Победитель должен умереть

Крепкий дядя.

— А если я осерчаю и начну стрелять?

— Не начнёшь. Зачем тебе трупы? Тем более иностранцев.

А вот тут он ошибается, сильно ошибается. Трупов он не боится. За ним уже столько трупов!

Водитель шевельнулся, чуть опустил руку.

— Сидеть!

— Да сижу я, сижу. Ты чего, дядя, психуешь? — доброжелательно улыбнулся водила. Но руку подвинул ещё на сантиметр.

— Замри.

Нет, не замер. Не внял просьбе.

Выстрел!

Неверно оценивший угрозу водитель осел на сиденье. В голове его образовалась дырка, такая же, как в колесе.

— Ты что, рехнулся? — даже не испугался, удивился мужчина.

— Нет, я делаю свою работу. Деньги!

Протянул пакет:

— Всё?

— Нет. Кто тебя послал?

— Зачем тебе это знать? Деньги ты получил, теперь уходи. Или стреляй. Если решил стрелять.

Раз просят… Выстрел!

Мужчина схватился за раздробленное плечо. Заскрипел зубами.

— Ну?

— Ты ничего не добьёшься. Один хрен ты убьёшь меня.

— Убью, но в одном случае ты уйдёшь легко, а в другом…

— Не пугай. У тебя нет времени возиться со мной. В любую минуту к нам могут подойти полицейские или любопытные. И увидят труп. А уехать ты не можешь, потому что ты колесо пробил. Ты можешь меня только убить.

Да, тут он прав. Времени на манёвр нет. Его можно только убить. Что он ещё говорит?..

— Но я могу предложить тебе вариант…

Даже так?

— Ты уходишь с деньгами. И имеешь время исчезнуть из этой страны раньше, чем тебя начнут искать.

Нет, всё-таки он его не за того принимает. Принимает за мелкого урку, который решил сорвать куш. Кто же за ним стоит? Внешняя разведка или ГРУ? Кому он служит? Хорошо служит.

— А если я оставлю тебя в живых и оставлю деньги, изобразив, что это ты с сообщниками решил взять кассу. Только у вас что-то не связалось. А? Погладят тебя по головке?

— Валяй. Моя карьера всё равно кончена. Я засвечен. И голове моей теперь цена — грош в базарный день. Так что делай, что хочешь.

— Зачем вы заказали Президента?

— Не знаю. Это не моего ума дело. Это не моя операция. Я лишь передаточное звено.

— От кого к кому?

— Не надо пытаться меня ловить на слове. Ты ничего не узнаешь.

— Но хотя бы кто твои хозяева? ФСБ? Разведка?

Молчание. Отрешённый взгляд. Кто же он такой, бесстрашный?

И вдруг как молния в голове — догадка. Всё связалось! Всё и сразу! Неужели?.. Как убедиться? А если, как говорит наша мелкоуголовная шпана, взять его на понт? Может, он дрогнет, выдаст себя? Усмехнуться, сказать спокойно и уверенно:


— А я знаю, кому ты служишь.

И резко, неожиданно назвать имя Главного хранителя Хозяина.

Дёрнулось лицо. На одно малое мгновение. Но тут же окаменело. И пот, капельки пота на висках…

— Я не знаю такого!

А вот это он зря сказал, он должен был просто промолчать, если не знает. А он решил усилить… Переборщил.

— Больше я тебе ничего не скажу.

— А мне и не надо. Всё, что нужно, я узнал. Спасибо тебе. И прощай. Ты очень крепкий служака.

Выстрел.

И тишина.

Вот как оно всё обернулось!





* * *


— Я вижу, что ты хочешь об этом поговорить, но не знаешь, как про это спросить?

— Хотелось бы. О мусорщиках весь город судачит. Чем я хуже?

— Тогда спрашивай.

— Спрашиваю: «Кто?» Хотя догадываюсь об ответе.

— Боюсь, не догадываешься.

Пауза…

— Тогда кто, если не они?

— Наши.

— Наши?!

— Да. Свои в доску, пацаны с московским говором.

— Те, которые в джипе?.. Так это ты их?

Быстро Сергей фактики связал: взорванные мусоровозы и джип с двумя трупами.

— Я. Других вариантов не было. Я засветился.

— То есть люди в джипе были заказчиками?

— Передаточным звеном от заказчика к исполнителям.

— Но зачем? Местный Хозяин — наш друг! Союзник. И вообще… Мы его пятнадцать лет вылизывали, как кот причинное место! Он к нам чуть не каждые полгода прилетает ручку Первому облобызать.

— Ну и что? Разве союзник не может быть покойником? А покойник союзником?

— Тогда ни черта не понимаю! Кому он дорожку перешёл?

— Одному нашему общему знакомому.

— Ему?!

— Да. Ему самому! Хранителю тела.

— Час от часу!.. Ты уверен?

— Процентов на восемьдесят. Но, думаю, скоро смогу узнать наверняка.

— Ты уж лучше узнай. Хотя… Нет, всё равно не понимаю.