Отступники

Адриан пришел в себя с ощущением, что голова у него набита ватой. Со стоном он попробовал перевернуться на другой бок, и только тогда понял, что на нем до сих пор облегающий тело бронированный костюм. Твердые пластины брони больно впивались в спину.

Все тело ныло, но хуже всего дело обстояло с плечом. Липкое от крови, оно горело и пульсировало.

Не верилось, что эта девица сумела его ранить. Адриан и сам не мог понять, почему это его так удивляло, разве что… Одаренные так не сражаются. Они используют свои сверхъестественные способности, а его вероломно трахнули по башке.

Надо будет обдумать. Эта девица не следовала правилам, как все остальные.

Но, сообразил он тут же, это касалось и его самого. С некоторых пор. С тех пор, как он стал Стражем.

Ему удалось сесть. До ночи было далеко, но небо уже темнело, и на крышу наползли длинные тени соседних домой. Похоже, он провалялся без сознания часов пять-шесть. Повезло еще, что все произошло именно здесь, в таком месте, где его никто не обнаружил. Несмотря на это Адриану стало не по себе при мысли, что он так долго провалялся здесь в жалком, беспомощном состоянии.

Жалкий, беспомощный и бесполезный.

Почему Оскар не отправился его искать?

Нет – это дурацкий вопрос. С чего бы он стал это делать? Оскар же не знал, что под броней Стража скрывается Адриан, к тому же… Данна ранена, и Руби, кажется, тоже. У Оскара и без него было дел по горло. Им пришлось отправляться прямиком в штаб. Скорей всего, они и сейчас еще там.

Адриан осмотрелся, убедился, что никто из соседних окон за ним не наблюдает, и надавил пальцами на центральный грудной щиток.

Броня звякнула и с тихим шипением начала складываться, словно оригами, и ужиматься до тех пор, пока весь скафандр не стал величиной с расплющенную алюминиевую банку. Адриан вдавил его в кожу над грудиной и провел пальцем татуировке в виде застежки молнии, которую сам себе наколол примерно месяц назад.

Он начал застегивать рубашку, но взвыл от резкой боли в плече и посмотрел вниз. На рубашке красовалась прореха, и, хотя благодаря броне, прижавшей рану, кровотечение немного замедлилось, даже на первый взгляд было понятно, что он потерял немало крови. Весь бок промок, а в тех местах, где кровь засохла, ткань рубашки казалась черной. Адриан не мог понять, почему его сознание отключилось так резко – ранение тому виной, или это Кошмар его вырубила.

Скорее всего, и то, и другое вместе.

Ругая ее на чем свет стоит, он понемногу отдирал ткань от кожи, а потом, проклиная уже себя самого, стянул рубашку через голову.

На вооружении у этой девчонки всего-то и есть, что набор каких-то устаревших гаджетов и сила, срабатывающая только при телесном контакте. Как же она с ним справилась?

Адриан поморщился, вспомнив свои жалкие попытки сохранить достоинство. Кого он пытается обмануть? Он недооценил противника, а делать этого не стоило. Соперница оказалась сильной. Умной. А своими примитивными гаджетами пользовалась очень даже эффективно – он в этом убедился на собственной шкуре.

Тряхнув головой, он сперва криво усмехнулся, а потом от души рассмеялся – да, над самим собой, ну и что?

Вот вам и известный на весь город супергерой.

– Еще встретимся, – шепнул он себе под нос. Дал зарок.

Он будет упорно тренироваться. Усовершенствует костюм. И они обязательно встретятся.

Вынув из заднего кармана джинсов маркер, Адриан набросал водопроводный кран на бетонной стенке и придал рисунку объем. Повернул вентиль, и из крана полилась холодная вода.

Смочив чистую половинку рубашки, он как мог смыл засохшую кровь. Рана, когда ее промыли, оказалась не такой уж страшной. Сердце все еще билось, рука действовала, следовательно, никаких серьезных повреждений нет.

Тщательно осмотрев рану, Адриан приложил к коже кончик маркера и, соединив края разреза, изобразил несколько швов. Закрыв фломастер, он сунул его в карман, остановил воду и, сев на пол, начал водить пальцем по татуировке на левом предплечье. Уверенные черные линии изображали языки огня, края их сливались со смуглой кожей.

Манипуляции с огнем. Может быть, такая способность встречается нередко, но все равно ценится среди Одаренных очень и очень высоко. Адриан был уверен, что эта способность, плюс армированный костюм и пружины, которые он вытатуировал себе на подошвах, сделают его неуязвимым и позволят с кем угодно справиться, кого угодно покорить.

Но Кошмар – она и бровью не повела!

Даже хуже. Она над ним смеялась.

Зарычав, он поднялся на ноги и набрался мужества посмотреть вниз на улицу, где утром проходило праздничное шествие. На смену веселью пришло мрачное затишье. С мостовых выметали конфетти, обертки от еды и битое стекло. Во время нападения Кукловода были поломаны платформы, а лотки уличных торговцев разграблены.

Кошмар просила Кукловода бросить ей веревку. Они работали вместе? Она из Анархистов?

Вообще в этом, кажется, был смысл. Анархисты – одна из немногих бандитских шаек, которая за последние десять лет не исчезла полностью. Они больше других ненавидели Отступников, особенно Совет.

Так ведь она здесь именно потому и оказалась, так? Ее целью был Совет. Ее целью был Капитан.

Адриан поправил очки на переносице. Внизу на улице маленькую девочку выволакивали из-под туристического автобуса, где она пряталась весь день. Девчушка истерически рыдала. Даже отсюда сверху, Адриан разглядел у нее на шее золотистую петлю. Что же Кукловод заставлял ее делать, мелькнула у него мысль.

На скулах заходили желваки.

Большинство Анархистов были давно и хорошо известны. Уинстон Прэтт. Ингрид Томпсон. Хани Харпер. Лерой Флинн.

Но Кошмар… это было что-то новое. Тайна. И угроза.

Стоило Адриану закрыть глаза, и он увидел ее – лицо скрыто капюшоном, из глубокой тени лишь чуть поблескивают глаза. Без эмоций. Без жалости. Без страха, хотя она и произнесла эти слова – те самые слова, которые годами его преследовали. Даже сейчас он не мог поверить, что она их произнесла. Что это ему не привиделось в бредовом сне, пока он лежал тут без сознания.

Нельзя стать смелым, если не узнаешь страха.

Он прерывисто вздохнул. Нет ему не приснилось. Она так и сказала.

Это не могло быть совпадением.


– Кошмар, – прошептал он, как будто в первый раз назвал ее по имени, и это имя что-то для него значило. Она больше не была для него просто очередной преступницей, которую необходимо остановить. Или вредителем, от которого предстоит избавиться городу. Теперь она стала для Адриана человеком, который мог знать ответы.

– Кто же ты?





* * *


К тому времени, как Адриан добрался до Штаба Отступников, в голове у него окончательно прояснилось. Он нарисовал себе новую рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть татуировки. Грудь и плечо все еще болели, даже от прикосновения тонкой ткани.

Войдя в дверь-вертушку главного входа, Адриан остановился на площадке, выходившей в просторный холл, в центре которого на полу была инкрустация в виде огромной буквы О. Здесь всегда было многолюдно, вечно стоял гул голосов и был слышен топот от тяжелых башмаков. Красно-серые комбинезоны Отступников и халаты медиков смешивались со строгими костюмами служащих администрации. Люди сновали по разным отделам, собирались группами, всматривались в висящие вдоль стен экраны, где снова и снова воспроизводились сцены нападения Кукловода.

Хью и Саймон иногда шутили по поводу того, что все началось в подвале у Укротителя Ужаса. Тогда они были подростками – друзья с детства, оба наделены сверхъестественными способностями, оба не могли больше сидеть сложа руки, глядя, во что Анархисты и преступники превратили их город. И вот однажды ночью они решили, что с этим нужно что-то делать.

Их вылазки становились все более дерзкими и заметными, и вскоре к их команде присоединились еще четверо Одаренных: Касуми, Эвандр, Тамайя и мать самого Адриана, Джорджия Ролс. Несравненная Леди Неукротимая.

Название, с которым они вошли в историю, дал им Эвандр. Отступники. В то время, насколько знал Адриан, у них не было ни денег, ни штаба, ни влияния. Ничего, кроме отчаянной решимости изменить мир к лучшему. Добиваясь этого, они питались дешевой лапшой в брикетах и сыром, одевались в дешевую одежду, которую шили сами, и поочередно ночевали друг у друга на поеденных молью кушетках.

Эта шестерка первых до сих пор считалась основной группой, с которой начались Отступники. Но их число постоянно росло: все новые молодые люди присоединялись к ним, все больше Одаренных осмеливались выступить против негодяев, разрушивших их мир.

Глядя на то, каким стал штаб сегодня, было трудно представить себе, что все это началось в подвале, много-много лет назад. Пара тинэйджеров и желание изменить мир к лучшему.

А теперь – вот это. Восемьдесят два этажа и восемь подземных уровней для эффективного правительства и правоохранительных органов.

Ладно, вообще-то большая часть этажей пока пустовала, но Хью часто говорил, что они еще понадобятся, когда придет время расширяться. Изначально башню строили как офисное здание для какого-то международного банка или чего-то такого же скучного. Но сейчас все здесь было оборудовано новейшими достижениями технологии, включая симуляторы виртуальной реальности, где Отступники могли проводить физические и психологические тренировки, моделируя самые разнообразные ситуации. Был здесь также превосходный арсенал, где за несколькими уровнями непреодолимой защиты хранилось оружие. Целый этаж занимало хранилище сверхмощных инструментов и артефактов. На двух этажах занимались исключительно безопасностью города и расследованиями нарушений порядка. Информационный центр, в котором всегда толпились люди; камеры для задержанных Одаренных правонарушителей, слишком опасных, чтобы отправлять их в обычную городскую тюрьму; зоны отдыха для не занятых на службе Отступников; исследовательские лаборатории; медицинское крыло с полным набором услуг, а на самом верхнем этаже – их главная гордость – Зал Совета, где Совет принимал законы, издавал указы, направленные на укрепление общества, избавленного ими от анархии, и на защиту мира от нового крушения.

Совет действовал так, будто общество могло двигаться только в одном направлении – вперед, все дальше уходя от жутких лет хаоса и преступности, но иногда Адриану казалось, что установленный Отступниками порядок держится на куда более шатком основании, чем они хотели бы признать.

Расправив плечи, Адриан стал спускаться по серой лестнице на первый этаж, прямо к лифту, на котором можно было попасть в медицинское крыло. На настенных экранах появилась Кошмар, она махала толпе из корзины аэростата, лицо было затенено капюшоном.

При виде ее в Адриане с новой силой вспыхнула решимость. Он снова начал прокручивать в памяти мгновение, когда эта девица пырнула его ножом, точнее, кинжалом Руби – ни больше, ни меньше. Он потерял контроль. Он метнул сгусток огня, целясь в нее, но был ослеплен яростью и совсем не подумал, что у нее за спиной может стоять еще кто-то.

Она обозвала его дилетантом и была права. Это была ошибка, недостойная профессионала.

Едва услышав крик Данаиды, сразу он понял, что девушка серьезно ранена. А причиной тому его неосторожность – и Кошмар была ни при чем, как ни хотелось ему обвинить во всем ее. Языки пламени вылетели с его ладоней, сработала сила, с действием которой он даже не успел еще толком разобраться. Он вел себя, как надутый болван, и Данна пострадала из-за него.

В медицинском крыле Адриан заметил в окне первого кабинета Тамайю Раи. Гром-птица сидела на краю кровати, пока целитель обрабатывал ее черное оперенное крыло. Она была в ярости, сквозь стекло доносились выкрики, Адриан различил слова Кукловод, воздушный шар и какая-то жалкая рыболовная сеть!

Данну он нашел в третьей палате. Она была без сознания. Большие лоскуты униформы были срезаны, в прорехах виднелись обширные ожоги на левой руке и на боку. Рот и нос закрывала маска – видимо, ей обрабатывали легкие специальным эликсиром, удерживающим от трансформации: такое могло случиться, если бы ее мозг в бессознательном состоянии вошел в режим «бей или беги». Однажды Данна рассказывала им, что в детстве с ней частенько бывало такое, когда снились кошмары.

Кошмары.

Какая ирония судьбы.

У Адриана упало сердце. Во время боя у него не было времени остановиться и разглядеть, сильно ли он ее обжег. Сейчас он пришел в ужас и согнулся под гнетом вины за то, что сотворил.

Оскар и Руби тоже были здесь, сидели в углу на скамейке. Руби положила голову Оскару на плечо, и на секунду Адриану показалось, что она спит, но она тут же широко открыла глаза. Увидев Адриана, она села ровнее. По лицу Оскара пробежала мимолетная тень недовольства, но исчезла так быстро, что Адриан даже засомневался, не показалось ли ему.

– Ах, вот теперь он явился, – заговорил Оскар, вставая. – Парень, где тебя носило?

– Прости, – извинился Адриан совершенно искренне. – Я получил твое сообщение и несся к вам, ребята, но вдруг откуда ни возьмись появился Кукловод, и я начал спасать детей. Их там оказалось больше сотни, приехали на экскурсию. Суматоха, хаос.

Он незаметно потер через рубашку больное плечо, удивляясь, как легко у него получилось соврать. – Но все равно, я должен был быть там, с вами. Мне очень жаль. Что с Данной?

Оскар вздохнул.

– Сильно обгорела в бою.

Данна испустила протяжный стон. Висящий на стене аппарат запищал быстрее, но уже через секунду вернулся к прежнему равномерному ритму. Адриан подошел ближе и, сделав над собой усилие, приподнял один из холодных компрессов, закрывающих ожоги. Это было нелегко – заставить себя подойти и увидеть, какие повреждения он нанес боевому товарищу.

Сильно ли она мучилась от боли? Или сразу потеряла сознание и впала в шок? Опустив компресс на рану, Адриан через рукав потер татуировку с языками огня. Конечно, его рана уже несколько недель как зажила, но он представил на миг, что бы почувствовал, будь это живое пламя, как бы оно жгло ему кожу.

Он повернулся к Оскару и Руби.

– Ее уже осмотрели?

Оскар кивнул.

– Ага. Говорят, все будет нормально, но это займет какое-то время. Плохо дело.

– Да уж. Во время дежурств мы без Данны, как без глаз, – согласился Адриан, почесав затылок. – Без нее будет намного труднее.