Попасть – не напасть

– Поговорить надо, – вздохнул Ваня. – Сама понимаешь, мама…

Я понимала.

Ох уж мне эти тонкие, чувствительные натуры с трепетной душой. С кем хочешь переругаются от избытка чувств. Или так подгадят, что потом век не расхлебаешь.

– Как соседа-то зовут?

– Поликарп Петрович.

Я вздохнула и отправилась к плите. Соседи, да… А в гости идти надо с чем-то вроде пирога. Этакий символ мира.

Шарлотку, что ли, опять испечь?

Так и сделаю.





* * *


К соседу-то я шла более-менее спокойная. А вот домой возвращалась не в лучшем настроении.

Мамаш-ш-ш-ша!

Ох, попадись мне сейчас эта паразитка, сколько б пинков я ей отвесила! От души да по заднице! Это ж надо так подгадить?

Сосед оказался человеком приличным. А его жена в обмен на рецепт поделилась со мной сплетнями.

Если вкратце…

Моих, то есть Машиных, деда с бабкой тут все знали. Как крепких и хороших хозяев. Старшую дочь уважали – хорошая девка выросла. Младшую… Ну, дура, но, может, муж ума вложит? Через задние ворота?

Не вложил.

Как сам помер, так маман к родителям и вернулась. Пока они живы были, хвоста она не поднимала. Но как померли…

Маман начала активно устраивать личную жизнь. Нет, ничего в этом плохого вроде бы не было, но только с первого взгляда. Искала-то она не хорошего отца детям, а лично для себя! Вот и попадались одни «Карпушеньки». Кто пил, кто гулял, кто орал, кто дрался… В результате соседи поделились на две части.

Одна, получше, к которой и Поликарп Петрович относился, искренне жалела детей. Дети-то не виноваты… Ну, подкармливали кое-как, помогали… Потому и Ваня пару раз за лошадью обращался.

Вторая часть, побольше количеством, искренне считала, что в коровью лепешку вступишь – ноги не отмоешь. И гоняла ссаной тряпкой и мамашу, и ее отпрысков.

Потому-то к нам и никто не приходил. Кому ж охота нарываться лишний раз?

Уши продавать? Сплетни собирать?

Это вам не двадцать первый век, здесь как потопаешь, так и полопаешь, ребенку пяти лет нет, а обязанности у него уже есть. С правами сложнее, пусть сначала на них заработает. Подмести, заштопать, корм задать… Где справится – там и трудится.

И бабки при деле.

Основной источник сплетен – колодец, церковь, лавка… А мы туда как раз и не слишком ходили. Воду Ваня таскал, остальное вообще мимо кассы прошло. Так что обсудили меня без меня.

И опять поделились на две группы. Первая считала, что я в бабку с дедом пошла и теперь у Синютиных нормальная жизнь начнется. Вторая – что от худого семени не жди доброго племени.

Кстати, о семенах я тоже поговорила и пообещала поделиться. Привозными, из другого города. Начинаем рекламу себе делать!

Как легко догадаться, мать Егорушки принадлежала как раз ко второй группе. В обоих случаях. А что молодежь сошлась…

Судя по всему, у Егора и не было никогда намерений жениться на дурехе. Переспать – да. А то тело молодое, гормоны играют, а денег на бордель мальчику не выделяют, так устраиваться приходится. Может, через пару месяцев он бы Аринку и уговорил, они уже далеко зашли, но тут приехала я.

Ну, хоть репутацию Аринки восстановила. Сообщила, что были мы у лекаря, что справку получили, что в любой момент подтвердить можем – нет в нашей семье гулящих девок!

Не сомневаюсь, суток не пройдет, это по окрестностям разойдется. Только вот мне с того не легче.

Да, не шлюхи. Но дураки, отребье, отродье, нищеброды, уроды… Перечислять можно долго, а принцип-то все равно тот же самый. Коровья лепешка, см. выше.

Мамаш-ш-ш-ша!

Это я детям и выложила, не выбирая выражений.

Аринка разревелась. Поняла, что мимо просвистело.


Ваня принялся ругаться.

Петя хлюпнул носом.

– И что? Теперь… все?

Я фыркнула.

– Ну, не все. Сам понимаешь, мир этими двумя улицами не заканчивается. Но поработать придется. О нас будут в первую очередь расспрашивать наших соседей, а что они скажут… Понимаешь?

Понимали все. И что скажут, и как скажут… Береги честь смолоду? Поговорка?

Принцип жизни.

Нагадила мамаша за пять лет столько, что еще сорок не отмоемся. А надо… Хоть ты бери да переезжай. Но бросать все достигнутое уже не хочется, да и не факт, что на новом месте лучше будет.

Так что работаем.

– О лошади я договорилась, десять рублей в месяц – отличная компенсация неудобств.

– И что теперь?

– И ничего. Завтра мы с тобой едем в лощинку, а Арина и Петя занимаются хозяйством. Послезавтра я еду, а вы занимаетесь хозяйством. А в среду мы идем на прием. Я и Арина в качестве сопровождения. Так что, Ариша, договаривайся с куафером, с портными и прочими на утро среды. Приводим себя в порядок хоть как-то.

Арина хлопнула глазами.

Я подняла руки и показала их девочке.

– Руки, волосы, лица… Да много чего. Даже платья надо еще раз померить и подогнать. Забегаемся.

Арина в это не особо верила, но и спорить не стала.





* * *


Понедельник – день тяжелый?

Это еще не то слово. Это хуже, чем тяжелый.

Чего мне стоило организовать одну доставку…

Спасибо Савелию Акимовичу, золотой человек. В свою пользу, конечно, но золотой.

Я с ним договорилась о жемчуге. Тщательно проверила все на клейма мастера и поговорила с купцом. Тот согласился взять нитку по справедливой (я проверила в ювелирках) цене, с правом выкупа мной, как только я вступлю в наследство. Правда, сверху накинул еще десять процентов, но это по-божески. Годовых же, не месячных, в моем мире банки больше драли…

Хоть сколько-то да сэкономила.

А охрана?

Сторожа найти в Туманную лощинку мне просто не удалось. Никто, никто не хотел идти сюда сторожить. Утешало и другое – воровать сюда тоже полезут не сразу, все же дурная слава далеко летит. Но на сколько ее хватит?

Рабочие…

Два десятка человек разной степени заросшести и растрепанности. Одеты вразнобой, что у всех одинаковое – это выражение глаз. Злобное…

И ошейники.

Тоненькая полоска кожи.

Казалось бы, что в этом такого? Не кандалы, не цепи, но эта кожа каким-то образом срастается с человеческой. Снять – только с куском мяса, а на шее это чревато. Давно уже умельцев не находилось. Тут надо хирургом быть, да и шрам потом останется такой, что ни один маг не залечит.

Двое солдат при них.

– Доброе утро, – улыбнулась я.

– Утро доброе, барышня, – улыбнулся один из солдат. Явно прощупывает почву.

– Мария Петровна. Синютина, – представилась я. – А вы?

– Терентий Иванович. А это Поликарп Кузьмич, – кивнул солдат на напарника. – Мы, можно сказать, теперь у вас постоянные гости.