Почти нормальная семья

Он обошел дом, словно посетитель музея. В моей комнате уселся на кровать и покачался, будто проверяя ее устойчивость. Потом увидел карту Азии на стене и многочисленные булавки.

– Так у тебя уже была карта?

Возникла неловкая ситуация. Я не могла ничего сказать, когда получила от него подарок, да и сейчас не знала, что говорить.

– Знаешь что? – сказал Крис. – Я устроил так, что в феврале и марте следующего года я могу взять отпуск. Прекрасное время для поездки в Азию.

Я только улыбнулась ему. Что я могла сказать? Что я предпочитаю путешествовать одна? Что у него нет никаких шансов поехать со мной?

Крис прижался ко мне. Легким движением он откинул мои волосы и поцеловал меня. Его рука скользнула по краю моих трусиков, я закрыла глаза и в то же мгновение вспыхнул разноцветный фейерверк. Никто никогда не вызывал у меня такого сильного желания.

– А где спят твои родители?

Не выпуская меня, он вышел задним ходом из моей комнаты.

– Там? – спросил он, указывая рукой.

Он повел меня сквозь холл словно в странном танце. Само собой, я не собиралась ложиться с ним в родительскую постель. Я сопротивлялась, а Крис подталкивал меня. Дверь распахнулась, и мы ввалились в спальню. Я напряглась, вцепилась в косяк и встала насмерть:

– Только не здесь.

Крис рассмеялся и отпустил меня. Застыв на месте, он стоял перед двуспальной кроватью моих родителей.

– Стало быть, вот где спит твой папочка-пастор.

Когда он взглянул на меня, я увидела в его улыбке что-то недоброе.

– Иди ко мне, – сказал он. – Я хочу взять тебя в кровати мамы и папы.

– Нет, прекрати.

Я уперлась. Он сделал попытку завалить меня на кровать, но, видимо, недооценил мои силы. Я напрягла ноги, так что они уперлись в пол, как присоски, и нажала на него плечом. Мне случалось вести и куда более серьезную борьбу на шестиметровой линии.

– Ну ладно, ладно, – сказал Крис и засмеялся с обезоруживающим выражением лица. – Это была просто идея. Эксперимент. Разве ты не любишь экспериментировать?

Мне вспомнились предметы в запертом ящике его архивного шкафа.

– Во всяком случае, не так.

– Не так?

Все мое желание улетучилось.

– Пойдем посидим на диване.

Крис сделал обиженное лицо и выждал чуть-чуть, прежде чем двинуться вслед за мной вниз по лестнице. Я включила телевизор и положила голову ему на плечо. Мысли крутились в голове.

Что заставляло меня оставаться с Крисом? Меня так достало, что ничего никогда не происходит, и, когда появился Крис, я с головой окунулась в неизвестное. Но теперь? Мне вовсе не нужен бойфренд, и уж особенно тридцатидвухлетний. И я не намеревалась экспериментировать в постели своих родителей. Более всего мне хотелось отправиться в поездку, о которой я мечтала целую вечность. Ни один парень не помешает мне это сделать.

Я посмотрела на Криса. Он – один из самых прекрасных людей, рядом с которыми мне доводилось быть. Но какое это имеет значение? Мне еще нет девятнадцати, у меня вся жизнь впереди.

Крис посмотрел на меня долгим взглядом. Улыбка у него снова стала добрая и благостная. Жесткое выражение лица исчезло без следа.

Я не знала, что сказать. Не знала, как это сказать. Знала лишь одно: что-то сказать придется.





77




На следующее утро Крис торопился на деловую встречу. После быстрого завтрака я прошлась по всему дому с чистящим спреем и тряпкой, чтобы стереть все возможные следы его пребывания.

Написала Амине:

Боюсь мне придется бросить Криса

Почему??? – ответила она.

Я долго искала формулировку, сохраняла черновик за черновиком и писала заново. Наконец я отослала следующее:


Кажется он в меня влюбился

Амина не отвечала почти час. Затем написала, что так, наверное, лучше.

Вечером вернулись из своего отпуска папа с мамой.

– Как мило, что ты тут все прибрала! – сказала мама.

Я спросила, хорошо ли они провели время, и оба закивали.

– Жаль, что тебя не было с нами, – добавила мама.

Или как раз наоборот.

Они были в отличном настроении. Папа шутил и дурачился. Когда мама пыталась распаковать свой чемодан, он стал щекотать ей живот, обхватил ее сзади и поцеловал в затылок.

– Что ты с ним сделала? – спросила я.

– А что такое? – захихикала мама.

– Да, что такое? – спросил папа и стал щекотать меня в боках, так что мне пришлось спасаться бегством в кухню.

– Он что, принимает пилюли счастья?

– Я – единственная пилюля счастья, которая нужна твоему папе, – рассмеялась в ответ мама.



Сев на велосипед, я поехала к «Арене», чтобы встретить Амину после тренировки. Начинало смеркаться. Но в Городском парке по-прежнему было полно народу, все наслаждались летним теплом. Кто-то пел под гитару, какая-то компания гоняла мяч, было и несколько парочек на свидании.

Возле пляжа дорогу переходила утка с утятами, идущими за ней в ряд. Я затормозила и слезла с велика, чтобы пропустить их.

Пока я стояла, с улыбкой наблюдая за утятами, шествующими через дорожку, за моей спиной раздались шаги. Осторожно, чтобы не спугнуть утят, я отвела велосипед в сторону.

– Прошу тебя, послушай меня.

Обернувшись, я увидела в двух метрах от себя Линду Лукинд.

– Какого черта? – сказала я. – Оставь меня в покое. Между мной и Крисом все равно нет ничего серьезного. Ты можешь успокоиться.

Она взглянула на меня так, словно я говорила на иностранном языке.

– Мне все о тебе известно, – сказала я. – Тебе нужна помощь. Лекарства или что там еще. Если ты сейчас же не оставишь меня в покое – не знаю, что я сделаю.

Я говорила громко. Ничего страшного, пусть прохожие слышат.

– Ясное дело, – проговорила Линда. – Крис говорит, что я больна. Сумасшедшая, да?

Я покачала головой:

– Дело не только в Крисе. Полиция тебе тоже не поверила. И еще я общалась с твоей давней подругой Беатрис.

Рука Линды дернулась и потянулась к карману брюк. При этом она повернулась боком, чтобы я не видела. У нее что-то в кармане?

Я поставила между нами велосипед.

– Я рассказывала тебе про девушку, с которой он мне изменял, – сказала Линда. – Как я нашла у него в телефоне сообщение от нее.

Я прибавила шагу, но Линда следовала за мной.

– Это была Беатрис, моя лучшая подруга. Он спал с моей лучшей подругой. Затем он наговорил ей обо мне невесть что. Она до сих пор верит, что во всем виновата я, что у меня начался своего рода психоз.

Я остановилась и повернула велосипед, так что он встал между нами как стена.

– Ты врешь.

У меня больше не было сил все это выносить. Пусть Крис, Линда и Беатрис катятся в тартарары.

– Клянусь тебе, это правда.

– Мне наплевать, – ответила я.

В траве перед нами несколько семей устроили пикник на ярких подстилках. Две девочки лет пяти скакали вокруг на игрушечных лошадках, прищелкивая языками. Одна из них выглядела в точности как я в этом возрасте.