Окно напротив
Часть 89 из 120 Информация о книге
После нескольких секунд молчания Женя подняла голову и посмотрела на него. Этот взгляд застал его врасплох, захватив полностью, словно в сети. Казалось, голова пошла кругом от попытки успокоиться и перестать улыбаться. Дима удивился сам себе и даже поперхнулся, отчаянно сглатывая и пытаясь дальше протолкнуть кусок хлеба, застрявший в пищеводе. - Прости, что назвал тебя дурой сегодня. - Хорошо, - ответила Женя и прежде, чем она успела добавить что-то еще, в их идиллию ворвался чужой голос. - Чем занимаетесь? Я не могу вас нигде найти! Они повернулись и увидели на пороге Марьяну Викторовну. Она стояла в дверном проеме с каменным лицом. Женя вскочила, отряхивая крошки с халата. Филатов спрятал бутерброд за спину. - Вас искали, - сообщил он, стараясь выглядеть естественно. Они, и правда, не делали ничего плохого. К тому же в свободное от работы время. - Кто? Дима вытер рот свободной рукой и прокашлялся. - Ваш… муж. - Какой м-м-муж? – Краска вдруг разлилась по всему лицу доктора Донских и спустилась к шее. - Который следователь, - парень смущенно прикусил губу. – Он все еще ждет вас. - Ясно, - она на секунду замешкалась, словно теряя дар речи, затем развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. - Фу-у-х, - Женя опустилась обратно на скамью. – Она всегда именно так и реагирует на него. - Я вообще не знал, что у нее есть муж! – Филатов достал из-за спины бутерброд, откусил от него огромный кусок и устроился на прежнее место. Ему начинала нравиться эта неожиданная близость с робкой голубоглазой девушкой. Он повернулся, касаясь плечом, и поднес бутерброд к ее губам. - Бывший, - пояснила она, задерживая дыхание, чтобы не рухнуть. – Он бывший муж. Ее даже на операциях так не колотило, как от этого парня, который и не был с ней связан ни чем, кроме общего сэндвича с сыром и ветчиной. Женя сжала зубами мягкий хлеб, взглянула на улыбающегося Филатова и почувствовала, что время остановилось. *** Марьяна выскочила из-за угла, пытаясь на бегу натянуть вязаную шапку на гриву огненных волос. Она уже пожалела, что тщательно расчесывала ее возле маленького мутного зеркала в ординаторской. Теперь отдельные пряди не просто пушились, а, наглым образом вздымаясь, вполне ощутимо оттопыривали головной убор. От соприкосновения с шерстяными нитями статическое электричество вспыхивало с новой силой и потрескивало где-то возле ушей. - Ну, вот, - ругала она себя, - теперь я не женщина, а повелительница молний! Хотела ведь как лучше, а получилось… - Шикарно, - воскликнул Донских, неизвестно как оказавшийся вдруг на ее пути, - ты не молния, ты – женщина-взрыв! Он осторожно протянул руку и дотронулся до кончиков ее волос. Как и полагалось, его тут же нехило долбануло током. Чувствительный разряд пробежал по пальцам и, взрезая кожу, отдался болью в руке. Сергей отдернул руку и рассмеялся. Их взгляды встретились, и он смущенно сделал шаг назад. Марьяна, заметив неловкость момента, улыбнулась. - Прости. Донских потряс рукой, стараясь отвлечься от бешеного стука собственного сердца. - Прости? Да ты меня чуть не застрелила сейчас! Она посмотрела на него снизу-вверх и растеряно развела руками. - Я не специально. - Твои волосы. Их нужно приравнять к огнестрельному оружию. – Сергей нервно сложил руки в замок и пощелкал пальцами. - И вообще, опасно ходить с этой штукой на голове! - Да, я уже подумывала состричь их. - Что? Не-е-ет! Нет. Нет. Нет. – Он обошел ее, внимательно оглядев со всех сторон. – Кем ты будешь без этих волос? Одной из многих. Не делай этого. Я когда думаю о тебе, всегда первым делом в голову лезут воспоминания об этих рыжих макаронинах! Марьяна покачала головой. Она поняла, что он нервничает. Всегда, когда это происходит, Донских несет ужасную околесицу, говорит много, быстро и глотая окончания слов. - Ты думаешь обо мне? – усмехнулась она, заметив, что они своим разговором уже привлекли нежелательных зрителей. Мимо проковылял старичок в больничной пижаме. Он двигался медленно, словно специально намереваясь стать свидетелем их болтовни. Медсестры же, в свою очередь, даже не пытались прятать глаза в больничные карты – они глазели на них, открыв рты. - Я что, проговорился? – захлопал глазами Донских. Его ресницы по-прежнему были длинными и пушистыми. Хоть что-то не менялось с годами. - Ага, - пряча улыбку, ответила Марьяна. - Вообще-то, я брал нам с тобой кофе. Но так как ждать тебя пришлось долго, безжалостно вылил обе кружки холодного зелья. В себя.