Первый Ангел

этим человеком. И она хотела детей, точно. Фигуру поправить труда не составит… Осталось только сказать ему.



Только сказать. Этот момент она откладывала раз за разом. Что-то внутри снимало слова прямо с языка. Необъяснимо. В его верности и надежности не было сомнений. Он до сих пор смотрел на неё с восторгом и вожделением, хотя прошло уже несколько лет с их знакомства. Она не пользовалась телепатией, но какое-то шестое чувство тревожило её. Как будто в тех местах, где он оставался для неё недоступен, таилась угроза. Она даже не знала, что спросить, как развеять страхи.



Вот и сейчас, они рядом покачивались на волнах лазурного моря. Каждый на своем надувном матрасе, держась за руки. Прищуривая глаза от солнца, он периодически смотрел на неё и улыбался. Смотрел долго и со вкусом. Она всегда старалась, чтобы было на что посмотреть. В платье, бикини или без оного. В его глазах мелькала озорная искра, рука также твердо держала её руку. Лишь в какой-то момент,

когда он отводил взгляд, в прослойке между одной секундой и следующей, под прикрытыми веками, она ловила отблеск холодного, грубого железа. И крови…



Когда увидела впервые, вздрогнула. А затем уже невольно сама искала этот страшный момент, желая удостовериться . Теперь уж не поймешь, может «кто ищет, тот и находит»? Её чувства были всегда остры, и она привыкла доверять интуиции. Железо она не любила с детства, грубый, жестокий материал. Чуждый её тонкому миру, мечтам и эстетике. Что-то полностью противоположное очарованию иллюзий и изменений. Что-то , что приходит отнимать и разрушать. Или наводить новый, железный порядок. Бесповоротно, финально. Почему она видит это в глазах Мефа? Как об этом спросить?



Пока она колебалась и не решалась поделиться с любимым, выбор был сделан за неё. Как странно, она не стеснялась слова «любимый» внутри себя, но всё же боялась доверить ему свои глупые страхи. Глупые ли? Есть ли что-то глупое в Нави вообще? Но было уже поздно. То, чего опасаешься, приходит само, если ждать. Словно в сбывающемся кошмаре, к ней обратился сам Мефистон.

Настя, я хочу с тобой очень серьезно поговорить.

М-хм, говори, раз хочешь.

Мне нелегко начать. Давай обсудим наше будущее. Что мы планируем. Вместе. Над ними сияло солнце, редкие облачка оживляли картину бескрайнего голубого



неба. Ласково плескали о берег волны, покачивая их матрацы . В такой ситуации от мужчины можно ждать только приятного серьезного разговора, который давно назрел. Анастасия слишком хорошо знала своего избранника, чтобы всей душой ожидать лучшего. Это было бы слишком обычно для него.



Уверен, ты тоже думала об этом. Я хочу быть вместе с тобой, жить с тобой, взять тебя в жены и завести детей. Но прежде, чем я сделаю предложение, ты должна знать, что предстоит.



Первые слова заставили её трепетать. Желанное сбывается, не надо больше сомневаться! Лишь по мере того, как он продолжал, надежда таяла, а холодное железо всё ближе маячило в голове.



Прости, что сразу всё обрушиваю на тебя, но время пришло. Круг и мы, его невольные пособники, служим Богам Хаоса и демонам. Великому Врагу всего человечества. Я планирую покончить с Кругом, освободить потенциал могов на благо людей и сорвать планы Богов. Это, наиболее вероятно, приведет к смертельному столкновению с Кураторами и их одержимым советником. Как говориться, «останется только один»20.

Пааа… Что? – В рот Анастасии могла бы залететь птица, рука сама отпустила Мефа и плюхнулась в воду.



Я планирую безусловно победить, разработан целый ряд планов. Начнем со снятия Печати. Надеюсь на твою помощь всей душой и сердцем. А уж потом и свадьбу играть можно.



Анастасию удивлял его вопрошающий взгляд. Будто в самом деле ждал, что она скажет «Да, конечно» и всё пойдет своим чередом.



Слушай, ты лучший. Умеешь удивлять меня, как никто. Вот уж такого я и во сне не чаяла услышать! – Анастасия неуверенно улыбнулась. – Если ты так решил сделать предложение, то в мире едва ли звучала дичь, равная этой в роскошности. Думал, я на простое «Выходи за меня» не соглашусь?





Фильм «Горец», 1986.

Она даже рассмеялась своим чудесным смехом, но выражение лица Мефистона не менялось.



Настя, каждое слово было абсолютно серьезным. Мне очень важно, чтобы ты мне поверила и поддержала.



Поддержала? Серьезным? С чего бы начать? С Богов Хаоса, демонов или убийства Куратора, моего наставника и друга семьи? Говоришь безумные вещи, потрудись, пожалуйста, объяснить женщине, чтобы она поняла, в деталях. Бунтовать против правил это одно. А переворачивать картину мира, совсем другое.



Мефистон пристально посмотрел в глаза Насте и подробно рассказал всю свою историю. Почти всю. Про гибель пациента, послание Богов, опыт Прыжков, про Печать, Ивана Сергеевича, Демона и сожженную Книгу. Только про Ангелов и операции он умолчал. Никогда не раскрывал все свои карты. Это был долгий рассказ. Анастасия предпочла бы делать что угодно, только не слушать его. С каждым эпизодом её разрывали вопросы: «Он сошел с ума со своими психами?», «Я ошиблась, выбрав его?», «Какие теперь, к черту, дети?». Самым последним и болезненным был вопрос: «Что делать, если на секундочку предположить, что это правда?». Как вообще себя дальше вести с ним.


Наконец, рассказ был окончен и Меф явно ждал её ответа. Она попыталась собрать все остатки здравого смысла.



Хорошо, предположим, что ты действительно искренне веришь во всё это. Есть ли способ мне убедиться самой? Кроме твоего слова. Сам понимаешь, речь не о том, что я не доверяю. Навь играет странные шутки с умами. Да и воспринимает мир каждый уникально. Есть ли доказательства Богов Хаоса, демонов и прочего?



Доказательства Бога, вечная тема. – Он улыбнулся, радуясь её спокойной реакции. – Знаешь умную мысль: главный успех Дьявола в том, что он убедил людей, будто его нет. Так и здесь. Доказать трудно, потому они и влияют на людей. Боюсь даже представить, сколько времени.



И тем не менее, могу ли я увидеть или почувствовать то же, что и ты?



Не могу обещать, но попробуем. Боги не сидят в каком-то «месте», они являются тем и тогда, когда желают. Прежде подумай еще раз, ты сама удивлялась переменам в своем даре с появлением Печати. Так происходит со всеми. Это случайность?



Это загадка. Но «Тёмные Боги Хаоса во всем виноваты» не входит у меня в топ-10 отгадок. Даже в топ-100.



Они бы не достигли успеха, будь их касание очевидным.



То же самое сказал бы любой сумасшедший с гипотезой барабашки, не находишь?



Я бы обиделся, если бы сам долго не готовил этот разговор. С позиции здравого смысла ты совершенно права. Весь мой опыт уникален и трудно передать. Я бы мог познакомить тебя с полицейским отчетом о гибели пациента в палате. Но сам по себе он ничего не доказывает. Показать тебе Захарию мог бы, предположим, но он выглядит как обычный человек, когда хочет. Пусть и странный. Книга уничтожена. Иван Сергеевич не авторитет, люди сходят с ума и на одну тему тоже. У него и справка есть. Остается один способ, и мы его попробуем, если ты готова. Это Прыжок



Навь и обратно. Специально с целью увидеть «лицо Богов».Мне достаточно любопытно. Кроме того, я вижу как это важно для тебя. Поэтому – давай.



Моя первая и единственная «личная встреча» была инициирована не мной. Поэтому гарантий никаких. Но, ты же знаешь, нет смысла не пытаться.

Мефистон протянул ей руку, она вновь приняла её. И тьма сомкнулась над ними.

Он не преувеличивал, когда говорил, что первая встреча с ними произошла сама.



Как найти то, не знаю что в океане душ? Он мог только надеяться и нырнуть поглубже. Забывая про точку стояния, или лежания на матрацах. Не было уверенности даже, что Настя видит и ощущает то же, что и он . Прыжок отличался от обычного погружения в Навь. Точную физику процесса он не мог бы назвать. Если слово «физика» вообще уместна. Но грубо говоря, при перемещении ты погружаешься в Навь целиком, как в туннель. И она не выглядит бесконечным морем чувств, мыслей, информации, в конце концов. Она выглядит как туннель, тотальная чернота и свет в конце.



Свет в конце, это если хорошо знаешь, куда Прыгаешь. А если искать встречи с Богами, то света нет, вообще. Только бездна. В которой что-то есть. Он ощущал себя



ней уже спокойно. Верил, что собственные силы или Печать, защитят его. У культа есть свои преимущества, надо пользоваться, пока дают. Анастасия не знала ничего из этого. Прыжок не был её талантом. Слишком грубая и односторонняя работа. Темноты она боялась. Темноты, в которой что-то есть, тем более. Её Навь всегда была калейдоскопом эмоций, живых мыслей, биения сердец. Эта могильная чернота была для неё как внезапная потеря всех чувств.



Всех да не всех, то самое что-то она тоже могла ощущать. В отличие от Мефистона, даже сжимая его руку, она дрожала, потому что вся бездна смотрит на неё. Не Боги, не демоны, просто чудовищных размеров, исполинская чернота. Она задыхалась, заходилась в сухой тошноте. Ни слова, ни мысли не покидали её тело. Всё, что она могла передать Мефу, это судорожное усилие на его руку, впиться ногтями. Он ощутил это и понял, что надо возвращаться. В последний момент, перед самым возвращением, он увидел… Или показалось? Будто вся черная бездна скривилась в злорадной ухмылке.



Анастасия очнулась и чуть не упала в воду с матраца. Чувства вернулись. Она судорожно хватала воздух ртом, делая глубокие и шумные вдохи. От романтического чувства в начале разговора не осталось и следа. Сейчас на Мефа была только ярость. Он еще и смотрит своим невинным голубым глазом.

Ты чертов сумасшедший! И сейчас это слишком грустно и правдиво. Ты слушал, когда я говорила, что Прыжок мне не дается? Что ты вообще знаешь о чувствах другого в этот момент? Вот честно?



Только о своих. – В иной ситуации, потупленный взор сильного мужчины был бы даже мил.