Окно напротив
Часть 45 из 120 Информация о книге
Мурзя больше не улыбалась. Она долго смотрела, а потом, молча, принялась расстегивать на мне шубу. Я в первый раз видела ее такой. Не пытающейся улыбнуться даже уголками губ, даже глазами. - Черт, да ты вся ледяная! – прошептала она, сняв с меня варежки. Пальцы не слушались. Она не вернется. Никогда не вернется. Ее больше нет. Почему все продолжают жить, как ни в чем не бывало? Эти мысли больно стучали в висках. - Садись, - приказала Мурзя. Я поняла, что не могу сесть. Не могу идти. Не могу говорить, думать, жить, дышать… Маша подтолкнула меня к низенькой лавочке и аккуратно усадила. Сама села на колени и осторожно стянула с меня сапоги. Я вдруг почувствовала странную ломоту в ногах. Не то боль, не то щекотка. Противное, колкое пощипывание. - Марьяна, - встревоженно спросила подруга, - а ты чувствуешь ноги? Я смогла лишь выдохнуть и взглянула на нее. Маша была вне себя от испуга. Она будто понимала, что произошло нечто страшное и непоправимое. Ее руки крепко обхватили меня за предплечья, глаза молили рассказать, готовые принять на себя часть этой боли. - Мама умерла. – Отчаяние в моем голосе заставило ее вздрогнуть. - Господи, - почти беззвучно прошептала она и уткнулась носом в мой живот. - Что случилось? - Инсульт. Я услышала, как она шмыгает носом. - И ничего нельзя было поделать? - Ничего. Время замерло. Мы сидели, обнявшись, словно две статуи, отлитые из уныния и печали, и стрелки на настенных часах в коридоре не смели даже шелохнуться, чтобы не вспугнуть мысли, витавшие в воздухе над нашими головами. Я почти чувствовала, как моя душа рвется наружу из тела. Так неуютно было мне здесь, на Земле. - Все будет хорошо. Пошли, - прошептала Маша и подвела меня к своей постели. Она уложила меня на нее прямо в одежде и накрыла теплым одеялом, еще хранившим ее запах. Меня должно было колотить от холода, но почему-то этого не происходило. Лишь ноги от тепла невыносимо заныли. Я зажмурилась. Темные. Почти черные. Цвета ночи с кофейным оттенком. С мелкими бурыми точками, похожими на брызги шоколадной глазури. Его глаза. Я столько раз рисовала их на полях тетрадей во время лекций, но никак не могла подобрать нужного цвета. Всегда нестерпимо хотелось увидеть их вновь. Забыть. Нужно было все пережить и забыть. - Я поставлю чайник, - Мурзя метнулась на кухню. - Не хочу, - прохрипела я. Мой голос прозвучал глухо и надтреснуто, будто с губ слетела стая черных ворон. Подруга села на краешек кровати и поправила одеяло. -Согреваешься? - Не знаю. Маша не стала меня дергать. Она все-таки ушла на кухню, чтобы вернуться через пятнадцать минут с двумя чашками горячего чая. Поставила их на стол, проверила мои ноги, руки и крепко обняла. - Где ты была? Я безразлично уставилась в стену и принялась пересчитывать лепестки огромных цветов, изображенных на обоях. - Не знаю, - наконец, прошептала я. Она приподняла меня за плечи и усадила к стене, оставив укрытыми лишь ноги.