Пираньи Неаполя

Он слез с телевизора и сел на стеклянный журнальный стол, так он мог смотреть в глаза всем собравшимся, объяснить им, что деньги – это броня, а броня – это уважение. Распоряжаться большими деньгами – распоряжаться территорией. Пришло время настоящего дела.

– Мы должны настричь капусты. Много капусты, – добавил Николас. – Будем грабить автозаправку.

Все расположились, теснясь, на диване, Бриато и Чупа-Чупс на подлокотниках, как ограничители для остальных, вжатых в мягкое сиденье.

Зубик, наполовину скрытый Чёговорю, сидевшим у него на руках, первым нарушил молчание:

– А кто велел?

– Мамка, – отрезал Николас.

Что означало: не твое дело. Николас беспокоился, спешил. Денег всегда не хватало. Другие воспринимали ситуацию иначе, им казалось, что все хорошо, пусть даже им пока и не удалось утвердиться на точках, но Николас не хотел ждать. У него было свое, особое чувство времени. Еще с тех пор, когда он играл в футбол. Он не умел делать обводку и даже не пытался пасовать мяч другому игроку, зато всегда оказывался в нужном месте в нужное время. И посылал мяч в ворота. Просто и эффективно.

– Ограбить заправку? Припугнем пушкой заправщика – сразу все деньги отдаст, – сказал Драго.

– Он берет только кредитки, – ответил Николас. – Надо угнать автоцистерну, заберем бензовоз и бензин. Там сорок тысяч евро.

Банда не понимала. Зачем им этот бензин? Пару лет заправлять свои скутеры и скутеры своих друзей? Даже Драго, который обычно на лету схватывал идеи Николаса, был озадачен и почесывал голову. Все притихли, слышно было лишь нетерпеливое ерзанье по дивану.

– Я знаю, кому это нужно, – сказал Николас.

Ерзанье задниц, шмыганье носов, понятно, что босс наслаждался моментом, и эту тишину нужно было наполнить какими-то звуками.

– Клану Казалези.

Вдруг прекратилось ерзанье по дивану и шмыганье носов, никто не мотает головой и не пихает локтями в бок соседа. Паранца словно окаменела. Звуки с улицы тоже как будто пропали, будто слово “Казалези” стерло все в комнате и за ее пределами.

Казалези – до сих пор никто и никогда не произносил этого имени. В нем содержалось множество других, оно уносило тебя далеко, вызывало в памяти имена, вознесенные на олимп преступности. Упоминание Казалези подразумевало стремление к невозможному. Амбициозное стремление. Но теперь Николас не только сказал волшебное слово, он намекнул, что у них могут быть общие дела. Они о многом хотели бы спросить своего босса: не издевается ли он над ними, как он вышел на связь с самым влиятельным кланом каморры, встречался ли уже с ним, – но продолжали молчать, пораженные великим известием, а Николас, придвинувшись поближе так, что почти касался коленками Дрона, принялся объяснять.

Автозаправка находилась на дороге, которая проходит через Портичи, Геркуланум, Торре-дель-Греко и тянется дальше вплоть до Калабрии. Дорога разрезает города буквально пополам, что дает много вариантов для побега. Обычная заправка компании “Тотал”, ничем не отличающаяся от других. По пятницам заправляются автоцистерны, нужно угнать бензовоз и спрятать его в гараже неподалеку. Туда придут люди Казалези, которые заплатят за работу пятнадцать тысяч евро.

– Их мы и поделим, – закончил Николас.

Пятнадцать тысяч – хорошая сумма, у Николаса родилась кое-какая идея, но сначала надо выбрать, кому поручить дело. Неплохо бы вознаградить за работу. По две тысячи каждому.

Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю освободились из тисков дивана и встали. Они вызвались сами. Николас ничего не сказал про две тысячи евро, проехали, ясно было, что эти трое вскочили, чтобы доказать свою смелость, что не всегда является залогом успеха. Однако решение принято: Дохлая Рыба, Бриато и Чёговорю должны угнать этот чертов бензовоз.



До пятницы было время: они изучили дорогу, чтобы случайно не заехать в тупик на бензовозе, в котором сорок тонн горючего. Потом тренировались. В логове стояла игровая приставка “Xbox One S” и телевизор с большим экраном. В игре требовалось решить задачу, как будто созданную специально для них, и они поняли, что управление бензовозом на полной скорости – это не шутки. В игре бензовоз постоянно куда-то врезался и горел, а если удавалось рулить хорошо, теряли по дороге цистерну. Чёговорю засомневался было в целесообразности операции, но Бриато быстро заткнул его: “У нас не Тьерра-Робада, а нормальная дорога!”

Они прибыли на заправку все втроем на скутере Бриато и сели ждать бензовоз, прислонившись к стене, разделявшей асфальт и пшеничное поле. Курили один за другим косяки и болтали без умолку, перегруженные адреналином, который, к счастью, удерживала под контролем конопля. Всякий раз, заслышав скрежет тормозов, выглядывали из-за стены, проверяя, кто подъехал. Когда наконец-то прибыл белый бензовоз с надписью “Total” на боку, Чёговорю не сразу заметил, что Дохлая Рыба вытащил из кармана нож и сделал в футболке две дырки. Затем он проделал то же самое с футболками друзей, и все трое натянули их на голову. Самый быстрый способ сделать маску: два отверстия для глаз, футболка поднимается кверху, оставляя открытым живот, грудь и часть спины, но полностью скрывая лицо. В этих футболках, идеально обтягивающих череп, они выглядели как три человека-паука в разорванных костюмах. Быстрый взгляд вправо-влево, оценивающий дорожную ситуацию, и вот уже все трое вытащили девятимиллиметровые викинги[52] и направили их на сорок тысяч литров бензина. Дохлая Рыба первым добрался до водителя, вскочил на подножку и сунул свой викинг ему под его нос.

– Стой! Пристрелю!

Бриато взял на себя заправщика, который при виде вооруженных подростков сразу поднял руки вверх. Он ткнул ему викингом в затылок с такой силой, что заправщик потерял равновесие и упал, не опуская рук.

– Какого хрена?

– Молчи или тебе конец, ясно? – заорал Бриато.

– Слезай, – приказал Дохлая Рыба водителю, но тот абсолютно не проявлял испуга. Руки его лежали на руле, как будто он собирался уезжать. “Парни, не горячитесь. За вами придут. У нас своя крыша”, – лаконично сказал он. Все так говорят в подобных случаях. Это значит, что они под защитой какого-то клана или человека. Пираньи слышали подобные слова не раз, они ничего не значили.

– У вас-то? Крыша? – переспросил Бриато, удерживая заправщика под прицелом своего викинга. Хреновая крыша, вот что я тебе скажу!

Пока Бриато разглагольстововал, Чёговорю обошел вокруг бензовоза, распахнул дверцу, схватил водителя за руку и попытался стащить вниз. Водитель вырывался, ему удалось пнуть Чёговорю в живот, тот чудом не упал на асфальт, потому что цеплялся за ручку; и водитель забрался внутрь салона.

– Ты сдурел?! – Дохлая Рыба с пистолетом в руке неожиданно оцепенел. Бриато сделал шаг к бензовозу, удерживая заправщика под прицелом, и, подойдя ближе к сцепившимся в яростной борьбе, выстрелил водителю в плечо.

– Сукин сын! – заорал Дохлая Рыба. Мыщцы живота у него заходили вверх-вниз от ужаса. – Ты мог попасть в меня!

– Не ссы, всё под контролем, – ответил Бриато. Чёговорю, у которого было больше прав орать на Бриато, поскольку он был в салоне, молча стащил водителя вниз.

Между тем в суматохе заправщик вскочил на ноги и убежал. Бриато выстрелил ему вслед, но тот уже исчез. Втроем друзья забрались в салон, Бриато занял место водителя. Завести бензовоз и управлять им было несложно, Бриато почитал об этом на форумах автоперевозчиков. Он надеялся, что цистерна достаточно полная, ведь если бензин будет бултыхаться, можно потерять управление и вылететь с дороги. Никто их не преследовал, поэтому он решил ехать на крейсерской скорости сорок километров в час. Он прекрасно чувствовал себя за рулем этого монстра, главное – никуда не врезаться, не привлекать внимание.

– Ух ты, круто – водить бензовоз!

Николас объяснил им, куда ехать. Всего два километра, потом поворот направо – его Бриато проехал, сбавив скорость наполовину, чтобы не перевернуться, – и еще километр до заброшенной парковки. В самом конце, рядом со сломанным ограждением, есть гараж – бетонные стены и лист железа в качестве крыши, там нужно припарковаться и ждать Казалези.

Они вышли из автоцистерны, но остались в гараже, таков был приказ. Солнце садилось, и крыша из листового металла так сильно нагрелась, что футболки у всех троих прилипли к телу. Потом, рассказывая историю Николасу, они не могли вспомнить, сколько времени провели в этой духовке. Одно точно: когда они услышали звуки подъехавшего мотоцикла и шаги, свет уже шел из какой-то далекой точки, вырезая на пороге гаража два силуэта. Пираньи не знали точно, кто придет на встречу, и представляли в своих фантазиях могущественных Казалези, но были разочарованы, увидев двух пузатых, плохо выбритых мужиков в глупых гавайских рубашках и шортах. Как будто только что вернулись из дешевого круиза.

– Черт возьми, и правда дети! Молокососы! – сказал один. Бриато и Дохлая Рыба молча смотрели на них.

– Какого черта вы так вырядились? – спросил Бриато. Избыток адреналина отключил у него инстинкт самосохранения.


– Тебе не нравится?

– Нннезнаю, – ответил он, протянув “н” так, что звук выходил, скорее, из носа, чем изо рта.

– Странно, лучшие стилисты постарались. – И он махнул рукой своему приятелю: – Отдай им пять тысяч и поехали.

– Чего? – хором спросили Дохлая Рыба и Чёговорю.

– Тебе что-то не нравится, соплячок? Вообще-то я договаривался с Мараджей, а его нет… так что благодарите Мадонну, что хоть что-то получите.

– Там бензина на сорок тысяч, – сказал Дохлая Рыба. Он не дрогнул и не отпрянул, когда один из гавайцев подошел к нему.

– Ща вообще ничего не дадим.

А другой, до сих пор молчавший, прибавил:

– Ты хоть знаешь, откуда мы?

– Знаю. Из Казаль-ди-Принципе.

– Точно. Мы вас, сосунков, съедим и обратно выкакаем.

Бриато передернул затвор:

– А мне плевать, откуда вы. Вы должны отдать нам деньги, и все. – И он направил викинг на цистерну бензовоза. – Деньги на пол, или я продырявлю цистерну и мы все взлетим. Вместе с вами и этим чертовым гаражом.

– Опусти пистолет, придурок. Восемь тысяч, все.

– Пятнадцать. Это со скидкой, сукин сын.

– У нас нет, нет у нас, – отвечал тот, который первым начал разговор, а теперь отступал к мотоциклу.

– А ты поищи, гаваец, хорошенько поищи, – сказал Дохлая Рыба.

– Говорю же тебе, нет у нас, вот восемь тысяч и успокойтесь.

Дохлая Рыба вытащил свой викинг, передернул затвор и нажал на курок. Оглушительный треск, но Чёговорю успел подумать, что, взорвись автоцистерна, бабахнуло бы сильнее. И лишь потом заметил, что Дохлая Рыба выстрелил в переднюю шину. Казалези упали на землю, прикрыв головы руками, как будто это могло их спасти при взрыве сорока тысяч литров бензина. Осознав, что это всего лишь предупреждение, вскочили, отряхнулись и вытащили из-под седла мотоцикла пакеты с деньгами.

– Ну? – сказал Бриато. – Всего-то надо поискать, банкомат у вас прямо под седлом.



Николас получил пятнадцать тысяч евро, разделил их на десять пачек, пять из них сразу отдал капитану корабля.

– Давай “все включено”, – сказал ему. Это означало, что они получают в свое распоряжение корабль, на котором обычно проводились свадьбы, вечеринки, круизы по Неаполитанскому заливу. Там могли разместиться почти двести человек, но Николас решил снять его для своих парней и их подружек. Они должны были отплыть незадолго до заката, обогнуть Искью, проплыть мимо Капри и Сорренто. Агентство не успело убрать свадебный декор, но предложило аперитив, ужин и двух официантов. Николас сказал, что все отлично, украшения не помешают. Так даже лучше, подумал он. Он лично подобрал музыкальное сопровождение для круиза. Исключительно итальянская поп-музыка. Тициано Ферро. Рамазотти. Васко Росси. Лаура Паузини. Они будут танцевать всю ночь и запомнят ее как самую лучшую в своей жизни.

Капитан сначала подумал, что развлекаться будут типичные неаполитанские rich kids[53], которые заваливают Инстаграм своими фотографиями. Богатые, избалованные, бросающие деньги на ветер. Однако засомневался, увидев, как они приветствуют друг друга. И окончательно все понял, когда в открытом море по знаку того, кто явно был у них боссом, все вытащили оружие и начали палить в воду. Стреляли по дельфинам. Их девушки вяло протестовали: “Не надо, они такие ми-и-илые!” Но было видно, что на самом деле они гордятся своими парнями, которые могут позволить себе стрелять в кого угодно, даже в этих удивительных существ. Капитан наблюдал всю сцену и с радостью отметил, что дельфины уплыли целые и невредимые, а воду окрасили лишь отблески заходящего солнца.

– Капитан, – обратился самый высокий, пряча пистолет в штаны, – дельфина можно есть, как тунца?

Закрытую палубу теплохода украшали венки и гирлянды искусственных цветов, переплетенные атласными лентами. На столах остались букеты желтых и розовых роз.

Дохлая Рыба сел за стол и жестом поправил несуществующий галстук, потом вытянул на скатерти длинные руки и правой ладонью похлопал по столу, подзывая официанта. Один из официантов подошел к нему и налил шампанского. Зубик и Бисквит – единственные, кто пришел без подружек, – сели за тот же столик и повторяли все жесты. Бисквит строил из себя знатока красивой жизни, но, выпивая залпом весь бокал, прищуривал глаз, а потом открывал рот и причмокивал.

Официанты спросили, подавать ли ужин, и эти трое поискали глазами Николаса, который стоял рядом с Летицией, прислонившись к борту теплохода.

– Начинаем? – прокричал ему Дохлая Рыба.

– Праздник начинается! – протрубил Драго, сложив руки рупором.

Николас кивнул. И все забегали, чтобы занять столики, каждая пара хотела уединиться. Но когда все расселись, вдруг почувствовали себя одинокими, разделенными. Именно в этот вечер, собравшись вместе, в умирающем вечернем свете Неаполитанского залива, они так щемяще ощутили свою близость. И тогда они начали перекличку между столиками:

– Эй, синьор Чёговорю, ты как там?

– Эй, синьор Тукан, смотри не перебери шампанского!

А потом сдвинули столики. Дохлая Рыба заправил за ухо желтую розу и заявил, что все готовы к приему пищи. Официанты подали семгу.

– Пируйте как господа, – сказал Николас, оглядев зал. – Вы теперь и есть господа. – И вышел на палубу вместе с Летицией.

Она прижалась к нему, и они смотрели на удаляющийся Везувий, окутанный вечерней дымкой. Вдали светился огнями город. Искья у них за спиной вся поместилась в темный купол горы Эпомео.

Николас взял Летицию за руку и повел на корму. Он обнимал ее сзади, а она пыталась ускользнуть от него с мягким лукавством, но так, чтобы Николас смог уловить ее желание. Он сжал ее крепче, потому что был уверен, она тоже этого хочет.