Почему мама часто матерится

– Ну, – сказала я, – представьте, что гугл-карты кончились.

– А почему это они кончились? – спросила Амелия Бенсон.

– Ну, потому что нет сети, или батарейка в телефоне села, – попыталась я привести доводы, но на девочек они не произвели впечатления.

– Или телефон потерялся, – сделала я очередную попытку.

– То есть телефон мы потеряли, но у нас на руках остался компас и бумажная карта? – переспросила Оливия Браун. – Что-то невероятное, такого не может быть.

– Ну, – начала я слегка заводиться, – а вдруг случился апокалипсис и наступила ядерная зима, гугл-карты исчезли с лица земли, также как и вся человеческая цивилизация, и только ваш отряд остался в живых, и вам нужно добраться до укрытия, пока вы не подохли как все остальные, которые заблудились, потому что не знали, как найти дорогу по бумажной карте и компасу.

От этой картины впечатлительная Миа Робинсон разрыдалась. «Я не хочу оставаться в живых одна!» – рыдала она. «А как же мой хомячок? Он ведь не переживет ядерный апокалипсис?»

– Конечно не переживет, – добила ее Джейн. Тут Миа разрыдалась пуще прежнего и остановить потоки ее слез было невозможно. Пришлось вызывать Мелани, которая начала успокаивать девочку и заверять, что, по ее данным, в ближайшем будущем не планируется никакого ядерного холокоста, и ее хомячок будет жив и здоров, а также ее мама и папа, все живы и здоровы, а мы просто играем в игру, которая называется ориентирование на местности, и все.

Пока Мелани наводила порядок в моем отряде, ее собственная группа по ориентированию не прекращала ориентироваться и откочевала куда-то вглубь леса, где и благополучно потерялась, надо было снаряжать поисковый отряд. В глазах других вожатых читалось осуждение, боюсь, что Мелани в душе уже проклинала меня. Тем же вечером была устроена какая-то общая спевка, где нужно было не только петь впопад, но еще и хлопать в ладоши, а также хлопать в ладоши своего соседа, так что по той силе, с которой Мелани била меня по руке, можно было судить, насколько она меня ненавидит. Надеюсь, что ночью ко мне не полезет жук, а то боюсь, что, если я опять разбужу Мелани, одним хлопком по руке там не обойдется. Вот в Гластонбери, насколько я помню, никаких насекомых не было – это здесь грязь какая-то особенно жирная и привлекает столько живности. Интересно, не слишком ли я старая, чтобы вновь поехать на фестиваль в Гластонбери? Туда можно сорокалетним? Или же я просто помру, потому что не выдержу того бешеного ритма? В том смысле, что я уже не смогу накидываться дурью, потому что как бы уже не комильфо в моем возрасте и положении, а если я буду хлестать сидр в тех количествах, что раньше, то вообще не буду вылезать из туалета, потому что после двух беременностей и родов мой мочевой пузырь уже не тот, да еще туалетные кабинки на таких фестивалях – это же кошмар. Или мне уже перейти в другую возрастную категорию и фестивалить с теми, кому «хорошо за», ну типа дискотеки 80-х. У них там туалеты поудобнее должны быть. Но такие фестивали считаются «семейным отдыхом», и какой смысл бросать своих ангелочков, напиваться в зюзю и вести себя отвязно, если весь уикэнд вокруг вас будут роиться другие семейства со своими детьми. Боже, какая я нехорошая тетя, не люблю чужих детей. Уж Мелани в этом убедилась, и потому она меня ненавидит. Не считая того, что из-за меня она потеряла свой отряд, так еще я нанесла психологические травмы девочкам из своего отряда.





Воскресенье, 7 августа


Наконец-то я дома! Наконец-то я нормально помылась! Блаженство. Ну, типа того.

Этим утром, сыграв в американскую рулетку с адской плитой и с трудом поджарив гренки, так чтобы не спалить их дотла, я накормила завтраком девочек, которые не оценили моего подвига. После завтрака стали разбирать палатки. Мелани с облегчением наблюдала, что я не совсем уж дура и допетрила, что разбирать палатки надо в обратном их установке порядке, все шло по плану, хотя некоторые скауты умудрялись запутаться и затеряться в складках сворачиваемых палаток. Однако всех до единой нашли, и у меня получилось даже никого не обидеть или напугать, что тоже неплохо, потому что впечатлительная Миа до последнего переживала за хомячка и просыпалась ночью от кошмаров. Надеюсь, что Мелани не расскажет родителям Мии, что это я вселила в их дочь ужас перед ядерной зимой. И меня укусил какой-то клещ в самом непотребном месте, по ходу то был клещ-самоубийца.

Прибыв домой с Джейн, обе вымотавшиеся и страдающие от недосыпа, я надеялась увидеть, что дома все в порядке, потому что Саймон и Питер следили за хозяйством и поддерживали огонь в семейном очаге. Может, мне и не достает боевого духа генерала Баден-Пауэлла, но в недостатке оптимизма мне не откажешь. Неизлечимого и к тому же беспричинного оптимизма. Дома царил ад. Кромешный Ад. Зачем быть оптимистом, решила я, буду лучше пессимистом. Так будет лучше всем. Пессимист либо всегда прав, либо иногда приятно удивлен – это же лучше, чем каждый раз разочаровываться, если ты неизлечимый оптимист.

Саймон напустил на себя вид оскорбленной невинности, когда я начала орать, почему это трусы валяются там, где они валяться не должны, почему мусор не вынесли, почему не смыли унитаз, почему на полу грязь, почему не вытерли стол, почему не сложили грязную посуду в посудомойку, а просто свалили все в раковину, и какого хрена они ждут, что появится волшебница-служанка, которая по мановению волшебной палочки разгребет все это дерьмо.

– Вот чем ты все это время, пока меня не было, занимался? – накинулась я на Саймона. – И НЕ ГОВОРИ мне, что ты «смотрел за Питером». Он не младенец, чтобы за ним постоянно смотреть.

– Ну, вообще-то, дорогая, – бесючим спокойным тоном начал Саймон, – я навел порядок в холодильнике, убрался в шкафчиках и повыбрасывал все, что просрочено.

Я аж похолодела.

– Ты сделал что? – промолвила я в ужасе.

Подбежала к щкафчикам. Открыла. Все мои приправы – как корова языком слизнула.

– Некоторые надо было выбросить еще два года назад, – пытался защищаться Саймон.

Я застонала.

Шкаф, в котором я держала ризотто, рукодельную пасту и пачку киноа – все символы нашей принадлежности к среднему классу, – был пуст.

– ЧЕТЫРЕ года! – продолжал Саймон свои аргументы. – Четыре года назад как надо было выбросить киноа! Ты даже не открывала ту пачку! Срок у ризотто вышел в прошлом месяце, у красного риса закончился два месяца назад, и еще там была пачка с фигурными макаронами, так она уже полгода как просрочена. А еще там лежала пачка спагетти, так у них срок закончился ШЕСТЬ лет назад!

– У этих продуктов нет срока, – с яростью набросилась я на него. – Приправы ГОДАМИ хранятся! Нет на приправах срока давности, а те, кто говорят, что надо через полгода их выкидывать, просто хотят вам продать новые. Приправы можно хранить, пока они не превратятся в труху! Пасту и рис можно есть годы спустя той даты, что производитель автоматом поставил на пачке, а теперь мне придется опять тратить деньги на покупку киноа, чтобы оно просто было в шкафу, как символ нашей принадлежности к среднему классу. Никто не ест киноа, оно просто должно лежать в шкафу! А консервы НИКОГДА не портятся! НИКОГДА! В этом их смысл, поэтому люди забивают склады консервами на случай ядерного апокалипсиса. Если сегодня разразится атомная война, мы можем не беспокоиться, зачем нам выживать, ведь ты нас уже лишил всех стратегических запасов круп и лапши. ТЫ ВЫБРОСИЛ МОЙ НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС СПАГЕТТИ!

– Дорогая, ты опять преувеличиваешь, – усмехнулся Саймон. – Глянь в холодильник.

Открыла я холодильник. Пусто, шаром покати. Ни джема. Ни кетчупа. Ни майонеза. Ничего из овощей. Три бомбажные банки старинного хумуса, которые приобрели угрожающие округлые очертания, и я боялась к ним притрагиваться, тоже исчезли, ну хоть что-то.

– Все просроченное выбросил, – заулыбался Саймон.

– Картофель где?

– Вчера выбросил.

– Куда ты дел морковь-лук-чеснок?

– Туда же, все выбросил.

– А что с ними было не так? Они же не зацвели, не сгнили, не протухли, зачем ты их выбросил?

– Срок на упаковке вышел! Давно закончился! – твердил Саймон. – Поэтому все в мусор!

– Черт бы тебя побрал, – проворчала я. – Придется заказывать доставку на ужин. А ветчина где? Она же нормальная была.

– Нет, на ней было написано «хранить двое суток с момента открытия», а она уже больше двух дней открытая была.


– Ну ты и дурак! – воскликнула я. – НИКТО НИКОГДА не читает, сколько надо хранить в открытом виде. ОДИН ТЫ ТАКОЙ! Все, я пошла в душ соскребать с себя походную грязь, а ты отправляйся в Sainsbury’s ЗА ГРЕБУЧИМИ ПРОДУКТАМИ.

– Но я же весь уикэнд разбирал весь этот бедлам на кухне и еще смотрел за Питером! А ведь это твоя работа содержать кухню в порядке, ты же у нас домохозяйка, тем не менее я все сделал за тебя, – запротестовал Саймон. – Давай ты поедешь в магаз за продуктами?

– Во-первых, я не домохозяйка, я строю новую карьеру и работаю на дому, у меня ни минуты нет, чтобы листать журнальчики и сосать конфетки, как какая-нибудь содержанка (ну покривила против правды слегка), так что я не пойму, с чего ты взял, что работа по дому – это полностью моя обязанность. Во-вторых, МНЕ ПРИШЛОСЬ СПАТЬ В ЧИСТОМ НАХРЕН ПОЛЕ, НА МЕНЯ НАПАДАЛИ КЛЕЩИ, Я РИСКОВАЛА СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, ГОТОВЯ НА АДСКОЙ ПЛИТЕ ЕДУ ДЛЯ ТВОЕЙ ДОЧЕРИ, ЧТОБЫ У НЕЕ БЫЛИ ПРЕКРАСНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ О СКАУТСКОМ ЛАГЕРЕ, ПОКА ТЫ ТУТ РАЗБАЗАРИВАЛ МОИ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЗАПАСЫ! ТАК ЧТО ТЫ сейчас у нас пойдешь за продуктами!

Саймон ушел в магазин. Вернулся он в шоке от цен на продукты, так что будет ему уроком, и он не будет впредь разбрасываться едой. Как же хорошо дома. Мне предстоит еще несколько недель такого веселья, пока каникулы не кончатся.





Среда, 10 августа


Сегодня, в отсутствие всяких плодотворных идей о том, как провести день, мы с детьми пошли гулять в парк. Ненавижу парки. Мамочки бегут из дома в парк и тащат туда своих детей, потому что их деточки довели их до такого бешенства, что им нужны другие люди в качестве свидетелей, а то, не дай бог, они сделают что-нибудь ужасное со своими детьми дома. Иногда мне интересно, сколько часов получится в сумме, если сложить все то время, что я провела морозя свой зад на холодных, всеми ветрами продуваемых скамейках в парках, выгуливая своих детей. Наверно, получится удручающее количество безвозвратно потерянного времени. Еще все боятся, что во время беременности заработают себе геморрой, но ни одна сволочь не сказала, что можно насидеть себе такой геморроище, проведя бесконечные часы, дни, месяцы, годы на мокрых и холодных скамейках. Хотя сейчас лето, риск застудить себе все внизу и насидеть геморрой не так велик.

Мне нельзя пересекать священные границы детских игровых площадок, потому что я взяла на прогулку еще и собаку, поэтому мы с Джаджи слоняемся за оградой под грозными взорами мамаш, чьи малыши возятся в песочнице, эти тетки подозревают, что Джаджи так и норовит забежать на площадку, насрать в песочек, а я, вместо того чтобы убрать за собакой, возьму и размажу его какашки по всей площадке, а их детки поскользнутся на них, упадут и разобьются насмерть. Разумеется, я знаю, что за своей собакой надо убирать, и сама осуждаю тех владельцев собак, которые этого не делают, особенно вблизи детских игровых площадок. Просто мне не нравится, как эти мамаши начинают шипеть, стоит только моей собаке приблизиться на триста метров к воротам. К счастью, Питер и Джейн уже довольно взрослые, чтобы мне ходить за ними по пятам. Питер вполне способен самостоятельно залезть на турник и сломать себе конечность без моей помощи, а Джейн и Софи так увлечены селфи-съемкой на старенький айфон, который дочь выцыганила у меня, что теперь им никто не нужен, и они залипают у каждого дерева и каждого столба и делают, и делают фотки.

Пока дети развлекали сами себя, я проверила свою электронную почту, там ничего интересного не было – очередной отставной генерал из Нигерии требовал реквизиты моего банковского счета, чтобы перевести на него свои миллионы (интересно, может, придумать приложение, которое будет отсылать этот спам назад самим спаммерам?), в GAP началась распродажа (она там никогда и не заканчивалась. Кто-нибудь когда-нибудь покупал хоть что-нибудь по полной цене в GAP? Может, мне сделать приложение для всех промо-акций в GAP? А, уже есть такое. Вот блин), письмо от рекрутинговой компании. Я хотела удалить это письмо, потому что хоть я очень тщательно заполнила их подробнейшую анкету с указанием предпочтительной сферы деятельности, своей квалификации, опыта работы, зарплатных предпочтений и т. д. и т. п., они наводнили мой ящик вакансиями, которые никакого отношения ни к чему из вышеперечисленного не имели, так еще и находились за тридевять земель и зарплата была там чисто символическая. Но почему-то на этот раз я открыла их письмо, может, потому что хотела произвести впечатление на других мамочек на площадке, что я такая вся занятая и не могу вступать с ними в праздные разговоры, не знаю. Но в этом письме, о чудо! было предложение о работе моей мечты!

Работа была то что надо. Самый горячий за последнюю пятилетку, секси донельзя IT-стартап, расположенный в современном из стекла и солнечного света бизнес-центре, всего лишь в двадцати минутах езды от моего дома, ищет специалиста.

Я часто проходила мимо этого великолепного бизнес-центра и мысленно прижималась носом к надраенному до блеска стеклу, чтобы рассмотреть, что там внутри. Очевидно, что внутри он был так же неотразим (гугл мне в помощь, я изнутри его тоже осмотрела), огромное пространство, залитое светом, заставленное бесконечными рядами белоснежных столов, за которыми работают красивые люди. Окей, красивых людей я придумала, но, мне кажется, все, кто там работают, должны быть суперклевыми в тренде шарящими чуваками в хипстерских очечах и крутых трузерах. Они оперативно решают все вопросы через месенджеры, а не сидят тупо по два часа на митингах, чтобы выяснить про какой-нибудь левый затык на работе, и даже если у них проходят митинги, то они не сидят на стульях за столами, а вальяжно располагаются на… не знаю… типа… как бы… таких мешках на полу. Так, а хочу ли я работать в офисе, где надо сидеть на мешке? Мне же уже сорок два. Смогу ли я изящно подняться с такого мешка? Так. Если у них нет мешков, то я хочу у них работать.

И я буду работать над какими-то интересными, трудными, но такими мотивирующими проектами, что совсем не похоже на то, чем я занималась на старой работе, типа того, как запугивала бедолагу Эда из бухгалтерии, что нет, технически невозможно удалить все следы, после того как ты «случайно» залил жесткое порно со своего компа на общий сервер (в припадке садистского удовольствия я ему сказала, что все его действия в интернете отслеживаются, и даже если ты выбросил старый комп в реку и купил новый, то все равно в интернете об этом узнают все, включая твою жену, которая при желании может отследить, чем ты там занимаешься в интернете).

Зарплата приличная, что очень и очень кстати, потому что компенсация с прошлой работы уже кончилась, а я не люблю сидеть без денег. Понятно, что у нас с Саймоном есть общий счет в банке, и я всегда перечисляла туда свою долю, потому что сама идея, что мне придется зависеть от Саймона, вставала мне поперек горла. Единственным минусом этой вакансии был полный рабочий день.

Полагаю, мне не надо было торопиться и надо было обсудить все, включая полный рабочий день, с Саймоном, но я была так возбуждена от того, что стою на пороге работы своей мечты (и мысленно уже распределила, куда потрачу свою первую зарплату), что тут же оповестила агентство, что готова откликнуться на эту вакансию. Боже, какое это будет блаженство, если я получу эту работу! Дети ведь уже ходят в школу и проводят там большую часть своего времени, моя шикарная зарплата должна покрыть расходы на продленку и что там еще потребуется. Я плюю через левое плечо, стучу по дереву, зажимаю кулачки и что там еще надо зажать, чтобы не спугнуть удачу… зажмуриваюсь и надеюсь на лучшее. Вот такая я неизлечимая оптимистка по жизни.





Суббота, 20 августа


Я хорошо отдохнула, перезарядила свои батарейки и готова ко всему после волшебного, расслабленного семейного отпуска с замечательными детьми и любимым мужем. Боже, как мы чудесно провели время! Уж как мы там веселились! Как мы резвились! РЕЗВИЛИСЬ! Когда-нибудь мои дети оглянутся назад на эти озаренные золотыми лучами солнца деньки, нежная улыбка заиграет у них на лицах от #счастья, когда они вспомнят, как беззаботно бегали по песчаным пляжам Корнуолла, ветер трепал их шевелюры и со вкусом составленные трикотажные ансамбли, и вся жизнь еще впереди. По крайней мере, так это выглядит у меня в инстаграме, по фоткам и не скажешь, что я провела очередной чудовищный отпуск, в котором только и делала что стирала, варила на чужой кухне, где все ножи блин тупые и неудобные, и ругалась, на чем свет стоит. И почему в таких семейных гостиницах ножи никогда не наточены? Неужели хозяева боятся, что их постояльцы могут не выдержать прессинга, оттого что им надо выжать из этого отпуска максимум прекрасных и чудесных воспоминаний #напамять, и в какой-то момент кто-нибудь из жильцов может взять и перерезать всю семью наточенными кухонными ножами, потому что невозможно больше терпеть постоянное нытье, что все едут в кемпинги Center Parcs, а мы как дураки едем в Корнуолл (потому что мы средний класс, дорогуша, у нас свои претензии на уровень сервиса), может быть, мы поедем в Center Parcs на следующий год (нет, дорогуша, не поедем, потому что твой папа терпеть не может Людей). Нытье на этом не кончается и теперь они стонут, почему нет вайфая (потому что мы здесь, чтобы общаться друг с другом, а не со своими планшетами, милая моя, да, мама выезжала в город в поисках 4G, но только для того, чтобы запостить фото в инстаграм, должны же остальные знать, что мы здесь замечательно проводим время. Мы ПРОВОДИМ время замечательно. ТАКИ ДА, ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! МЫ ПРОВОДИМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО ВРЕМЯ, ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СКАЗАЛА, И ВСЕ, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОДРАЛ ВСЕХ! Нет, не дам я тебе свой телефон, чтобы поиграть в Pokemon Go. Да потому что, нет и не было в Корнуолле никаких покемонов. Ну зачем мне тебе врать, сынок, разве мама тебя когда-нибудь обманывала?)

Если бы я не знала, что каждый приукрашивает свою действительность, прежде чем выложить ее в соцсети, я и сама тому не исключение, то можно было бы подумать, глядя на все эти посты, что каждый ребенок в Британии проводит все летние каникулы в залитой солнцем волшебной стране детства, прям как в книжках Энид Блайтон, хохоча и резвясь на берегу моря, строя замки из песка, бегая по ковру из луговых цветов, запуская в голубые небеса воздушных змеев, и все это под счастливым взором любящих родителей. Если посмотреть мой фейсбук и инстаграм, то мои дети только этим и занимались все летние каникулы.

Однако мы вернулись домой, усталые и злые после долгой дороги, пропесоченные настолько, что песок сыпался не только из нас, но и из машины, из чемоданов и из всех складок одежды. Чтобы перестирать горы этих вещей, мне потребуется столько же времени, что мы провели на отдыхе в Корнуолле, так что непонятно, зачем тебе отпуск, если после него тебе нужен еще один отпуск, чтобы отойти от последствий первого. Но с другой стороны, у меня есть несколько премилых фоток на память о детских каникулах, которые будут радовать глаз и согревать сердце, когда дети вырастут и покинут родное гнездо, а я постарею-поседею и останусь один на один с этими фотографиями. Мне даже удалось заснять тайком Саймона, и на этой фотке он не корчит рожи, как обычно, когда видит, что я нацелила на него камеру. Так вот почему дети не любят фотографироваться, это у них от отца!

Мы ехали домой, и тут мне позвонили из агентства и сообщили, что меня приглашают на собеседование на Работу моей Мечты! Саймона это не впечатлило, он со вздохом бывалого работодателя сказал, что приглашение на собеседование – это еще не предложение работы, так что мне не стоит чересчур надеяться. Пошел ты к черту! Нет чтобы поддержать жену, он всегда подсунет свою ложку дегтя. Хоть бы раз сказал что-нибудь ободряющее, хоть бы когда поддержал мои начинания, так нет же, всегда укажет на самое плохое и всегда каркает, что ничего у меня не выйдет. Хоть чуток поддержки, чуточку веры в мои силы. Разве я многого прошу? Да пошел он со своей унылой рожей и упадническими настроениями! Надо еще решить, в чем идти на собеседование.

Просто удивительно, но растение в горшочке до сих пор живо, хоть его не поливали целую неделю!





Пятница, 26 августа


Сколько там недель уже прошло? Время будто остановилось. Когда там уже в школу? Эти каникулы когда-нибудь закончатся или нет? Я уже всякую надежду потеряла. Единственная радостная новость – это приглашение на собеседование и, как следствие, перспектива стать авторитетной и важной персоной в корпорации, вместо того чтобы только кашеварить и разнимать дерущихся детей. Сегодня я предложила весело провести время за постройкой шалаша в саду. Дети уставились на меня в полнейшем недоумении, как будто я им предложила какое-то гадкое занятие, типа наложить себе в руки и растереть. У них была встречная идея, только получше: почему бы не устроить бой на водяных пистолетах, ведь на улице так жарко? Я всегда против таких травмоопасных игр, потому что играть в догонялки, вооружившись водяным пистолетом, – это прямой путь в травмпункт с переломом и кровотечением в худшем случае, с ушибом и ссадинами в лучшем, но мне не хватило сил довести свою аргументацию до победного конца, и потому я сдалась.

Через десять минут, в течение которых стоял дикий ор и было вылито немало воды, дети замерзли и заскучали, а потому вернулись в дом, занеся с улицы всю грязь, воду, траву, в которых извалялись как поросята. Перепачкав все чистые полотенца в доме и переодевшись полностью во все чистое, дети подумали: а почему бы не поиграть в новую забаву на водной дорожке Слип-н-Слайд?

Я им не разрешила играть на Слип-н-Слайде, нам и так повезло, что после войнушки на водяных пистолетах никто не пострадал, и потому я не хотела искушать судьбу и вытаскивать на свет божий эту пластиковую водяную дорожку, которую точнее назвать Шлеп-Упал-Очнулся-Гипс. В качестве альтернативы я предложила им поиграть в саду: там есть уродский желто-голубой трамплин, на котором можно прыгать до упаду (что он зря простаивает в моем саду?), можно поиграть в свингбол, можно просто почитать книжку под деревом, можно делать все, что заблагорассудится, но только на свежем воздухе, в саду, а не дома, уткнувшись в планшет. И потом, я не собираюсь никуда их везти и тратить деньги на развлечения. Они могут делать все что угодно, бесплатно, в саду, и точка.

Сказав это, я вернулась в дом, села за комп под предлогом, что мне надо «поработать». Я им так и сказала: мама «работает». На самом деле я забила в поиск «крутой прикид для собеседования» (поиск выдал фотки тощих стерв в облегающих узких жакетах на голое тело и на высоченных шпильках), мне нужны были идеи, как показать себя прожженным профи и вместе с тем не отстающей от молодежной моды. Интересная деталь: все бабы на этих фотках держали в руке стаканчик кофе – это что теперь, обязательный аксессуар? Меня не воспримут всерьез, если я заявлюсь на собеседование с пустыми руками? Без большого стакана соевого латте? И потом, я думала, что все эти крупные сетевые кофейни сейчас перешли в разряд порицаемых общественным мнением, ибо они увиливают от налогов. А вдруг я приду не с тем кофе, не из той кофейни, меня что, сразу вычеркнут из списка соискателей и даже не дадут слова сказать в свою защиту? Может, просто взять бесплатный кофе в супермаркете Waitrose? У Waitrose хорошая репутация? ВОТ БЛИН! Знаю только, что Waitrose – это средний класс. Все эти мысли и мелкие заботы кружились вихрем у меня в голове, когда спустя полчаса или около того я прислушалась, что там на улице, и мне стало страшно. Там было подозрительно тихо. Мои бесценные детки и тишина несовместимы, если только не происходит что-то ужасное. Я распахнула дверь настежь и увидела на дворе спокойно сидящую Джейн, разматывающую пружинку от йо-йо.

– А Питер где? – с тревогой спросила я.

Джейн пожала плечами.

– Ненаю.

– Его тут нет? Он не с тобой? Он куда-то пошел?

Джейн опять пожала плечами, пробурчала, что, может быть он в доме, уткнулся в айпад, и тогда это нечестно, потому что она, Джейн, послушно сидит на улице и играется на свежем воздухе, и потому она заслуживает больше времени за айпадом, чем Питер, плюс еще бонусное время за то, что она такая послушная девочка. Я не дослушала нудное ворчание Джейн и метнулась в дом в поисках Питера. Кричала и звала – безрезультатно, его дома не было. Ни в комнате, ни в гостиной, ни в туалете, ни даже в комнате у Джейн, иногда он туда забирается, чтобы стибрить что-нибудь у нее втихаря.

– ДЖЕЙН! – крикнула я. – Ты уверена, что не видела, куда он пошел?