Пасть. Трилогия

 * * *





Пасть

Много веков, много тысячелетий среди всех народов мира бытуют мифы и легенды о ликантропах, оборотнях, вервольфах о людях, способных превращаться в опасных и почти неуязвимых хищников. Но когда за дело берётся современная наука легенда может обернуться кошмарной реальностью Странные и страшные опыты проводят люди в белых халатах за глухими стенами засекреченных лабораторий.

И в одном из опытов происходит сбой. Тварь, бывшая когда-то человеком, на воле. Стремительная косматая тень рассекает ночную мглу. Льётся кровь и гибнут люди. Всё чаще на пригородных пустырях находят растерзанные трупы. Новое звено в эволюционной цепочке доказывает клыками и когтями своё право на место в нашем мире

Люди, ответственные за кровавую свистопляску, убирают следы и свидетелей, и выжить в схватке с монстром ещё не значит остаться в живых

Мужество против свирепой всесокрушающей силы, ум против хитрости зверя, честь и воля против людской подлости и равнодушия

Кто победит? Кто доживёт до рассвета?

ПАСТЬ

Автор до сих пор

не определился с названием:

глагол это или существительное?

Пролог

От закопчённого капонира ударила очередь. Длинная, во весь магазин. Неприцельная, в никуда. Они не обратили внимания. Буратино, наш носатый друг, работает без осечек. Это там просто почерневший труп с выжженными глазами пытается кому-то и зачем-то доказать что ещё жив.

Руслан, впрочем, повернул туда драгуновку но на том всё и закончилось, труп угомонился. Капитан даже не обернулся, потому что Марченко снова вышел на связь.

Ты меня слышишь, Капитан? Ещё одна попытка штурма и мы открываем клетки. Ты понял? МЫ ОТКРЫВАЕМ КЛЕТКИ! А потом идём на прорыв.

Блефует. На испуг берёт херр профессор. Клетки дистанционно не откроешь, с кодовыми замками надо возиться вручную. Ну-ну, и сколько вас после этого останется для прорыва? Сейчас там стволов десять, не больше А объекты далеко не уйдут, не пугайте. Весь блок выстроен с таким расчётом чтоб не ушли. Крепость, укрепления которой обращены внутрь. Но Марченко проговорился. Он не знает про группу Гнома. Не знает про туннель. Ничего не подозревает. Иначе они пошли бы на прорыв сейчас. Именно сейчас, когда наверху осталось восемь человек, включая нас с Русланом. При таком периметре прорвутся не напрягаясь. Другое дело далеко не уйдут. Но надо болтать, надо тянуть время

Послушайте, Марченко, говорит он спокойно и доброжелательно. Давайте не будем принимать поспешные решения. Потому что жалеть о них не придётся никому ни вам, ни нам Некому будет жалеть. Давайте искать компромисс

Словно в ответ на слова о компромиссе слева, от котельной, несколько коротких очередей. Всё-таки прорыв?! Нет, затихло Просто нервы. Натянуты как струны и у них, и у нас Капитан продолжает:

Давайте договариваться Всегда можно найти решение. Подумайте, Марченко. Поговорите с людьми. Так ли они хотят умирать?

Называя собеседника по фамилии, Капитан нарушал все инструкции. Псевдоним, всегда только псевдоним Но сейчас это не важно, сейчас главное как можно больше слов

Марченко жёстко рубит фразы:

Вы знаете наши условия. Представителей власти сюда. Не меньше трёх депутатов. Известных мне в лицо. Журналистов с камерами. Мы покажем всё и сдадимся. Не раньше и не позже.

Гадина Будут тебе журналисты, будут камеры Если бы не ты эти тупые лбы вовек бы не догадались, что их ждёт после закрытия Полигона Чёрт возьми, почему молчит Гном?

Группа Гнома под землёй. Девятнадцать человек. Перед ними препятствие круглый, во всю трубу, металлический люк. Двести пятьдесят миллиметров броневой стали. Шипят два резака. Взорвать быстрее, но люк ставили знатоки своего дела, предусмотревшие всё. Они сами и ставили. Во все стороны от люка на три метра такой же толщины броневая плита. Труба тонкая, вокруг плывун, чуть схваченный мерзлотой. А ни один направленный взрыв все сто процентов энергии в одну сторону не пошлёт. Туннель просто исчезнет, а люк будет стоять. Заряды два длинных, похожих на гробы ящика для другого.

Они предусмотрели всё. Кроме того, что придётся штурмовать собственную цитадель. Хорошо одно этот ход неизвестен съехавшему Профессору и его живорезам. Никак не должен быть известен

Резаки шипят. Группа растянулась по туннелю. Диаметр метр шестьдесят. Не разгуляешься. Не для прогулок прокладывали для ухода в самом крайнем случае. Случай пришёл, но приходится входить.

Гном протискивается к люку невысокий, широченный в плечах. Квадратный. Фонарь держит в далеко отставленной левой руке въевшаяся привычка. Будут стрелять на свет пули пойдут мимо. Резаки шипят. Режут не по кругу овалом, только пройти самим и протащить заряды. И всё равно медленно, очень медленно Белые пятна-кометы с остывающими красными хвостами ещё не начали сближаться ползут в стороны, к стенам туннеля. Хотя стен нет, потолка и пола тоже труба.

Гном берёт микрофон. Труба экранирует, передатчик в полутора километрах, на выходе из туннеля. Или на входе это откуда смотреть. Туда змеится провод.

Капитан, здесь Гном. Ещё час. Как понял? Ещё час! Тяни время, Капитан!

Капитан тянет время.

Поймите, Марченко, я не могу решать такие вопросы. И не могу послать вертолёт в Москву за депутатами Я могу только гарантировать вам жизнь. Всем вам. Чистые загранпаспорта и десять тысяч подъёмных на каждого. Не рублей. Деньги и документы готовы. Здесь готовы. С вас даже никто не возьмёт никаких подписок. Вы можете рассказывать любые сказки. Кому угодно и где угодно кто вам поверит? Так или иначе, но Полигона больше не будет. Вы не опасны, Марченко Сдавайтесь. Вам гарантируют жизнь.

Или ему показалось, или в голосе Марченко что-то дрогнуло:

Ты лжёшь, Капитан! Вы наобещаете нам что угодно, а живым не уйдёт никто

Ага. Да ты, гнида, не хочешь умирать. Вот такие гниды меньше всех хотят умирать. Тебе очень хочется, чтоб тебя переубедили, чтоб дали гарантии Хорошо быть идеалистом и радеть за всех пока костлявая не взяла за горло. Может, мыслями ты и сейчас радеешь, а нутро твоё дрожит, нутро подыхать не хочет

Какие вам нужны гарантии, Марченко? Деньги и документы здесь. Вы можете послать одного из своих пусть посмотрит и вернётся


Марченко не верит. Хочет, очень хочет поверить и не может.

Нет, Капитан. В эти игры играй с другими. Наши условия прежние: депутаты и журналисты. На замках клеток мы установили дистанционные заряды. И если ты затеваешь какую-нибудь пакость

Заряды он установил Сказочник Да он детскую петарду из спичечных головок не установит, козёл И его полудурки тоже ловчее управляются со скальпелями, тряхомуды высоколобые Как только прорвёмся в центральный блок, будет им вивисекция Во всех подробностях. Неторопливо. Со вкусом

Но сказал проникновенно и мягко:

Генерал в курсе всех ваших требований И не только он. Вы понимаете? Всё решается не здесь и не нами. Но давайте будем реалистами, Марченко Никто так сразу никаких депутатов сюда не потащит Сначала прилетят генералы. Попробуйте договориться с ними. Вертолёты подлетят через два часа, не раньше

Хреновый из него переговорщик, что и говорить Но других нет и не будет. Не будет вертолётов с большими шишками в погонах. Незачем им знать про Полигон. Вместо них над лесотундрой зайдут на атаку «крокодилы» если группа Гнома не закончит всё раньше. Бог знает, по какой срочно слепленной легенде Генерал выцарапал и перегнал сюда вертолёты огневой поддержки и какое задание поставлено экипажам Но это и не важно. Ми-24 на самый крайний случай. Если Гном Но что там у него, чёрт возьми

Время шло.

Резаки замолкли. Шов медленно остывает. Группа готова к броску. Гном даёт последние указания:

Если в подвале никого ставим заряды под клетками, таймеры на двадцать минут и уходим. Но это едва ли. Если кто есть кладём их и поднимаемся. ПББСы[1] у всех поставлены? После подвала сами знаете, кому куда. Главное клетки. Первым делом держим клетки. К ним не должен прорваться никто.

Гном не говорит, что будет, если кто-то из осаждённых прорвётся и вскроет замки. Не маленькие, сами понимают. Будет плохо. Тем более плохо, что спецпаронов у них нет, все спецпатроны остались в мятежном блоке. А обычные ничем не помогут. Ничем и никому.

Молчат, вопросов не задают. Всё и так известно. Но командир перед началом должен ещё раз повторить задачу неписаный закон. Гном продолжает:

Пленные не нужны гасить всех. Вопросы есть? Сзади, из темноты, коротко и деловито:

И Профессора?

Всех значит всех. И Профессора

Гном проходит от люка назад, где восемь человек ухватились за ручки тяжеленных зарядов. По пути всматривается в лица. Там, впереди, наверху, кроме прочих шестеро парней из внутренней охраны. Свои ребята. Ещё вчера свои Но всё в порядке, на лицах никаких сомнений наверху враги. Наверху трупы. Не знающие, что тут затаилась их смерть, готовая к прыжку.

Он становится у второго заряда. Его место здесь. Командир впереди на лихом коне лишь в фильме про Чапаева. Последний взгляд на прозрачный щиток, врезанный в крышку заряда. Под ним тумблер и круглая ручка таймера. Полный оборот двадцать минут. Повернуть полностью, дёрнуть тумблер и у них двадцать минут, чтобы уйти как можно дальше. Половина оборота десять минут. Четверть пять.

Гном бросает в микрофон два коротких слова и говорит ставшую ритуальной фразу:

Ну что, волчата? Никто не планирует жить вечно? Гулливер, давай!

Гулливер, согнувшись едва не втрое, отводит для удара ботинок сорок седьмого размера. Люк чуть-чуть просел как раз на толщину шва. Шов хитрый, прилагать чрезмерных усилий не надо двухтонная овальная громадина замерла в неустойчивом равновесии. Сейчас будет немного шумно. Бронеплита рухнет с грохотом, и дальше счёт пойдёт на секунды и терции

Гулливер мощно вдохнул и

Крохотная клипса в ухе ожила. Голос Гнома:

Капитан, начинаем!

Ну вот и всё. Конец переговорам. Но разговор не окончен. Надо отвлечь Профессора и тех, кто рядом с ним, отвлечь в последний раз. И он сказал первое пришедшее в голову:

Марченко! Срочное сообщение! К нам вылетела комиссия, два часа назад. Смешанная Минобороны и Академия наук. Можете

Капитан осёкся из клипсы донеслись звуки, заставившие замолчать и схватиться за рукоять пистолета. Единственного у них пистолета, заряженного особыми пулями.

и люк не выпал с адским грохотом. Люк выпал почти бесшумно так, с лёгким скрежетом. Потому что он ввалился внутрь прямо на Гулливера. Даже не ввалился был с силой выдавлен, стремительно вылетел И дальше всё пошло очень быстро.

Гулливер не успевает ни отпрыгнуть, ни даже крикнуть; короткий хрип, мягкий хруст всё кончено. Никто не ужасается, никто не спешит на помощь потому что вместе к плитой к ним вваливается и кое-что другое

Чёрная косматая тень выстреливает из мрака живым снарядом передовая тройка опрокинута, смята но пытается подняться только один безуспешно, булькая рассечённым горлом. Тень уже среди них, в самой середине стрелять нельзя, кругом свои и они не стреляют, но только в первые секунды, обошедшиеся слишком дорого. Крики, стоны, хрипы. Короткий рык. Первая очередь серия негромких хлопков. Потом со всех сторон те, кто ещё жив. Туннель кишит свинцом. Пули рвут спёртый воздух, рикошетят от стен. Пули убивают своих. Фонари брошены, фонари хрустят под ногами света всё меньше. Тень мечется окровавленной молнией. И фоном чей-то долгий крик высокий, однотонный, пронзительный. Стрельба гаснет магазины пустеют, менять некогда. И почти уже некому

Гном бросает бесполезный автомат тень не боится пуль. Кровь на глазах лоб пробороздило рикошетом. У него есть секунда, много две. К заряду! Щиток четыре винта по углам, плексиглас полтора сантиметра. За спиной всё заканчивается слишком быстро. Гном бьёт. Один удар, повторять некогда кулак расплющен, под лопнувшей кожей месиво. Но щитка больше нет. И тут же убийственная хватка сзади, дикая боль в шейных мышцах сжимается, позвонки хрустят. Он падает вперёд, на заряд, пальцы здоровой руки запредельным усилием на рычажок тумблера. Дёрнуть сил нет. Всё быстро меркнет.

Потом, когда Гнома безжалостно и стремительно рвануло назад, пальцы разжались но через долю секунды. Рычажок замер вертикально и медленно скользнул в другое положение. Всего рванувшегося наружу света и пламени уже не хватило, чтобы рассеять поглотившую Гнома тьму

Два звена «крокодилов» уходили на запад, к Ижме. Центральный блок корчился в агонии. Что могло гореть горело. Что не могло превращалось в ничто в белом термитном пламени. Близко не подойти, стояли в отдалении, пальцы на спуске на всякий случай. Если вдруг рванётся из огненного ада охваченная пламенем стремительная фигура. Не рванулась вертолётчики сработали чисто.

Конечно, кануло и то, что надлежало демонтировать и вывезти Но снявши голову В нескольких шагах от Капитана тлела пачка машинописных листов, прошитых толстой суровой нитью, не иначе выбросило волной при первом заходе, когда ракеты «воздух-земля» вскрывали бетонные стены блока, прогрызая путь к главной цели. К клеткам.

Подошёл, загасил, поднял от штампа на титульном листе остался лишь край синей рамки и буквы НО. Секретно. А то и совсекретно. Фамилии авторов уцелели; Марченко и Чернорецкий. Посмертный труд Профессора Сунул за пазуху негоже секретным документам валяться где попало

У останков блока делать нечего. Капитан медленно пошёл туда, где полтора часа назад земля вспучилась и опала гигантским нарывом, над туннелем. Над люком. Над группой Гнома.

В двухстах метрах воронка, вокруг желтоватый глинистый вал. Там не уцелел никто. Даже теоретически никто не мог спастись при взрыве в такой трубе. Это всё равно что выжить, сидя в пушке главного калибра линкора при выстреле.

Капитан снимает сферу, короткие волосы слиплись от пота. Дорого им обошёлся сумасбродный дурак Марченко

Вдруг боковым зрением какое-то движение. Развернулся прыжком на склоне земля шевелится, слегка бугрится, осыпается жёлтый суглинок. Словно на поверхность пытается выбраться растревоженный взрывом крот Крот?