Похищенная

Он слишком резко оборвал свою речь, чтобы Инга ничего не заподозрила. Но кто знает, может именно такого эффекта Лоранд и добивался. А она, завороженная его тихим, печальным голосом, попалась на ловко заброшенный крючок.

- Что - Аллард? - прошептала, невольно пряча глаза под пристальным взглядом серого кардинала.

- Ты знаешь, что у вас теперь одна жизнь на двоих?

Глава 37





37

Эти слова полыхнули в сознании Инги багровым пламенем. В них было что-то такое, что заставило ее горло сжаться, а ноги ослабнуть. Какой-то глубокий подтекст, который разум еще не мог осознать, но сердце приняло моментально и безоговорочно.

- Это метафора? - пробормотала она, цепляясь за остатки здравого смысла.

- Нет. Это твоя реальность. Аллард вступил с тобой в особую связь. Такого не происходило уже тысячи лет. Ты не только ливарри, способная дать ему здоровое потомство. Ты арайя, с которой он разделил свою амуэ.

- И... что это значит?

- А то, что теперь вы связаны на энергетическом уровне. И ваши жизни не разделимы. Умрешь ты - умрет он. Все поняла?

- А он вам нужен живым...

Инга произнесла вслух то, о чем канцлер тактично умолчал. Но и без его подтверждения было ясно, что это так.

- Ты умная девушка. Схватываешь все на лету. - Лоранд поднялся, продолжая говорить. - Сейчас мы должны расстаться. Онезис послал за тобой, и я не могу игнорировать его приказ. Но у меня есть способ позаботиться о твоей безопасности. Держи, - он всунул ей в руку крошечную прозрачную капсулу с желтоватым раствором внутри. - Положи за щеку.

- Что это? - Инга с опаской раскрыла ладонь.

- Особый препарат. Он сделает тебя бесполезной для принца. Онезис не причинит тебе физического вреда, если не сможет получить от тебя эмоциональной отдачи.

На вкус капсула оказалась горьковатой и терпкой. Инга почувствовала, как во рту разливается легкое онемение и подняла на канцлера встревоженный взгляд. Тот кивнул, подтверждая ее немой вопрос.

- Небольшой побочный эффект. Он пройдет через пару минут.

Она не стала спрашивать, насколько это безопасно для ее собственного здоровья. Учитывая все происходящее, этот вопрос прозвучал бы смешно.

Таинственный препарат подействовал почти мгновенно. Мысли Инги стали вялыми и тяжелыми, а сознание будто заполнилось вязким туманом. Пропало всякое желание говорить, или двигаться, или думать. Казалось, любое, самое простое действие, требует неимоверных усилий. И все, что теперь хотелось, это закрыть глаза и выключить сознание, как выключают свет.

Точно сквозь сон Инга видела, как в кабинет вошел плечистый теркхай в мундире с голубыми шевронами. «Гвардия принца», - отметила она машинально, не почувствовав при этом ни малейшего всплеска эмоций. Лоранд молча кивнул ему, и тот подхватил на руки ее безвольное тело. С отрешенной покорностью куклы она скользила взглядом по потолку, пока ее несли к уже знакомому транспорту. Только там, чувствуя, как «капля» с неимоверной скоростью несется по сводчатому тоннелю вглубь станции, Инга закрыла глаза.

И все это время слова канцлера продолжали звучать тихим эхом в ее голове.

«Ваши жизни неразделимы. Умрешь ты - умрет он».

Она прокручивала эту фразу снова и снова, пытаясь вникнуть в ее тайный смысл, который все ускользал от понимания. Пока, наконец, слова не поменялись местами.

Умрет он - умрешь ты.

Вот что самое главное.

Теперь она зависит от Алларда не меньше, чем он от нее. И это именно то, чего не сказал ей Лоранд. Он хотел, чтобы она сама догадалась и сама призналась в этой зависимости.

Теперь они с Аллардом единое целое, и как бы ей не хотелось об этом забыть, обстоятельства не позволят.

***

В покои принца ее внесли на руках.

Инга почувствовала спиной прохладную и гладкую поверхность, на которую ее уложили. Но веки казались такими тяжелыми, что она не захотела открывать глаза. И даже не вздрогнула, почувствовав легкое прикосновение чьих-то пальцев к своей щеке.

- Наконец-с-с-с-то, - раздался над ухом обжигающий шепот, полный скрытого нетерпения. Это был голос принца. - Ты заставила себя ждать.

Чужие пальцы жадно обхватили ее лицо, сдавили подбородок, причиняя легкий дискомфорт. Они чуть дрожали, и затуманенное сознание девушки вяло отметило этот факт.

Пальцы сжались сильнее, вынуждая Ингу приоткрыть рот, и тут же один из них, обтянутый кожей перчатки, проник между ее расслабленных губ. Она невольно сглотнула, почувствовав на языке необычный привкус.

- Какая влажная и горячая, - словно сквозь вату донеслось до ее сознания отрывистое бормотание принца. - Знаешь, почему ты здесь?

Вопрос был риторическим, принц вовсе не ждал, что она ответит.

А потом его пальцы устремились в глубину ее рта.


Они были ледяными, будто сосульки. Их обжигающий холод чувствовался даже через особую ткань перчаток, которые носили все амоны.

Онезис сделал несколько поступательных движений, будто имитируя половой акт, а потом убрал руку. Инга услышала, как он шумно втянул в себя воздух, и невольно приоткрыла глаза.

Сначала перед затуманенным взором возник потолок. Высокий, изукрашенный непонятными символами, которые словно светились.

Инга попыталась сфокусировать взгляд, но тут же обзор ей закрыло темное нечто. Пришлось напрячь сознание, чтобы понять, что это Онезис в своем неизменном сартре и темной маске амона.

Принц стоял, возвышаясь над девушкой, и разглядывая собственные пальцы, блестевшие от влаги. Вот он поднес их к лицу, скрытому маской, и еще раз глубоко вдохнул.

- Прекрасно... Великолепно... - пробормотал он, нагибаясь над ней. - Я говорил тебе, что ты необыкновенное сокровище? Твои эмоции похожи на бурящий поток, пронизанный тысячью красок и полутонов. И каждый тон имеет собственное звучание. Но смерть это сильнейшая эмоция, которую только способно испытывать живое существо. А если это существо еще и разумное, то ценность смерти возрастает в несколько раз.

Инга никак не отреагировала, когда его взор обратился к ней. Холодный, бездушный, принадлежащий тому, кто давно уже перестал ценить чьи-то жизни. Он заскользил по ней, изучая каждую черточку ее лица, пытаясь пробраться под кожу, проникнуть в мысли, узнать все ее тайны.

Но узнавать было нечего. Препарат, который дал канцлер, постарался на славу. В сознании девушки царила полная неразбериха, она даже не вполне понимала, что происходит вокруг, и кроме легкого удивления не испытывала ничего. Ни страха, ни возбуждения.

Но она не могла не почувствовать, как холод во взгляде принца сменился недоумением. А потом ему на смену пришла звериная ярость.

С диким рычанием, Онезис схватил Ингу за плечи, впиваясь пальцами в нежную кожу и оставляя следы. Дернул девушку на себя, поднимая над алтарем, на котором она лежала, и с силой встряхнул.

Ее голова безвольно качнулась. Глаза раскрылись, бессмысленно уставившись на принца, и расфокусированный взгляд землянки плавно перетек куда-то за его спину. Там светящийся потолок переходил в такие же стены, украшенные пилястрами.

А в нишах между пилястрами, словно безмолвные тени, застыли теркхаи, ожидая приказа своего господина.

- Что это?! - прорычал Онезис, выплевывая слова, будто осколки льда. - Я вас спрашиваю, что это такое?!

Его гнев показался Инге смешным. Ей вдруг захотелось улыбнуться, причем самой что ни на есть глупой улыбкой. Что она тут же и сделала.

- Простите, Ваше Высочество, смотрящая шанааса предупредила, что эта ниильда измождена и не может доставить вам удовольствия... - раздался со стороны пилястр подобострастный голос одного из теркхаев. - Она еще не приходила в сознание после казни.

- Значит, займитесь ею! Или мне нужно вас учить?!

Встряхнув бесполезную землянку еще раз, принц отшвырнул ее прочь. Но чьи-то руки не дали упасть. Горячие, жадные, дрожащие от возбуждения, они подхватили ее, заскользили по телу, едва прикрытому тонкой одеждой, ощупывая и изучая каждую впадинку, каждую выпуклость.

Жалобно затрещала ткань. Кто-то из теркхаев с остервенением рванул платье на груди девушки, и оно разошлось на две половинки. Морозный воздух, который Инга до этого не замечала, колючим сквозняком прошелся по ней, заставив кожу покрыться мурашками. Незнакомые руки, грубо и нетерпеливо задрали подол.

Сердце девушки слабо ёкнуло, когда до ее затуманенного сознания наконец-то дошло, что может случиться. Но обдумать эту мысль она не успела. Принц снова нагнулся над ней.

На этот раз он запустил пальцы в ее волосы и сжал их на затылке с такой силой, что зубы Инги невольно клацнули. А потом приблизил ее лицо к своему.

Темный, наполненный сумасшествием взгляд тарианца поймал ее собственный. И тело Инги отозвалось глубокой внутренней дрожью.

- Вот так, - процедил Онезис, впитывая в себя отголоски ее животного страха. - Теперь я владею тобой, моя сладкая. Я чую твой страх. И я знаю, как его разбудить.

В сознании девушки вяло шевельнулась какая-то мысль.

Эмоции. Этому чудовищу нужны ее эмоции, и сейчас он получит их, если она не возьмет себя в руки!

Инга закрыла глаза.

Она должна успокоиться. Нельзя допустить, чтобы этот монстр насытился ею!

Но легче сказать, чем сделать.

Страх поднимался из глубины ее естества темной, неумолимой волной, которая росла как цунами, обещая поглотить целиком. И казалось, во всей вселенной нет силы, способной остановить этот панический ужас. Ужас, который все живые создания испытывают перед мощью стихии.

Для Инги Онезис был стихией. Бессмысленной и разрушительной. Как ураган или лавина, метающие все на своем пути. И она даже не представляла, как с этой стихией можно бороться.

Но вот в ее голове, среди безликих обрывков, вспыхнула яркая мысль:

«Ты можешь! Борись!»

Откуда она пришла?

Инга отстраненно отметила, что эта мысль не принадлежит ей. Она пришла извне и всколыхнула серую массу, в которую превратилось сознание девушки.

«Дыши глубоко. Расслабься. Сконцентрируйся на моем голосе».

Голос был знакомым, но таким властным и жестким, что ей захотелось спрятаться от него. Он раз за разом вонзался в ее мозг, точно острое шило, и боль, причиняемая им, была сильнее, чем страх. Голос не давал сосредоточиться на происходящем. Отвлекал от жадных рук теркхаев, которые шарили по ее телу, от темной фигуры Онезиса, нависшей над ней.

Она захныкала, заелозила, желая свернуться в комочек.

«Отстань! - мысленно закричала в пустоту. - Оставь меня в покое!»