Окно напротив
Часть 109 из 120 Информация о книге
- Мы тогда по соседям. Я вызываю наших. – Лисовский подбежал к первой попавшейся двери и принялся громко по ней барабанить. – Серый! - А? – обернулся следователь, дававший указания подчиненным. - Там возле подъезда вход в мастерскую, кажется, у них висит камера, которая может цеплять подъезд. - Ага, - кивнул Донских и, обливаясь потом, побежал вниз по ступенькам. *** Во сне они снова были вместе. Худенькая девчонка с огненно-рыжими волосами, мелкими озорными веснушками и открытым всему миру сердцем. И мальчишка - высокий, черноволосый, с глазами цвета горького шоколада. Они сидели, прижимаясь плечами друг к другу, и рисовали пальцами на горячем песке. Чертили глубокие дорожки, и у каждого был свой путь. Их линии шли параллельно и ближе к воде сливались в одну. Волна всякий раз накатывала и пожирала эти странные рисунки, перемешивала их в своей глубине, разбрасывая по всей ширине реки, и уносила с собой. Дальше. Туда, куда несло ее течение. Мальчишка с девчонкой весело смеялись и вновь упрямо чертили эти свои линии. И те снова непременно сходились воедино возле самой кромки воды. Тогда они были совсем юными, и им казалось, что их любовь способна преодолеть любые препятствия, не говоря уже о какой-то стихии. Им было подвластно все - ведь они были друг у друга. Они держались за руки и могли не отпускать их, как угодно долго. Смотрели в глаза, стараясь навеки запечатлеть в мыслях образы друг друга, и знали, что любовь стоит того, чтобы ждать. Весь мир лежал перед их ногами. Весь. Они не знали лишь одного. Судьба коварна: они смогут видеться часто, но лишь во сне… Марьяна, кажется, несколько тысяч раз хлопала глазами, но темнота не рассеивалась. Она попыталась пошевелить руками, но эти попытки тотчас резкой болью отдались в запястьях, связанных за спиной. Осознав, что скована в движениях, девушка резко дернулась. Еще раз. И еще. Сознание теперь быстро возвращалось в ее тело. Она могла видеть и даже узнавала окружающую обстановку: мрачная старая мебель, кажущаяся почти черной в полутьме, разбросанные повсюду пустые бутылки и пыль, стоящая в воздухе. Сухая, мелкая, невесомая пыль, противно щекочущая ноздри. Марьяна хотела оглядеться и резко повернула голову на бок, отчего сильнейшая боль моментально пронзила ее затылок насквозь. Боль разрасталась, захватывая почти всю голову, за ней тело, и становилась неотъемлемой частью этой адской ловушки. Горячая, влажная боль, окутывающая своими цепкими щупальцами, заставляющая организм реагировать жуткими спазмами, скручивающими мышцы. От каждого движения головы перед глазами девушки плясали яркие всполохи: синие, желтые, красные. Они мелькали яркими вспышками, сливаясь в громадный дикий фейерверк, и затухали с тревожным звоном, отдающимся в ушах. Левый висок неприятно щекотало. Марьяна поежилась, догадавшись, что это капля крови медленно стекает со лба в сторону щеки. Девушка старалась вспомнить, как здесь оказалась, и искала глазами подсказку. Шторы в комнате были закрыты, поэтому разглядеть что-то в деталях не представлялось возможным. Дверь в прихожую была открыта настежь, на полу что-то белело. Оно походило на крупные осколки большой керамической кружки: ручка, донышко и отдельные мелкие части. Так вот, чем он ударил ее по голове… Память постепенно возвращалась к Марьяне. Она попыталась пошевелить ногами, но безуспешно. Все части тела были крепко привязаны к стулу. Девушка извивалась и выворачивалась, вызывая просто гигантские волны накатывающей боли, но это не давало никакого результата. Стул под ней ерзал по гладкому деревянному полу и даже не думал раскачиваться. Оставался еще вариант напрячься из последних сил, перевернуть его вбок или назад, но тогда бы пришлось еще раз больно удариться головой. Она бессильно закрыла глаза и стала слушать тишину. Вокруг не было слышно не звука. Где он? Прячется и наблюдает за ней из-за угла? Ушел, чтобы вернуться с огромной пилой, расчленить, обернуть полиэтиленом и вынести ее из квартиры по кусочкам? Вполне возможно. И ее даже не станут искать. Никто не знал, где она. Ей захотелось позвать на помощь, громко крикнуть в надежде, что кто-то все-таки услышит, но при попытке хотя бы немного открыть рот, обнаружилось, что вся нижняя часть лица ее плотно залеплена скотчем. Прислушиваясь, она почти перестала дышать. Сердце колотилось так громко, что загоняло кровь в голову со звуком бам-бам-бам. Скоро она умрет. И никто об этом не узнает. Бам-бам-бам. Нельзя было ждать, нужно было что-то делать. Но откуда брать силы? Слеза маленькой каплей скользнула к щеке. Дышать через нос становилось все труднее. Затхлый воздух наполнил ноздри, перемещая боль от затылка к глазам. Голову разрывали звуки. Кто-то колотил в тысячу барабанов, не давая ей снова потерять сознание. Звук нарастал, усиливался, множился, наполнялся содержимым. Снова накатывала адская боль в черепе. Сильно затошнило. Теперь она боялась захлебнуться собственными рвотными массами и ненадолго зажмурилась, борясь с подкатывающим рефлексом. Потерпеть. Еще потерпеть. Кажется, прошло. Мышцы пламенем горели от напряжения. Расслабиться не получалось. Только голова безвольно висела над телом. Ноги и руки ужасно затекли, девушка их почти не чувствовала. Понимая, что силы покидают ее, она в последний раз подняла взгляд. Перед глазами все поплыло. Ей ничего не оставалось, только подчиниться этой слабости. Теперь уже ничего не ждет ее впереди. Им не удастся увидеться с Сергеем, знакомство с Павлом так и останется лишь знакомством, на работе быстро найдут ей замену, а мечта найти сестру и начать общаться с племянником так и останется мечтой. Она уйдет из этого мира, так и не оставив ничего после себя. Ноль. Ничего. Тело уже проваливалось в сон, когда мозг вдруг снова взорвал бешеный стук. Бам-бам-бам. Сердце? Нет. Сквозь сознание продирались эти настойчивые звуки. Это точно были не барабаны. Что это? Бам-бам-бам. Стук в дверь! О-ох! От осознания этого факта, девушку словно прошило молнией. Она принялась громко стонать, изо всех оставшихся сил, и сильно раскачивать стул. Это было похоже на истерику. Звуки не прекращались. Она продолжала стонать. Но ее никто не слышал. Теперь Марьяна не собиралась сдаваться. Нужно было привлечь внимание до того, как тот, кто находился за дверью, уйдет. Девушка наклонилась щекой к плечу и принялась тереться, быстро и сильно, превозмогая боль, в надежде на то, что так удастся подцепить и отклеить полоску скотча, плотно покрывавшего ее рот. *** Конечно, не стоило так кричать и размахивать руками - это бы не ускорило процесс. Но Сергею все труднее было удерживать себя в руках. Сердце в груди стучало, как бешеное, в ушах страшно пульсировало от его ритма. Едва его пустили к пульту управления записывающей аппаратурой, он подвинул плечом охранника и прыгнул за стол. До этого момента следователю приходилось уговаривать себя успокоиться и перестать паниковать, теперь же, глядя в экран, он мыслил достаточно четко. Ведь времени оставалось все меньше. Через минуту он уже видел на записи свою Мари. Качество, конечно, оставляло желать лучшего: очертания фигур были едва различимы и местами даже размыты, но девушка находилась близко к камере, и в полоске света ее изображение становилось четче. На фоне стоявшего рядом мужчины она казалась совсем крохотной. Разве мог Сергей не узнать эти плечи? Эти стройные ножки и тонкую талию, подчеркнутую поясом бесформенного пальто. А еще эту буйную шевелюру, которую не удавалось сдерживать крохотному беретику на макушке.