Похищенная

Неужели он умер?

Нет! Этого просто не может быть.

Он не бросит ее. Не оставит. Он ей в этом поклялся!

Она порывисто подалась вперед, почти ложась грудью на грудь мужчины. Ее губы замерли в миллиметре от его губ. Ей нужно узнать, дышит он или нет.

И если не дышит...

Она даже не представляла, что тогда будет делать. Не хотела думать об этом.

Сердце замерло, пропуская мгновения. Пульс в висках грохотал, заставляя сознание помутиться.

- И-ин-га... - хриплый, прерывистый шепот достиг ее слуха.

Точно в бреду, Инга увидела, как шевельнулись запекшиеся мужские губы. И как на впалых щеках, одна за другой, стали вспыхивать линии амуэ.

По его векам пробежала слабая дрожь. Взмах ресниц - и вот уже мужчина и женщина смотрят друг другу в глаза. И эти глаза так близко, что закрывают собой целый мир.

- Ты жив! - Ингу охватила волна облегчения. - О, Небо, я думала, что ты умер! Как ты мог со мной так поступить! Ты хоть представляешь!..

Ее губы задрожали, силясь сказать что-то еще, но звуки застряли в горле комком. Все слова, которые Инга знала, казались банальными и бесцветными, неспособными передать ту гамму чувств, что она испытала.

Но ее глаза оказались красноречивее любых слов. Аллард увидел в них то, что она не посмела произнести. И это наполнило его ликованием.

- Даже не думай! - уголок его губ дернулся вниз. - От меня не так-то просто избавиться, маленькая арайя.

А потом его руки сомкнулись, беря в плен ее талию. И губы прижались к ее губам, разделяя одно дыхание на двоих.

***

Миам стояла у прозрачной двери медбокса, не решаясь войти. Под непроницаемой маской щеки амани полыхали белым огнем. Там, внутри, мужчина и женщина целовались так страстно, так самозабвенно, что казалось кощунством прервать их в этот момент.

Застыв серой тенью, принцесса жадно следила за ними, ловя каждый стон, каждый вздох. И чувствовала, как ее собственное сердце раскалывается на куски.

Минуту назад она неслась сюда с твердой уверенностью, что сможет поставить землянку на место. Сможет отстоять свое право на Алларда, право, которого она ждала триста лет. Быть его женой, хозяйкой его Дома. Носить его имя. Сидеть на приемах по правую руку, в драгоценностях и мехах, символизируя статус мужа. Принимать комплименты и подношения. Воспитывать его детей, пусть даже они будут рождены другой женщиной.

А теперь все эти желания и мечты казались жалким подобием настоящего счастья.

Рвано выдохнув, Миам до боли стиснула руки. Ее саму охватил странный жар. Непривычный, пугающий. Он казался ей наваждением.

Там, за прозрачной дверью, мужчина, которого она собиралась назвать своим мужем, нетерпеливо срывал одежды с женского тела, покрывая его поцелуями. А женщина, которая должна была стать ее молчаливой тенью, бесстыдно и откровенно отвечала на эти ласки. Казалось, весь мир отныне существовал только для них двоих.

Когда одежда землянки упала к ее ногам, открывая идеальные формы, Миам покачнулась. На ее глазах один из сильнейший амонов опустился на колени, продолжая целовать каждый сантиметр обнаженного тела.

Поддаваясь порыву, принцесса шагнула вперед. Ее дрожащая ладонь легла на стекло. Всего один легкий толчок - и дверь распахнется.

Но что-то сдержало ее, не давая сделать этот отчаянный жест. Гордость? Попранное достоинство? Или нечто другое...

Миам не хотела анализировать. Не сейчас.

Права была Тарисса, когда предлагала улететь вместе с ней. Зачем она только осталась! Она не нужна там, этим двоим. Им не нужен никто.

Задыхаясь, Миам развернулась и бросилась прочь от этих дверей. Ей хотелось забыть, вырвать из памяти все, что довелось там увидеть. Навсегда стереть из воспоминаний эти стоны и вздохи.

Ничего не видя перед собой, она вдруг налетела на какое-то препятствие. И почувствовала, как чьи-то руки мягко удержали ее за плечи.

- Принцесса? Вижу, вы заблудились, - над головой прозвучал заботливый голос канцлера. - Идемте, я провожу вас в вашу каюту.

- Принцесса? - она с горечью глянула на мужчину. - Вы узурпировали власть. Держите меня здесь в плену. Какая же я принцесса?

- Вы принцесса по праву крови и всегда останетесь ею. Для меня.

Он вдруг оказался так близко, что Миам испытала смущение. Еще никогда ни один мужчина не смел к ней так опрометчиво приближаться. А потом случилось нечто такое, что совершенно выбило почву у нее из-под ног.

Одним движением Лоранд Лест Маррок отключил свой защитный экран. И впервые в жизни принцесса увидела его истинное лицо. Сухое, костистое, пронизанное линиями амуэ. И глаза, такие пронзительные, что под их взглядом ее сердце забилось сильнее.

- Что вы делаете? - растерянно пролепетала она, когда его руки коснулись ее висков.

Маска с тихим щелчком отключилась, оставляя лицо Миам беззащитным.

Губы канцлера дрогнули:

- Даже не представляете, сколько лет я об этом мечтал. Увидеть ваше лицо, принцесса.


- Вас... накажут...

Ее тон был не слишком уверенным.

- И кто же? Вы забыли, я теперь регент.

- И... что же вы собираетесь делать?

- Задать вам один вопрос. Но мне нужно видеть ваши глаза.

Он подался к ней еще ближе. Она ощутила жар его кожи и вздрогнула: у амонов кожа должна быть холодной! Канцлер был нестабилен. Да и она сама тоже, раз ее щеки пылали, словно опаленные огнем.

- Какой же вопрос? - прошептала она, завороженная его взглядом.

Пальцем в перчатке он прикоснулся к ее приоткрытым губам. И произнес ритуальную фразу:

- Я предлагаю вам имя и место по правую руку. Окажите мне честь, примите мой Дом...

Эпилог





ЭПИЛОГ

Альфа Тариана. Полгода спустя.

Маленькая детская спальня. Васильковые, в белый горошек стены. Разбросанные игрушки.

В этой комнате двое сидят на кровати: мальчик в смешной пижаме и женщина с волосами цвета осенней зари.

Женщина тихо читает книгу о путешествии на другие планеты. Голубые глаза мальчишки горят. В мечтах он отважный капитан космического корабля, покоритель галактик, защитник прекрасных дам. Она наблюдает за ним, и в ее глазах светится бесконечная нежность.

А за окном сквозь гигантский купол, защищающий Город-302, серебрится тонкий серпик Луны...

Инге все это было знакомо до боли. И эта спальня, и эти стены. И даже вид из окна.

Но любая боль имеет свойство со временем притупляться. Вот и ее притихла, покрылась легким налетом грусти. И мысли были уже о другом - о новой жизни, что теплилась под сердцем.

- Госпожа, уже все готово. Ждут только вас.

Голос Стеллы ворвался в зыбкую тишину, заставив на секунду отвлечься от экто-экрана.

- Сейчас иду, - прошептала Инга, не оборачиваясь. - Сколько времени осталось?

- Дипломатический корабль уже вошел в нашу систему.

- Значит, еще час у меня точно есть. Успею, - она слегка сжала ладони, от которых к синхронизатору шли тонкие, как паутинка, светящиеся нити.

Ее трехмерная копия на экране повторила жест: отложила книгу и обняла светловолосого мальчика.

«Спи, сынок», - мысленно произнесла Инга, впитывая в себя тепло и мягкость его детского тела. И даже запах ежевичного шампуня, идущий от еще влажных волос.

Ее двойник шевельнул губами, повторяя эти слова.

- Ма-ам, - протянул мальчуган, заворачиваясь в одеяло, - а мы завтра пойдем в космопарк?

«Конечно, пойдем».

- Конечно, пойдем, - губы клона на далекой Земле растянулись в теплой улыбке.

Подчиняясь силе, о которой та даже не подозревала, женщина потрепала сына по голове. И поднялась, чтобы уйти.

Инга позволила ей выйти из комнаты и потушить свет. И только потом со вздохом отключила прибор, синхронизирующий ее нервную систему с нервной системой клона.

На Земле, в Городе-302 было десять часов вечера. Маленьким мальчикам в это время полагается спать.

В соседней комнате, размерами напоминающей маленький зал, уже ожидали омрани, готовые одеть свою госпожу. За эти полгода Инга почти привыкла к своему новому положению. К ненавязчивой заботе служанок и к постоянному присутствию незримой охраны, приставленной к ней по приказу канцлера Маррока.

Или нет. Регента Маррока.

Инга до сих пор робела в его присутствии, хотя знала: Лоранд никогда не причинит ей вреда. Ни ей, ни Алларду. Для него они оба были залогом будущего Тарианской империи. Это все, что его волновало, все, к чему он стремился. У Лоранда Лест Маррока была одна цель - возрождение Тариана, и он не собирался от нее отступать.