обняла крепче. Из ее голоса исчезла твердость, и она шептала, непривычно растягивая слова: — Я думала, ты уйдешь. Совсем. — Я и хотел. Но не смог. Моей щеки, а затем шеи коснулись теплые губы. Я нес ее, мне хотелось сказать, потому не смолчал: — Упрямая, гордая дурочка — вот ты кто, Корсак! Все можно решить, если есть доверие. Больше никогда не молчи! Поняла? Она целовала меня весь путь, пока я шел к отелю. А когда вошли в номер, прислонилась к стене. Глаза так и не открыла, но слезы не высохли и стрелы ресниц отбрасывали тень на бледные щеки. Сейчас Агния не была похожа на себя утреннюю — стильную и уверенную Королеву, какой ее все знали. Замершая, со спутанными прядями на голых плечах, она стала еще красивее… На секунду задержав взгляд на приоткрытых губах, я закрыл дверь на ключ и снял с нее обувь. Разулся сам. — Скажи, чего ты хочешь? — спросил. — Ляжешь в кровать? Она была в баре не просто так, неизвестно, чего и сколько выпила, но ей точно не мешало поспать. Однако девушка отрицательно качнула головой. — В душ? — догадался. — Да. Не знаю, что толкнуло меня вернуться и войти в ванную комнату… Скорее всего то, что Агния оставила дверь распахнутой. Девушка стояла под верхним душем в сарафане, ладонь лежала на стене, а с мокрых волос и одежды стекала вода… Все это я однажды уже видел в своем сне и знал, что вода холодная. — Ты с ума сошла, Корсак! — я кинулся к ней и перекрыл кран. — Зачем?! Она протянула руку и снова включила. Я выключил. Агния вновь потянулась и сняла с полки гель. — Хорошо-хорошо, я понял! — сдался. — Ты хочешь помыться. Но можно было хотя бы раздеться и сделать воду теплой? — Смыть, — она ответила коротко. — Я хочу все смыть! Помоги мне, Морозко. Просьба на длинную секунду повисла в воздухе. Если между нами и оставалось расстояние, то сейчас оно обещало исчезнуть. Это не было соблазнением или игрой. Черный взгляд не светился обещанием, но я точно не мог уйти и оставить ее одну. Горло перехватило, а сердце ударилось в ребра. — Повернись спиной, — только и сказал. Застежка в сарафане поддалась легко, а вот ткань заскользила вверх по телу неохотно. Из белья на Корсак оказались только бикини. Я видел ее в купальнике, но все равно судорожно сглотнул, заметив, что они намокли от воды, практически слившись с кожей. На бедра этой девушки любой мужчина мог смотреть вечность — не удивительно, что и я замер. Агния выдавила на руки гель и стала неуверенно себя намыливать, но мешали волосы. Очнувшись, я скрутил их в легкий жгут и убрал на плечо. А вот руку с плеча убрать не смог. Безотчетно и медленно скользнул большим пальцем вдоль шеи к затылку, погладив девушку. Я уже касался ее сегодня и знал, какие острые по ощущениям эти прикосновения, и не смог сдержаться. Под моей лаской она тоже замерла. Подняла голову. Пришлось силой заставить себя отнять руку и отступить. — Я буду здесь. Никуда не уйду. Я включил теплую воду и закрыл дверь в душ. Стекло запотело и по нему заскользили вниз тяжелые капли. Отвернувшись, сгреб пятерней волосы у виска и тяжело выдохнул. Сердце ходило ходуном. Вряд ли хоть один человек на земле мог пройти испытание Агнией, а я был всего лишь обычным парнем, который никогда не мечтал оказаться наедине с такой девушкой. Так чего же я ждал? Она вышла из душа и запахнулась в банное полотенце — сбоку мелькнуло плечо и рука. Сделав пару шагов, остановилась и вдруг прижалась к моей спине щекой, обняв под грудью. — Морозко, уложи меня спать, пожалуйста, — попросила. — Иначе я сейчас наделаю глупостей, а утром ничего не вспомню. — Агния вздохнула: — А я хочу помнить все, что касается тебя. Прежде чем выполнить просьбу, мне пришлось вытереть ей волосы и на несколько минут оставить одну. Когда она уснула, я еще какое-то время не ложился. Повесил ее сарафан на балкон, смыл с себя запах реки, и сам постоял на свежем воздухе, слушая, как на поляне играет музыка и продолжает шуметь толпа. Где-то совсем рядом, во дворе отеля, послышался чей-то звонкий смех и голоса — в этот субботний вечер народ продолжал активно отдыхать. Плевать ему было на чьи-то личные драмы и ошибки. Я прикрыл дверь на балкон и вернулся в комнату. Пройдя к широкой кровати, улегся, закинув руки за голову. Было так непривычно и странно ощущать себя в окружающей темноте не дома и не в своей постели. Понимать, что я лежу не один, а с девушкой, пусть даже она и спит, отвернувшись к окну, в метре от меня. Еще долго в тишине смотреть в потолок и вспоминать, с чего же у нас все началось… Агния проснулась глубокой ночью. Вздрогнула неожиданно в темноте и приподнялась. Последний час мой сон напоминал одновременно сладкую пытку и плавал на поверхности, поэтому я сразу очнулся и открыл глаза. - Кто… Кто здесь?! Шепот прозвучал со страхом и изумлением, и я поспешил ответить: — Тихо, Корсак! Это я. — Морозов, ты?! — Да. После долгой паузы, в которую девушка осознавала действительность, послышался вздох облегчения, и ее лоб уткнулся в мою шею. — О, господи, Морозко, слава богу! Я так испугалась! — Ты танцевала на поляне перед сценой. Я нашел тебя, принес в номер, и ты легла спать. Неужели ничего не помнишь? Агния дышала тихо и взволнованно, но призналась, пусть и с неохотой: