Отступники

– Визуальный контакт через четыре секунды.

Отключив давление на перчатках, Нова подождала, пока присоски втянутся к ткань, и снова надвинула капюшон на лицо, стянула со спины винтовку. Обойдя лифтовую шахту, она оказалась на краю крыши. Кровь с силой билась в висках. Платформу Совета пока не было видно, однако по всплеску воодушевления внизу было ясно, что она вот-вот покажется.

Не обращая внимания на пульсирующую боль в том месте, которым она ударилась о стену, Нова опустилась на одно колено и приладила ствол на выступ крыши. Потом еще раз проверила заряд.

– Готова.

– Молодчина, Кошмар, – сказала Детонатор.

– Она еще ничего не сделала, – отозвался Фобия.

– Знаю, но разве не классно, что в команде снова есть стрелок?

– Она пока никак себя не показала.

– Может, хватит уже? – проворчала Нова, стаскивая перчатки и снова закрепляя их на ремне.

Далеко внизу показалась платформа Совета. Это была исполинская многоярусная конструкция с пятью пьедесталами, вздымающимися из темной грозовой тучи. Самой настоящей грозовой тучи, с громом и молниями – похоже, они и впрямь считали себя богами или чем-то в этом роде.

Нет, вы только посмотрите на них. Они точно вообразили себя божествами.

Гром-птица – неподражаемая Тамайя Раи – стояла на первом пьедестале, расправив громадные черные крылья на всю ширину платформы, ветер играл ее длинными темными волосами. Она напоминала вырезанную фигуру на носу корабля. Время от времени она метала молнии, чтобы озарить тучу под ногами.

Впрочем, молниям было не затмить супергероя, стоявшего на втором пьедестале. Черный Огонь без устали запускал в воздух фейерверки и световые вспышки, под аханье и крики зевак. Эвандер Уэйд, шести футов ростом, с рыжей бородой и завитыми усами, всегда казался Нове похожим больше на лепрекона-переростка, чем на супергероя. Но очевидно и у него имелись преданные фанаты, и дикие вопли из толпы это подтверждали.

Что до Касуми Хасегавы, то она, казалось, вообще не замечала, что находится на шумной улице и участвует в параде. Впрочем, Цунами всегда выглядела так же отрешенной – погруженной в собственный мир, с загадочной холодной улыбкой на губах. Сейчас она просто стояла, раскинув руки и едва шевеля пальцами, а поток воды, в которой плескались разноцветные коралловые рыбы, обивался вокруг нее, точно лента, в гипнотическом танце. Струя, состоящая из водяной пыли, брызг и рыбок, вращалась и закручивалась спиралями во всех направлениях.

Показался четвертый пьедестал – на первый взгляд, пустой. Это означало, что там находится Саймон Вествуд. И, кто бы сомневался, Укротитель Ужаса почти сразу же стал видимым, приняв позу Мыслителя. Спустя секунду он снова исчез, чтобы вновь возникнуть – на этот раз в стойке на руках, а потом на одной руке. Еще миг, и он опять стал невидимым. При его новом появлении зрители зашлись от хохота, так как он стоял не у себя, а на пятом, самом высоком пьедестале, и пальцами ставил рожки Капитану Хрому.

Рядом они казались разными, как день и ночь. Саймон Вествуд оливково-смуглый брюнет с коротко стриженной бородкой и буйной шевелюрой, Хью Эверхарт, обожаемый в городе Капитан – олицетворение мальчишеского обаяния, золотоволосый и с ямочками на щеках.

Капитан Хром с деланым испугом оглянулся через плечо на Укротителя Ужаса. Они обменялись полными нежности взглядами. Нова была слишком мала и не помнила, был ли в городе скандал, когда два исконных Отступника объявили, что любят друг друга – и было ли вообще ими сделано какое-то объявление. Может, просто все так и было, с самого начала. Так или иначе, подумала Нова, мир тогда лежал в руинах и людям попросту было не до таких мелочей, а за это время Капитан Хром и Укротитель Ужаса успели стать всеобщими любимцами. Бульварные газеты вечно перемывали им кости: то гадали, не собирается ли звездная парочка усыновить еще одного ребенка, то объявляли об их намерении выйти из Совета и перебраться в тропики, то раскапывали грязные тайны из прошлого, грозившие их разлучить.

Однако, судя по их сладеньким улыбкам, Нова очень сильно сомневалась, что у этих слухов были хоть какие-то основания – от этой мысли она скрипнула зубами.

За что им такое счастье, разве они его заслужили?

Девушка устроилась на позиции, рассчитала расстояние и угол, не выпуская из руки оружие.

Укротитель Ужаса вновь исчез, после чего вернулся на собственный пьедестал, и Капитан остался один – король перед своими верными подданными. Его облик был знаком Нове, как ее собственное отражение в зеркале. Золотистые волосы вьются, обрамляя высокий лоб. Могучая мускулистая грудь, на широких плечах синие нашивки. И улыбка победителя, а зубы – такие белые, что, казалось, солнце высекало из них искры.

Под оглушительное крещендо восторженных криков Капитан направился к стойке рядом с пьедесталом. Схватив длинную металлическую пику, он поднял ее над головой. Одновременно с этим в воздухе взорвался фейерверк Черного Огня, озарив все вокруг золотистым светом.

У Новы все оборвалось внутри.

– Как же…?

– Не думай об этом, – сказал Фобия.

– О чем не думать? – заинтересовалась Ингрид.

Не в силах ответить, Нова сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле.

Капитан Хром, супергерой и обожаемый массами Отступник, крутил на конце пики шлем Аса Анархии. Когда-то он вмялся тому в череп. А материал бронзового цвета, еще до рождения Новы извлеченный из воздуха чуткими пальцами ее отца, разлетелся тогда на осколки.

В наушниках в который уже раз зазвучал голос Ингрид – увидев, что происходит на платформе, она сочувственно ойкнула. Но Нова этого не услышала.

Она снова была шестилетней девчонкой. Испуганной. Ошеломленной. Она снова заглядывала в глаза, видные в прорезях шлема, бросалась в объятия дяди.

Отступники тогда так и не пришли, а пришел он. Да, он тоже опоздал и не спас ее семью, но все-таки пришел. И спас ее.

– Я сказал, не думай об этом, – чуть не рычал Фобия.

– Я и не думаю.

Нова расправила плечи.

– Думаешь.

– Все нормально, Кошмар, – включилась Ингрид. – Ты же делаешь это для Аса, да? Используй свой гнев. Воспользуйся случаем, отомсти им.

Нова молчала. Мир затих и стал безмолвным. Безмятежным. Черно-белым.

Она заглянула в телескопический прицел, выверяя наводку.


Бить нужно в глаз. Попади она в любое другое место, из-за слоя хрома у него под кожей пуля срикошетит, и яд не попадет в кровеносную систему.

Поэтому все должно быть проделано безупречно.

И она справится.

Годами она готовилась к этому мгновению.

Используй свой гнев.

Это была не только месть за Аса, хотя, если подумать, хватило бы и ее. Это была месть за родителей и сестру, которых Совет мог спасти, но не спас.

А еще она делала это, чтобы влить новую силу в мечту Аса. Он мечтал о свободе для всех Одаренных, не только для тех, кто стелился перед этими самозванцами из Совета и их деспотичными законами.

Нова знала, что Совет не оправдывал надежд – ни тогда, ни даже сегодня, сейчас – и, хотя никто не хотел говорить об этом, но всем было бы лучше без них.

Казалось, внизу все стихло – уличный шум заглушала решимость, барабаном стучавшая у Новы в голове. Глаз Капитана появился на мушке. Неправдоподобно голубой, с мелкими морщинками в уголке, когда Капитан улыбался. Он уже не был молодым, как в те дни, когда он собрал вокруг себя Отступников. Годы брали свое, и члены Совета постепенно старели, передавая свои заветы подрастающему поколению.

– Поехали, – шепнула себе Нова. Вдох. Палец прижат к спусковому крючку.

Они старели, но по-прежнему контролировали все. Сохраняли всю полноту власти. Власти у них, пожалуй, было побольше, чем раньше, когда они по ночам патрулировали улицы в поисках злодеев и преступников.

Больше, чем когда он отнял этот шлем у законного владельца.

Выдох.

– Давай же, Нова.

Вот придут Отступники.

Нова прищурилась.

– Что не так? – спросила Детонатор.

– Все нормально, – Нова облизала губы. Опять взяла прицел. Платформа уже плавно сворачивала за угол. Скоро она скроется из виду. Капитан вот-вот ускользнет от нее, вместе со своей обаятельной улыбочкой, и будет приветствовать поклонников на соседней улице.

Это лучшая возможность убрать Капитана, а вскоре за ним последует и остаток Совета.

И пока Отступники будут метаться в поисках тех, кем бы их заменить, Анархисты снова восстанут. На этот раз, без помех вроде бандитских шаек, они покажут этому городу, что такой истинная анархия. Настоящая свобода. Настоящая личная ответственность. Для каждого.

Все, что ей нужно сделать, это нажать на спусковой крючок.

Краем глаза Нова заметила какое-то насекомое. Она шикнула, отгоняя его.

Снова отыскала цель.

Капитан шевельнулся, немного повернул голову в ее сторону.

Лучшей цели и желать нельзя.

Нова выдохнула. Палец начал движение.

Что-то опустилось на дуло винтовки. Замерев, Нова посмотрела – на самом конце ствола, помахивая крыльями, сидела крупная, черно-оранжевая бабочка.

Нова подняла взгляд выше.

В небе над ней клубилось облако бабочек-данаид – сотни, а может быть, тысячи ярких золотистых крыльев. Они вихрем кружили над ней, то снижаясь, то вздымаясь вверх.

– У нас гости.

В наушниках тишина, а потом вопрос:

– Отступники?

Она не ответила. Платформа сворачивала. Пять секунд, может меньше.

Нова снова нашла в прицеле Капитана, его чудесные волосы, его безукоризненную улыбку, его прекрасные голубые глаза…

Точно между ними в небо поднялась связка воздушных шариков с изображениями Отступников на каждом.

Она переждала, не шевелясь. По шее текли струйки пота.

Шары пролетели.